Давно минувшее мы вновь переживаем

Для  меня девяностый год ассоциируется с великой и реальной ломкой сознания советского человека, его привычек, идеологического стержня. Но ломать бездумно – не интересно, безвкусно и почему-то, мне кажется, опасно. Нужны были образы, вместившие в себя всю противоречивость происходящего обновления. Такой фигурой мог стать известный персонаж Шолоховского произведения Григорий Мелихов – великолепная находка Михаила Александровича, как переменчивая точка отсчёта во времена перемен.
Такое осмысление было необходимо. Нужны были актёры и театр. Всё это нашлось и осуществилось на сценических подмостках театра перелома – «Донская вольница», приютившегося тогда на втором этаже углового дома, на пересечении проспекта Будёновского и улицы Темерницкой, в окружении неоновой рекламы, мини маркетов и видеосалонов, среди которых пробивала себе дорогу открытость, гласность, публичность, новое незашторенное мышление, набирала силу идеология разума.
Главную роль в спектакле, его пиковый интерес, сыграл и достойно представил молодой, с полагающимся вьющимся чубом, Алексей Ткаченко.
Так получилось (а случайностей, как известно не бывает), что в тот период Алексей Ткаченко – Мелихов по спектаклю, работал по делам своей производственной конторы на заводе Копнителей ОАО «Ростсельмаш», где я тогда работал мастером на роботизированном участке станков с числовым программным управлением. Видимо мы так же не случайно привлекли внимание друг друга. Завязались беседы и последовало приглашение на творческий дебют.
По-моему мнению, роль Алексею удалась. Я почувствовал некую влюблённость в личность самопального актёра, но я ещё ему безмерно благодарен за новое открытие для меня образа Григория Мелихова. Я внутренне  неоднократно ахал, обнаружив в себе его проросшие во мне корневые мысли и уже тогда представил сколько же мне предстоит мучительных переходов, но обязательно осмысленных, убедительно необходимых на тонкой линии фронта во всему периметру личности в борьбе за прогресс Человека в себе, в России.

                Посвящается               
                Алексею Ткаченко

Давно минувшее мы вновь переживаем
и перекраиваем жизненный отчёт.
Григорий Мелихов для нас – душа живая,
вечно метущейся души полёт.

Не успокойся же и в нас казачье сердце –
вечная конница. Галоп в груди.
Очередной страницы тоненькая дверца
от нас скрывает ЧТО ждёт впереди.

Мы летопись прочтём,
                пусть пахнут строки дымом,
казачьей кровушкой пусть залиты углы...
Отыщем мы ответ во следе стылом:
да КТО же ЕСТЬ на этом свете МЫ?

Мы, как в двадцатых, раздираемы страстями –
конями необузданных кровей,
запутались в вожжах и с лошадями,
и впутываем наших сыновей!

Истории, известно, повторимы,
и я со страхом вглядываюсь в тьму:
Подтёлкова иль Мелихова имя,
которое из двух себе возьму?

Которым шляхом проскочу вихрасто
на взмыленном, пришпоренном коне?
Который голос завладеет властно
душой метущейся, как конь в огне?

Я выбирал и сердцем и душою.
  Был сердцем я в Подтёлкова влюблён,
  но разум сжёг логизмом мои шоры –
  я духом Мелихова напоён.

  Я на коне! В душе я воин Чести.
  Мне, меланхолия, не засти путь!
  Смерть не догонит – не стою на месте.
  Я буду над, хоть подо мною – жуть.

Ах, кони! Кони! Эх, донские кони!
Куда исчезли ваши табуны?
Рад увидать на городском газоне
хотя бы пони. Нет и их, увы.


Кругом политику и секс все обсуждают.
Как часто путают сквозь смех одно с другим.
Салоны видео театры осаждают.
Живому слову трудно быть живым!

Но, как траве, сквозь камни и бетоны
святому слову в душах зеленеть!
Живым страстям сплетём из пальцев кроны,
чтоб не мешать подковами звенеть!

И снова конница! Стучат копыта.
Не остановишь – о, как лихи!
Донская вольница, тебе убитой,
но вновь воскресшей – мои стихи.

                13.06.90 г

Это потом, я более углублённо разобравшись, пойму, что тот выбор между Подтёлковым и Мелиховым мной был сделан не случайно в пользу Мелихова. Когда я выяснил для себя, что большинство нынешнего человечества выращивалось на бычьей основе (читай: телка, если молодой), то выбрать для себя роль Подтёлкова – значит идти исключительно под его кодом, знаком, не сворачивая, не изменяя, соблюдая по сути бычьи, вжившиеся до мозга костей, традиции и интересы. А если учесть, что сам Сатана оставил у себя на голове бычьи рога и ими даже гордится, то теперь я понимаю между чем интуитивно делала выбор моя душа в том теперь уже в далёком девяностом  году. Это теперь я могу смело манипулировать словесным наслоением, скрывающем до поры до времени истину, но когда в моих руках есть ключи к тайнам жизни, я смело и с удовольствием расшифровываю свой интуитивный выбор.

Ой, как не случайно Шолохову были подсказаны фамилии героев. Мелихов – вот как она мною расшифровывается: первая часть фамилии – Ме читаю: Мо (замена допустима) или Ом  - Космос, Высшее Начало. Если Ме прочитать наоборот, что допустимо, то получится: ем, то есть кушаю, употребляю, поглощаю, впитываю Ом, Космос, Высшее Начало. Далее: ел читаю как ель, а это уже реквизиты группы ЕЛЬцина-Кутузова, прославившегося, как известно из истории нашего Отечества, после битвы с наполеоновскими войсками при селе Бородино (поэтому нахождение Пал Палыча Бородина в числе приближённых к Борису Николаевичу Ельцину не случайное совпадение в нашей новейшей истории). Как известно, Кутузов разгромил Наполеона, даже ценой сдачи на время самой Москвы во власть супостата, впоследствии воплотившегося в Адольфа Гитлера,  а ныне в Владимира  Жириновского, Вольфовича по отчеству, а значит: по истоку, по происхождению волка  (вольф по-немецки – волк, у которого не трудно заметить основа: вол/к/, т.е. опять же вол, бык). Мелихов, по-моему, получается кодом, шифром или обозначением группы во главе с самим Ельциным  - царём северным (читаю: се верным), возможно, группы в целом, идущей также под кодом белого козла (Ельцин родился в год белого козла), победившего на узком мостике над бурной речкой, протекавшей на дне глубокого оврага (согласно русской сказке), то есть сменившего, согласно библейского сюжета, серого барана (группу во главе с Михаилом Горбачёвым, ранее бывшим великим святым,  а недавно отметившегося в истории российского государства в роли Ивана Сусанина, как известно заведшего в топкие болота войска лже Дмитрия (предполагаю, что под кодом войск лже Дмитрия идёт нынешняя компартия ныне возглавляемая Геннадием Зюгановым, теперь полагаю: антипода Дмитрия Донского,  ныне президента России – Владимира Путина).
Так что тот  ВЫБОР, я считаю, мной был сделан на интуитивном уровне правильно, им руководствовался тогда, да и сейчас не отступаю от такового. Поэтому так не случайны мои, кажущиеся на первый, поверхностный, взгляд противоречивыми, шаги на протяжении активного моего вхождения в политическую атмосферу моей, пока ещё не закончившей своеобразную гражданскую войну, а по другим показателям троянской войны, страны, моей России.

                В ЛАД И МИР