Ну, давай, вытягивай из меня эту ядную нить...

Ну, давай, вытягивай из меня эту ядную нить, как бы мне от твоего спокойствия тошнотворного не взвыть. Раз уж научился так упоительно убивать, включи меня в расписание по субботам в пять. Ну, давай, высушивай меня молчанием равнодушным, уж почти не дышится без твоих заглушин. Хочешь, пронзи спицей раскаленной, обескровь негой телесной, изможденной. Как же ты умело меня пытаешь, зелено-синими глазами завораживаешь, смываешь. Вроде, как все люди теплый на ощуп, выдает лишь твой демонический прищур. Проволокой безумия опутывай, боль до коликов, я кричу в беспамятстве, не любовь — истерика! Бесконечна травля твоя, погибельна, но нежны касания и боль рентабельна... Только бритвой острой полосни не по душе, чтобы мучить вечно, повергать в чистилище. Мне б уйти, мне б скрыться от твоих заманчивых, от желаний сиюминутных, блуждающих, вспыльчивых. Плетью равнодушия меня стегай, измельчай, растаптывай, низвергай. Однодневным счастьем упиться б всласть и сожженной грудью к тебе припасть. Венами порока тебя обвить, отчаянными словами разум, слух клеймить. Обезумев, воздух глотать иссохшимися, губами слатвороными, изголодавшимися. До тебя голодными, одичалыми, глазами ледяными, больными, усталыми.

Ну, давай, перекрой кровоток бессмысленный и смотри, как корчусь, как бьюсь в конвульсиях...