Поэт и королева. Прелюдия в ля-мажоре

1.
Ужели запели на ветках синички,
Когда королеве приятства приснились.
Спустилась ногами босыми по витым.
И в жизни реальной приятства явились.

Касаясь перстами струн лиры лукавой,
Придворный поэт ей желал добра утра.
С полуулыбкой и полуоткрыто
Словам сим внимала его королева.

Мятежные мысли сменились благими,
Кусты винограда на чашах манили,
И прочие явства, и вина в сосудах
Составили завтрак нежнейшей особы.

Так пусть же за днем будет точной такой же,
Веселью такому отдать их не жалко.
А если резвится намек романтичный,
Другого желать нам как будто не надо.

2.
На троне златом восседает особа,
Дела королевства решаются смело.
В серьезных вопросах любого заткнет,
Подходя ко всему и вся несерьезно.

Златые власа ниспадают до бедер,
В гневных глазах мелькание искр.
Грудь оседает, вздымается снова,
Глаголет сурово, перстом указуя.

А после того, как покинут мужи,
Оставят ее в первозданной тиши.
Движеньем десницы поэта к себе
На лире лукавой ей спеть призовет.

И песня запела, и грудь встрепенулась,
И искорки вновь заиграли внутри.
Что боле ей мило - стихи или голос,
Не знает сама королева страны.

3.
Изгибом лежит, и босые на шелке,
Арома ванили и масел щекочет.
В глазах серых тайна, под тканью прозрачной
Же правда, которая ся не скрывает.

Как много ни знает, но знать хочет больше -
Ей в речи поэта сквозят силуэты.
Как много ни нет, но иметь хочет сверх -
Нежданных объятий придворного друга.

И взор под бровями во время игры
Ей тихо шепнет вдруг о новой любви.
Но жизнь скоротечна у нежных моментов,
Они улетают с приходом зари.

Все тверже поэт ударяет по струнам.
Восторженно смотрит на это подруга.
Босые на шелке чуть-чуть подались.
Вгляделись друг в друга они, предвкушая.

4.
-За скалами есть королевство иное.
Там люди живут, но живут по-иному.
Один есть проход сквозь хранителей царства.
Но царство хранит это место в секрете.

Там не был никто. Если б был, не забыл
Поведать всем то, что нашел за горами.
Но песня летает ветрами миров,
Взмывая покров над загадкой.

Кто сердцем порывист к познанию истин,
Услышит касание легкого бриза,
Сгущаясь, волнует, затем исчезает,
И вслед за собой предлагает лететь.

Он в струнах сей лиры, в их тяжести томной.
И в сердце биеньи, волнительно чудном,
Желании кротком в своем отраженьи,
И встрече с зовущимся верной любовью.

5.
Неспешно ведет свою жизнь маятник,
То влево, то вправо, но все как и надо,
Как будто не дико бежит это время,
Как будто всегда все живет в настоящем.

Ужели проходят часы в спальне лиры,
Где брезжут рассветы, встречая двух милых,
С укором им шепчут за то, что опять
Не дали друг друга друг другу обнять.

И сердце как ветошь с такого забега,
Все тише биенье, сильнее мученье,
Зачем мы живем в этом диком смятеньи,
То сами не знаем, как будто невежды.

Все скомкано, бито, забыто, и ноет,
В пламени жутком горит, умирая,
Я скипетр дам вам, чтоб вы им махали,
И может быть вам (ха!) тогда полегчает.

6.
-Хотела спросить тебя, милый мой певчий,
Откуда поэты явились к нам в мир сей.
Ужели их глас есть веленье небесных,
Ужели забыли мы силу любовной?

Склоняя свой стан перед статуей предков,
Я поклоняюсь кому, ты ответь мне,
Я ли то я, что тиран и холодный,
Я ли то я, что любовник несмелый?

Смерти желанье есть мне наказанье
За то что грешила, любовь забывая?
А может любовь есть мне верная смерть
За то, что вкусила далекого рая?

Не ведаю я, я, наверно, невежда,
Я утром прохладна, а вечером снова
Крадется мне в сердце неведома сила,
Без ведома мозга поступки свершая.

7.
-Ответом моим тебе будет вниманье,
Сочувствие ритму несносных страданий.
Оставил напевы мятежных времен я
В сонетах неспешных тяжелого лета.

На жарком костре я сжигал сочиненья,
Слагающих песнь любовным волненьям.
На пламенной лире слагал я мотивы
Дарующих выси забвенья и силы.

Но то, что хотел бы я скрыть от молвы,
Мне проще делиться не прошлым, а мыслью,
Мой палецевый мускул даст жизнь волненью
Трепещущей в мире поющей струны.

Оставь, дочь, смятенье, когда я пою здесь,
Не для того я пришел, чтоб смущать,
Босые на шелке, и серые взоры
Милее чем глубь вековечных равнин.

8.
-Мне мило подобное рвенье в собрате.
Внимаю словам твоим я с пониманьем.
Ты хочешь сказать, что все эти муки
Ничто по сравнению с истинным миром.

Но как же мне быть, если сильно влеченье
Мое к сим пескам и долам и равнинам.
Что за маневры вершить надо мне блин,
Чтобы оставить си бренные пытки?

Порою мне кажется, моцк мой взорвется.
Я возлежу на подушках и шелке.
Грудь дышит медленно, я устраняюсь,
Но странный полон возвращает меня.

Я также боюсь и воды и огня.
Я также боюсь и ветра, и земли.
Если меня сотворили из праха.
Как же могу я быть выше сей шни?