Пилот, генерал, патриот

ПИЛОТ, ГЕНЕРАЛ, ПАТРИОТ
 
Памяти Героя России,
выдающегося морского,  палубного летчика №1
Тимура Автандиловича Апакидзе посвящается.
 
Часть 1 
В стихах, в поэзии и прозе готов тебя я воспевать,
Какого летчика Россия смогла взрастить и воспитать!
Сказать он сокол, не годится, тогда б летал в степи, в горах,
А он на палубу садился, в шторм в океанах и морях.
Морские летчики России, Советской Родины сыны,
В войне холодной оберегали, честь и покой своей страны!
Подвиг его народом признан, он первый палубный пилот,
Герой России Апакидзе в наших сердцах всегда живет.
И его слава не померкнет, в умах останется вовек,
Пока летает над морями, властелин неба - человек!
Летал в погоду и в ненастье, воспитанный советской властью,
Отважный летчик, лихой пилот, и генерал, и патриот.
Любил страну свою Россию, ее он в небе защищал,
Он родился уже пилотом, тот дар ему Господь Бог дал.
С тем божьим даром он стал покойник,
Оставшись жертвой перестройки!
В той перестройке, нечиста сила,
Всех патриотов Руси косила.
Майор Гагарин ее первой жертвой стал,
Своей улыбкой мир покорял,
Нечистой силе он стал, как ладан,
Его забрала, чтоб с ней был рядом.
Батька Машеров, тот патриот,
Что к коммунизму вел наш народ,
Нечистой силе стал не угоден,
Погиб в машине, при всем народе.
Советский маршал Ахромеев,
Гроза и страх для злодеев,
Возглавить мог ГКЧП,
Позволил силе той покуролесить,
Она решила его повесить!
Министр Пуго, имея власть,
Мог всех предателей арестовать,
С нею, нечистой, чтоб не возится,
Решил с женою застрелиться!
А Лебедь могучий, святой генерал,
Басом ревущим команды давал,
Он мог обуздать тех предателей прыть,
Суждено в ЛТП ему крылья сложить.
Окулист Федоров, ждавший момента,
Живой кандидат на пост президента,
Да не судьба в президентах ему не бывать,
Пришлось с вертолетом своим погибать.
Генерал Рохлин, страны патриот,
Свои мысли имел, не заглядывал в рот,
Нечистая сила все так подвела,
Что в смерти его повинна жена.
Причины смертей их - то сущий абсурд,
В расчете, что мертвые сраму неймут.
Народ оболванен, хоть и живой,
Отвык уже думать своей головой.
Любому рассудку понятно уже,
Что все это трупы властей на меже,
Это ясно Бориске-строителю и Мишке горбатому,
То жертвы на их пути в демократию.
Знали бы вы, как это непросто,
Летать с палубы американского авианосца,
Участвовать в сложных морских операциях,
И быть зам. Командующего морской авиацией!
Его ум и талант, каким был он,
Вероятным противником высоко оценен,
Такой и в войну к победам ведет,
Такими гордился советский наш флот!
На зависть врагам одаренный пилот,
Покоя им в мирные дни не дает,
Пришлось нечистую силу на помощь призвать,
Чтоб в псковском небе ему жизнь оборвать.
Одиннадцать версий продумал я,
Но главной осталась одна лишь МОЯ!
Их всех погубила, я прав и не вру,
«Нечистая сила» в лице ЦРУ!
Часть 2
Объединивший море и небо,
Такой родится один во век,
Страну защитивший, людей полюбивший,
Отважный пилот и простой человек.
Его Бог создал для России,
Чтоб дуракам - нам подсказать:
Флот должен быть мощным и сильным,
С моря и в небе нас защищать.
Тело на свет родила его мать,
Смогла вырастить, выучить и воспитать
А душу летчика, в том и вопрос,
Видно, на крыльях аист принес!
С первых полетов с коляски на пол,
Сквозь детство и юность он к подвигу шел,
Обхаживал море, облетывал небо,
Был летчик душой, кем бы в жизни он не был.
Первый шаг в небо был им совершен,
К Главкому с рапортом он обращен,
Нахимовцу не только наслаждаться морями,
Но и летать над бороздящими их кораблями.
В морской авиации он будет летать,
Флот авианесущим вот-вот должен стать,
И как Главкому он пообещал,
Первым палубным летчиком России он стал.
Курсантская юность, молодость, сила,
Мечты и желания до небес возносила,
Так дерзко распуталась его мыслей нить,
Чтоб небо и море в душе объединить!
Полеты, полеты, в них риск и везенье
В них мыслям простор и душе наслажденье,
Но в каждом мгновении помни и знай:
«На Бога надейся, а сам не плошай!»
Училище летное уже за плечами,
Но в небо пути это только начало,
Как он захотел, так жизнь отозвалась,
Авиация Балтики вновь возрождалась.
Велением Божьим сделан был шаг,
В составе флота был создан ОМШАП,
Полком штурмовым корабли штурмовать
Славу Балтийскую преумножать.
Балтийское небо в песнях воспето,
Над морем повисло, в туманы одето,
В полете ты душу ему согревало,
Ты стало надгробным ему покрывалом.
Как не суди, а Балтика-Мать,
С кораблями сроднила, учила летать,
Поражать цель ракетой, бомбой уничтожать,
Одним словом, учила его воевать.
Полеты на грани, рисковать приходилось,
А иначе как, скажите на милость,
Он здесь «оперился», пилот - первый класс,
Но палубным стартом не радовал нас.
Он здесь обвенчался с Ларисой, женой,
Любимцем оставшись для мамы родной,
Здесь, ощутивши счастье отца,
Отдав самолету себя до конца.
В полетах созрел его творческий гений,
Прорвался «нарыв» в Морской Академии,
Где ему надлежало много познать,
Какие решения и когда принимать.
Успехи за партой не просто давались,
Жизнью на практике они закреплялись!
После науки доверил Главком,
Командовать сотым корабельным полком.
Часть 3
Вот флот Черноморский, наш исторический,
Возносит его выше мысли космической,
НИТКу освоить, с трамплина летать,
Корабельный Су-27 самому испытать.
Тогда жил созиданьем советский народ,
Гордость Союза был славный наш флот,
Ракетно-ядерный, мир стерегущий,
Он становился авианесущим.
Первый авианосец «Адмирал Кузнецов»,
Принять самолеты на борт готов.
Кораблю самолеты под самую стать,
Надлежало учить их садиться, взлетать.
Тимур Апакидзе - пилот боевой,
Учить их лететь, подготовлен судьбой.
Он стал учить летчиков с трамплина взлетать,
А политики небо в клочки стали рвать.
По живому делили авиацию, флот,
Авианосец на Север плывет,
Могучий корабль, а не просто шаланда,
С ним снайпер-Тимур и его боевая команда.
Каким командиром ему нужно быть,
Чтоб корабль отстоять и людей соблазнить,
Черноморье покинуть, оборвать жизни нить,
Присягнув России не изменить!
Коль довелось палубным летчиком стать,
Изволь в глупых привычках себе отказать,
Если с палубы хочешь и можешь летать,
Спортивную форму не должен терять.
Каким чувством долга нужно ему обладать,
Чтоб «заскорузлым верхам» доказать,
Что флот, не прикрытый «зонтиком» в небе -
Мишень для врага, где бы он не был.
Что палубный летчик - не просто пилот,
Это тот самый элитный, советский народ,
Что весь без остатка себя отдает,
Защите Отечества, в котором живет!
Таким патриотом мало родиться,
Таким патриотом сам он смог становиться,
Плеяду пилотов стране воспитать,
Он с корабля научил их летать,
Командирским заботам на земле нет конца,
А в небо пилотские рвутся сердца,
Чтоб от Земли оторваться и небо взлететь,
Сколько барьеров пришлось одолеть.
Есть много чудес в этой праведной жизни,
Был чудом советской страны гражданин,
Много преданных было пилотов Отчизне,
Тимур палубный летчик России номер один.
Он понимал, чтоб в небо взлететь,
Земли притяжение надо преодолеть,
Не то, что по законам Ньютона к Земле притягает
А то, что чиновник не воспринимает,
Чиновника мысли по сути - пустая прострация,
Ему пустой звук «палубная авиация»,
Легче в небе выписывать крутые виражи,
Изволь самодуру изловчись, докажи.
Тот час, о котором он с детства мечтал,
В зоне пилотажной за штурвалом застал,
С детства душа его стремилась в высь, а вдруг,
Пугачев дал команду: «НА КОРАБЛЬ САДИСЬ!»
Не мог оценить он, сжавши волю в кулак,
Как зацепит трос палубный, хвостовой гак,
И перегрузка будет какой,
В этой посадке почти роковой.
Довел свою волю до точки критической,
Та посадка его была ИСТОРИЧЕСКОЙ!
Впервые в бытность Российской морской авиации,
С кораблей стали вестись воздушные операции!
Часть 4 
Он спортом всегда заниматься готов,
Единоборства с каратэ особо любил.
Он себя совершенствовал по веленью Богов,
Он душу свою в самолеты вложил!
Чтоб командирскую выдержать нить,
Пилотов готовить, их жизнь сохранить,
Научить с палубы не просто летать,
А уменье и мужество в них воспитать.
В мирской суете, в суматохе полетов,
Неустанно готовил корабельных пилотов,
Учил молодежь, каратэ занимался,
Геройски летал, верным небу остался!
Не только таким родила его мать,
Хоть в этом ей должное надо отдать,
Его воспитал наш советский народ,
Его вдохновил советский наш флот.
Смотреть в его душу, что в чистую воду,
Он жизнь посвятил трудовому народу.
Полеты его - это жизни венец.
Он был преданный муж и добрый отец,
Материнство ценил, детей воспитал,
Честь и Славу Отечества преумножал!
От первой посадки на ТАКР, той, исторической,
До торжества силы океанической,
Многое совершил он, и труда его плод,
Авианосец Российский в морях службу несет!
Поход на службу боевую - то не прогулка при луне,
Иметь защиту таковую, от нападения извне
Господствовать над океаном, страну родную прославлять,
Мир сохранять на всей планете и злых врагов предупреждать!
Этим походом должен Флот заявить,
Морской Авиации палубной быть,
Решался вопрос для России насущный,
Флот Военно-Морской сделать авианесущим!
Необходимость в этом не вызывает сомнения,
Враги России противного мнения,
Под их контролем Мировой океан,
Делить море и небо (с Россией) не входит в их план.
При совместном плавании в море-океане,
Российские летчики класс показали,
Можно представить только с возгласом: «Эврика!»
Когда он летал с авианосца «Америка».
Когда хотелось прием каратэ показать, полковнику США,
Который ему посмел только сказать:
«… палубной авиации в России не бывать!».
В ответ от приема пришлось воздержаться,
Чтобы с дипломатами не разбираться!
Но у дипломатов коварна политика,
За восхищением следует критика,
Ведь он, зам. Командующего морской авиацией,
С ним дело иметь в боевых операциях,
Если им восхищаться и ему доверять,
Господство на море есть шанс потерять!
Такую фигуру, подумать изволь,
Сразу убрать или взять на контроль?
Сразу убрать - большим пахнет скандалом,
Тот полет с палубы стал контроля началом!
В походе свершались тысячи посадок,
Без опасных аварий и неполадок,
Каким даром командира должен он обладать,
Чтоб впервые полеты так организовать.
В этом походе корабельной стала дивизия,
Он стал Героем России, взыграла фантазия,
Бои воздушные в облаках, в океане,
Ведут витязи-пилоты, морей могикане!
Грузин Апакидзе с чисто русской душой,
Герой России, фанатик моря и неба большой,
Вовсе никак не обольщается,
Когда в министры обороны Грузии он приглашается!
«Я РУССКИЙ В НАТУРЕ!», его был ответ.
России служу - другой стране НЕТ!
Часть 5
Но меченый Мишка и Бориска – строитель,
А если точнее, СССР развалитель,
Для себя пожелали богатого царства,
Ограбив народ своего государства.
По пьяни Советский Союз распускать,
Для немцев Берлинскую стену сломать,
Это вам не дивизию расформировать.
С дивизией все значительно проще,
Корабли пустили на лом, самолеты - на ложки!
Как ни добивался Тимур у премьера,
Массой из жизни достойных примеров,
Из опыта войн боевые коллизии,
Порезали новейшие корабли дивизии!
Но разве дано чинуше понять,
Что палубным летчикам с них надо летать,
Любому противнику противостоять,
Чтоб морские просторы страны охранять.
Генералу, Герою властям пришлось сдаться,
Должна дивизия расформироваться,
Как просто ломать, не подумавши лбом,
Что было создано народным горбом!
Дивизии нет. Его горизонты до другого масштаба,
Раздвинет Академия Генерального Штаба!
Но, чтоб в ней учиться, и на что-то жить,
Пришлось генералу «богачей» сторожить!
В общежитии жить, в транспорте генералом толкаться,
Но науку любить, в книжных полках копаться.
Наука не беллетристика, вовсе наоборот,
Это творческий к военному делу подход!
Курс наук завершен, На картах изучены бои, операции,
А он - зам Командующего Морской Авиацией!
Ему бы в Москве кабинет обживать,
А он не мог уже жить, чтоб в морях не летать!
Размах палачей не знает пределов,
«Адмирала Кузнецова» собрались разделать!
И грудой металла наверно б он стал,
Не подготовь Апакидзе ему летный состав!
Его умом, терпеньем, заботой,
Авианосец срочно был облетан,
И несмотря на предательскую пертурбацию,
Сохранил для России палубную авиацию.
Уже за это, где он бы ни был,
Достоин памятника до самого неба.
Ему памятник в небе - России прострации,
И рождение палубной морской авиации.
Море, Небо, Земля в его душу вмещалась,
Нам быть другом его в этой жизни досталось,
Может, прав индуизм, уйдя в мир тот иной,
Мы встретимся вновь с его доброй Душой!
Душевности было ему не занимать,
Страстно любил он жену, детей, мать,
Верным мужем и преданным сыном он был,
Но больше всего он Россию любил!
К Герою он шел не по ковровой дорожке,
А как только опершись на свои ножки,
Крылья обрел, широко распластав,
Прародителем палубной авиации стал!
Хотели «как лучше, а как всегда оказалось»,
Палубная авиация в «перестройку» рождалась,
И чтобы внимание к ней приковать, решили,
Воздушный парад в юбилей показать.
Чтоб был праздник зрелищным,
Имел эффект и кураж,
В небе, над публикой, всем демонстрировал,
Генерал Апакидзе высший свой пилотаж!
В небе фигуры повисли, на трибунах восторг,
Пилотаж получился, по почерку строг,
Кто мог бы подумать в эти мгновенья,
Что эта посадка станет в его жизни последней.
Часть 6
Одно мгновенье…, не послушны рули,
И это случилось у самой земли,
Нажать катапульту, мгновенье, и вот…!
А истребитель куда упадет?
От трибун, однозначно, должен он отвести,
Но вот гнездо аиста у него на пути,
В мгновенье опасности, перед ним стал вопрос,
Ведь он душу летчика ему же принес.
И чтоб гнездо аиста не разрушать,
Он собственной жизнью решил рисковать.
Геройский поступок, он снова Герой,
От посадки на палубу поступок ВТОРОЙ!
А если в суть вникнуть, понять головой,
Он дважды достоин Звезды Золотой!
Спасти его жизнь врачи, как ни старались,
Хоть надежд оставалась самая малость,
Видно, Бог на Землю его нам послал,
Он свой выполнил долг, и его он забрал!
Плачь, родная Земля, плачьте сосны, березы,
Не иссякнут вовек материнские слезы,
Жене испокон века придется тужить,
А детям, достойно, как он, жизнь эту прожить.
Его нет среди нас, но не в том еще дело,
Суть в душе и в сознании, а не в физическом теле,
Сознанье его море заполнит, душу его небо запомнит,
Может устремиться с нею на взлет,
А тело его Мать-Земля заберет.
Пока мы живы, с ним будем общаться,
Телом, сознанием и душой наслаждаться.
Фигуру и тело его мы представляем,
На фотографиях его созерцаем,
Осталось представить лишь на мгновенье,
Его легкое, теплое прикосновение.
В сознании нашем он сам отложился,
Многим нас убедил, другом нам становился,
Глупость нам не прощал, научить нас стремился,
Неудобным для нас, «черт возьми», становился.
А вот Душа никогда не была в нем сокрыта,
Добро и Зло хлебала с людского корыта,
Иногда счастье от добра и труда ощущала,
Больше видела зла, потому и страдала!
Еще при жизни, став легендой,
Он вырастил пилотов рать,
Вопреки строгости военной,
Тимуровцами их стали звать!
В нем все сочеталось: Добро, Честь и Совесть,
Казалось, они в нем никогда не боролись,
Этим к себе он друзей привлекал,
При жизни для них он легендою стал!
Добра у него хватало на всех,
Для друзей и товарищей, даже для тех,
Кто имел слабости, от ошибок страдал,
Кто для авиации себя отдавал.
Честь офицера - для его жизни все!
Даже посмертно ее он несет,
Детям и пилотам грядущих лет,
Он Честь превознес, как конверсии след!
Совесть его стерильно чиста,
С душою святой, как у Иисуса Христа,
Нам в этой жизни осталось ему пожелать,
С таким же триумфом в Раю полетать!
С авианосца «Америка» летал он когда-то,
С тех пор состоял на контроле у НАТО,
Чтоб господство свое в морях им не терять,
Пилота, генерала и патриота надо было убрать.
Убрав одного, совсем без войны,
Сорвать программу целой страны,
Программа версталась годами не просто,
Стать морской авиации авианосной.
Преступный замысел определился,
Для этой цели и воздушный парад пригодился
Осталось самолет подготовить, когда будет летать,
Чтоб нужный агрегат его смог отказать.
Любая комиссия в предположениях,
Пусть изощряется, до истинных причин гибели,
Славного сына России никогда не докопается!
Время придет, Россия воспрянет и станет гордиться,
Такими пилотами, как Тимур Апакидзе,
Если память продлить захочет народ,
Авианосец «Генерал Апакидзе» в морях поплывет.
Сейчас его трудно себе нам представить,
Но, опять же, Россию до небес он прославит!
Часть 7
Мои стихи, моя искренность эта,
Не просто домыслы пожилого поэта,
Поэтом по жизни никогда я не был,
А вот Тимура как сына родного любил!
Поэты страдают, строфы добиваются,
Стихи о нем у меня сами рождаются,
Он жил светлой жизнью, для людей был кумир,
В свою Душу большую он вместил целый мир!
Землю, море, и небо он умел обнимать,
Ради этого жить и других заражать,
За справедливость и честь в этом мире сражаться,
Любимым сыном, мужем, отцом и другом остаться!
Коротка его жизнь, прервался полет,
Для нас он в полете, и с нами живет,
Владеет нашим сознанием, за сердце берет,
Душу нам наполняет, силы жить придает.
Память о нем навсегда сохранится,
В мемориалах, часовнях, надгробных камнях,
И могиле, где тело его покоится,
Может быть, даже в моих этих стихах,
А суть в наших душах и наших сердцах!
Талантливые летчики редко рождаются,
Как поэты, художники редко в мир появляются,
Как Пушкин и Репин, так Нестеров, Чкалов,
Стали бесценным страны капиталом,
И я, развивая идею свою, вижу Тимура в этом строю!
Он летчик, Герой двадцать первого века,
В нем советского видно лицо человека,
Он бескорыстен, он предан, он скромен, и смею сказать,
Он в наш мир появился врагов побеждать!
По уменью летать, мужеству и натуре,
Современный он витязь, но не в тигровой шкуре,
В него душу вложила, ночи не досыпая
Марина Марковна, мама родная.
Страна Россия, поклонись нынче ей,
И матерям, что рожают и растят таких витязей!
Твой народ защищают такие генералы и офицеры,
Отнюдь не политики и не госфункционеры!
Жена Лариса, резвая девчонка,
Его полюбила, когда был он мальчонкой,
Семейное счастье с ним испытала,
С полетов ждала и детей нарожала.
Им бы жить бы да жить, жизнью той наслаждаться,
Вместе деток растить, счастьем тем уповаться!
В парадном полете он показал пилотаж,
На трибунах поднялся шальной ажиотаж,
Казалось, схватил он даже солнца лучинку,
И вдруг она видит такую картинку,
От которой стало даже «небо с овчинку»!
Все, кажется, делали совсем, как хотели,
А такой самородок сохранить не сумели,
А по месту аварии вновь аист прошел,
Душу пилота он снова нашел,
Теперь вышагивал он совсем уже хмуро,
Чуть слезу не роняя на тело Тимура!
Теперь о причинах, читайте сначала!
Комиссия много причин накопала,
Нехватка реакции, сложность момента -
Лапша на уши несведущему контингенту.
На траурном митинге лозунгом броским,
Выкрикнул первый инструктор его, Абрамовский,
Лозунг митинг прервал, прозвучав в общем-то здорово:
«Убили Тимура! Убили Гагарина, Рохлина, Федорова!»
Фамилии эти уже прозвучали,
В вступлении автора, в поэмы начале.
Причину, которую автор в стихах изложил,
Другой человек на могиле его подтвердил.
В «нечистой силе», что указал, убежден, и еще раз, НЕ ВРУ:
«ЕСТЬ ПОЧЕРК И СЛЕД САМОГО ЦРУ!»
Нам перед Богом теперь трудно сознаться,
Что он среди нас не смог оставаться,
Душа пилота не могла не летать,
На земле и в небе, надо сказать,
Его каждый шаг мы должны были оберегать!
Теперь вечный покой его тело накроет,
Сознанье живущих его подвиг затронет,
В шумных столицах, и где-то в глуши,
Память о нем коснется Души!
Коротка его жизнь, но годами ее не измерить,
Ее можно продлить, если экстрасенсам поверить,
С его светлой Душой не хочу расставаться,
В этом мире, и в том хочу с НИМ ОСТАВАТЬСЯ!