Баллада

               



берёзовая роща,
осенняя пора,
лежу один на сене,
покой и тишина.

но в друг покой нарушил,
цыганский атаман,
танцует с ним цыганка,
под звон струны гитар.

и я берёзку обниму,
под цыганской песней,
выпью красное вино,
за этот странный вечер.


зазвенит гитара,
струнами романс,
и голосом тоскливым,
завоет атаман.


и все мы здесь напьёмся,
под атаманский вой,
и будет всем тоскливо,
и слёзы все прольём.

подожгет сердечко,
вино и атаман,
а танец той цыганки,
сведёт меня с ума,


с ума сведёт цыганка,
которую я знал,
которая так схожа,
на ту что потерял.


цвет волос чернейший,
чёрные как туш,
и их ужасно много,
как с головы трёх душ,


под белыми белками
глаза ее черны
и взгляд её нахальный,
и зубы в блеск белы.


губы напомаженны,
красным губником,
одетая эфэктно,
богато и с шиком.


ноги удевительны,
а рук таких и нет,
пахнет она мускусом,
а голос сладкий весь,


когда она смеётся,
как дитя дрожит,
и белые все зубы ,
из красных губ видны.


и я влюблюсь в цыганку,
в те страстные уста,
и буду целоваться,
с ней ночью до утра.


о боже как похожа,
она одна на ту,
которая мне снится,
и так давно люблю.


я знал её так долго,
везде её искал,
она меня любила,
её я обожал.,


и прядью её волос,
коснётся моих плеч,
я вспмню её голос,
и утону весь в ней.


а белые грудинки,
как гроздья от рябин,
пройдут по мне слезинкой,
и я истлею в них.

и эти гроздья белые,
страстней прижму к себе,
и тело её белое ,
сотру в моей руке.

я помнил одну родинку,
на теле у неё,
у той кого любил так,
и потерял давно.

и я найду ту родинку,
на теле у неё,
она была той женшиной,
кого любил давно.


в её глазах прочту я,
одно лишь слово ,"боль"
и вспомню я с слезою ,
ту детскую любовь,



она расскажет с болью,
как горько ей жилось,
как много здесь грешила,
как много было слёз.


и как она несчастна,
живёт с ним не любя,
и что она другая,
и что она не та,


и как она любила,
безумно так меня,
и что мы с ней не вместе,
здесь вся моя вина.


я промолчу с подлобья,
и ей скажу одно,
забудем всё былое,
всё заного начнём.


что я не гениален,
и даже не талант,
что я простой романтик,
влюбленный безума.,


и я ещё так молод,
и ты так молода,
и мы так сильно любим,
и будем навсегда.


но нет!  сказал мне грустный голос,
я не могу идти с табой,
удел мой быть у атамана,
он в жизни мне не даст покой.


и бросившись ко мне на шею,
слезой залилась вся она,
и мы так долго простояли,
в обнимку с нею до утра.


а утром ярый от похмелья,
нагрянул грубый атаман,
в руке его блеснул стрелою,
наточенный ,острей кинжал.


и он махнул своей рукою,
и весь он телом задрожал,
и саданул мне прямо в сердце,
цыганский тот его кинжал.


и нож вонзился прямо в сердце,
и грудь мою залила в кровь,
мне больно было лишь мгновенье,
ведь я давно уже был мёртв,


убит ведь был я не сегодня,
не им, не здесь и не сейчас,
убит был ей, в тот скверный вечер,
15-ть лет тому назад,


но он  не знал про этот вечер,
и про убийство без ножа,
ведь дважды просто не возможно ,
убить таво-же мертвеца.


и я залился сильным смехом,
что задрожала вся земля,
и видел я того цыгана,
и как сошел он здесь с ума.

берёзовая роща,
осенняя пора,
и я лежал на сене,
но не было меня.

ведь я давно на небе,
a он сошел с ума,
она сидит и плачет,
как жизнь её глупа.


и так всё кончилось печально,
ведь в жизни смерть всегда печаль,
от глупости людей на свете,
так гибнут нежные сердца.