Экономика и нравственность

Я, Фейгин Юрий, зарегистрировал в Российском Агентстве при Президенте Российской Федерации проект Ю. Г. Фейгина "Систему распределения (новый опыт применения коэффициентов трудового участия в рыночных условиях)" за № 006 7 сентября 1992 г.
Регистрацию произвел зам. начальника ГУЭИП РАИС Стельмаков Ю.И о чем сделана соответствующая запись в регистрационной книге.

Система распределения
ФЗП = сумме тарифов + фонд поощрения
Тариф средний =сумма тарифов коллектива/количество участников
Задание условное для одного участника = Задание коллектива/количество участников
КТУ = фактическое выполнение задания/задание условное для одного участника
премия каждому участнику = (фонд поощрения/количество участников)*КТУ
заработная плата участника = тариф средний + премия

Фейгин Юрий Григорьевич
г. Керчь

ЭКОНОМИКА И НРАВСТВЕННОСТЬ


УВОЛИЛИ… ИНИЦИАТИВУ
Халтурить или работать честно? Бригада голосует за поиск.


- А Я НЕ ХОЧУ думать! Я – тупой. Пусть за меня наверху думают,- выкрикнул кто-то, незаметный в общей массе. Зря выкрикнул. Проект решения собрания был и так заготовлен заранее. «Дело Фейгиных закрыть. Навсегда».
Впервые о деле заговорили давно. Еще два года назад, когда братьев Фейгиных срочно вызвали из командировки на собрание бригады. Еще тогда решили: нам с такими как Фейгины не по пути. А значит, исключить из коллектива!
Единогласно.
Потом Фейгиным поставили прогулы. Объявили выговор. Лишили премий. Один из членов бригады заявил, что Фейгины его зверски избили. На них подали в суд.
На Керченском участке Севастопольской мастерской по ремонту вычислительной техники братья появились семь лет назад.
Много лет отдавшие флоту, пришли и удивились неустойчивости суши. Этот же участок, кажется, уже не раз терпел кораблекрушение. Тесно, темно, пыльные калькуляторы чуть ли не до потолка навалены. Бригады, по сути, не было. Работали еле-еле, зарабатывали халтурой – горы пыльной техники большого заработка не обещали. Братья задумались, «У нас все будет не так» - сказал Юрий. «Не так - подтвердил Леонид – Будет совсем другое дело».
И полгода в квартире не выветривался запах канифоли. Придут братья с работы и сядут на кухне в тельняшках, распаивают микросхемы. Проникают в новые для себя глубины. Даже на серванте среди морских раковин лежали транзисторы и диоды. Юрий Фейгин стал бригадиром.
Шло время. Вдруг керченская бригада оказалась в лидерах. Потекли грамоты, благодарности, премии…
Вскоре в мастерской схватились за голову плановики. Ну и дела! Если раньше весь керченский участок принимал за месяц по 40-50 калькуляторов, то теперь любой механик стал делать больше и ни одного возврата, ни одной жалобы от заказчиков!
А спустя год братья покусились на «святая святых» - систему тарифов. Листаю бригадные ведомости трехлетней давности. На каждом листке - пометка: средний разряд в бригаде четвертый, средний разряд выполненных работ пятый. Вот так: каждый прыгнул выше головы. И кто бы до них взялся за эту обременительную перестройку устаревшего, давнего, привычного? Никто бы не взялся. Не потому, что система всех устраивала. Потому, что не устраивали хлопоты и очевидные неприятности, связанные с отклонением от принятой нормы. А Юрий Фейгин однажды понял, что норма эта сводит на нет лично его, Фейгина, лучшие побуждения. Потому что, к примеру, Коля Руденко делает «Роботроны» по шестому разряду, а получает все равно по своему, по третьему, - на много меньше чем заработал. Хоть что тут делай, все равно по третьему разряду тариф – 93 рубля, а по шестому - 132.
Это был тупик, к которому все привыкли. А Фейгины по-моряцки не представляли тупиков, им виделся простор, где выбираешь свой, самый правильный курс. И они возмутились: деньги делить до начала работы? А может, сначала дело сделаем? А может, покажем, что квалификационные разряды не ярлык, который на вечно закрепил за тобой высокий заработок, что они должны всего лишь указывать на сложность конкретной твоей работы?
ОДНАЖДЫ Юрий в обеденный перерыв собрал бригаду и рассказал о своей идее. Что он надумал о среднем тарифе. Давайте, предложил, тарифные ставки поровну распишем. Все получат одинаково. А дальше – засучивай рукава, работай на премию. Хочешь – за сложный ремонт берись, хочешь за мелочевку, но тогда делай больше. Возвраты за свой счет. Вот Вам сказал, КТУ, вот к нему еще пять формул, чтобы вклад в общий котел каждый знал досконально.
- « Ваше предложение заслуживает внимания », - довольно быстро пришел ответ из Госкомтруда, и начальник мастерской, полгода тянувший резину, сдался, подписал приказ о начале эксперимента.
Нормы перекрывались многократно. Вот здесь-то и успокоится бы Фейгиным. Взлет бригады и без того был ошеломляющим. А они все искали свою норму, ту которую никто, может, и не видел никогда здесь, которая, возможно и не существовала вовсе… Почти год ребята зарабатывали на эксперименте поровну.
Фейгины подумали и решили нарушить это равновесие. Юрий сложил с себя бригадирские полномочия. Теперь с головой окунувшись в работу, он решил наконец достичь, ускользающего от него предела, его, Фейгина нормы, по которому, он не сомневался, должны жить и те, кто его окружает. Глядишь, ребята возьмутся догонять.
Все шло как по нотам. Там где раньше всю плату выкидывали, теперь заменяли одну две детали. Ремонт упрощался, становился более выгодным заказчику: утром сдали – вечером заберите. Летели дни, была сумасшедшая и радостная работа.
И вдруг бригада взбунтовалась.

«РАБОТАЙТЕ по-старому, посоветовала приехавшая из Севастопольской мастерской комиссия. Фейгиных в бригаде, правда, оставили. Но обвинили в том, что в связи с их экономическими поисками (происками) в коллективе образовалась не здоровая атмосфера. И эксперимент закрыли.
- Почему Вы открыто призывали хуже работать? Не перевыполнять план? – спрашиваю Виктора Михайловича Дергача, ставшего после Фейгина бригадиром.
- Так мы же сами себя в тупик загнали. Прошел год, и наши рекорды вдруг стали нормой. Что, гнуть спину за те же деньги?- пожал плечами Дергач. Он то и предложил первым «похоронить» эксперимент – имеет шестой разряд, заработок и без того приличный.
- Зачем же Фейгиных преследовали?- Николай Цомиров, тогдашний профорг бригады, улыбается:
- А мы так на них разозлились? Нам расценки режут, а они дальше рвут. Мы халтуру берем, а они нас прижимают…
С участка Николай уволился, теперь на Фейгиных не в обиде.
Да, керченскому участку так планировали от достигнутого, что поневоле остановишься, надорвешься… Надорвешься, что характерно, за те же деньги. Что ж не оправдать Цомирова, который выполнял план и брался за частные заказы,- шесть детей, целый детский садик нужно обеспечить?
Администрация запретила Фейгиным эксперимент. Но они то увидели, какую выгоду их система может дать в более крупных масштабах, и не собирались на этом ставить точку. «От «липы» не тошнит! На планы посмотришь - кругом передовики. Хоть к ордену представляй. А на деле? Неисправных устройств - пруд пруди. В том и беда, что планы наши оторваны от нужд заказчиков. Если есть резервы, почему бы еще десяток-другой заказов не взять?» И полетели письма – не жалобы, нет, предложения – в различные инстанции. И сор, как говорится, был вынесен из избы.
Старое сильно тем, что крепко стоит на ногах. Это новому нужно до инфаркта отстаивать свою правоту, доказывать: есть настоящее дело! Задача старого лишь отмахнуться, удачно испачкав начатое кем-то, не делать дело, а шить или клепать его возможному конкуренту. Начальник мастерской А.Челышев принял кардинальные меры: штаты керченского участка расширяются, туда приходит мастер. Рождается слух, что теперь то Фейгиных поставят на место. Тем более мастером стал человек, имеющий судимость и уволенный с прежнего места работы по статье.
- Я докажу Вам, ей-ей докажу, что Фейгины – проходимцы и склочники,- пообещал мне новый мастер.
-Вы только оставьте свой адрес. (Ему за тридцать. От подчиненных он требует называть себя только на вы и по имени отчеству),- Вы знаете, кто эти «передовики»? Дилетанты! Бракоделы! Да они в торговом институте «Искру-55» запороли!» (Тут же, при нем звоню в институт – «Искра» отлично работает. Иначе и быть не может - у Юрия Фейгина личное клеймо).
- Главное,- говорит мастер,- дисциплина. Фейгины будут делать то, что им скажут, а не то, что им захочется. Да, дисциплина – это главное. Разве не так?
Два года руководит В.Пучков участком по ремонту вычислительной техники. А что, собственно изменилось? Тот же вал, те же планы, идущие вразрез с интересами заказчиков. Завод имени Войкова, например, каждый месяц, переводит участку 1083 рубля - за техническое обслуживание ЭВМ. Но когда дело доходит до ремонта, машины либо стоят годами, либо их надо вести в мастерскую и заново платить сотни рублей. Это один из методов выполнения плана. Есть и другая тактика. Зачем браться за дешевый ремонт калькуляторов на самих предприятиях? Куда выгоднее иметь дело с компьютерами - ломаются они редко, а доходы ремонтникам дают высокие. На одной наладке можно взять 800 рублей.
- Нас вынуждают так работать. Вот почитайте,- Владимир серьезно предлагает мне сборник очерков, где со всей остротой говорится о проблемах ремонтной службы. Все он отлично понимает. Только думает одно, а делает другое. Как от него требуют. По норме. И все вроде бы в норме. Главное ведь – дисциплина.
Но дисциплина чья? Для кого?
- А Я НЕ ХОЧУ думать! Я – тупой. Пусть за меня наверху думают,- выкрикнул кто-то, незаметный в общей массе на собрании, едва Юрий Фейгин в последний раз наложил свою систему оплаты труда в бригаде. А в решении было уже записано – запретить эксперимент.
Она ведь тем и хороша «дисциплинированная» масса, что бывает по отдельности незаметна. А раз незаметна, то зачем ей, собственно, свое мнение? Не нужно. Привыкли жить «налево», привыкли «халтурить» где-то в стороне от главного дела. Поэтому что там, на главном направлении, вроде бы все схвачено, вроде там простому человеку-то и делать нечего, как только быть дисциплинированным.
И все травой хоть зарасти – если нужно нас подправят, укажут, как правильно жить. А Фейгины со своим делом – все вот такие беспокойные Фейгины сунулись, вмешались и получили по носу. Обычное дело.
- Да уж лучше халтурить!- Чем не нормальное вполне здравое решение?
Я все-таки выделяю людей из этой вязкой и неподатливой «общей массы» и задаю неприятные вопросы: почему? Кому мешает инициатива рабочего, если от нее – одна выгода?
- Не решив общих проблем не берись за частные. Чем будем платить людям за дополнительную работу?- с ходу отвечает парторг Андрей Грабовенко.
- А зачем? Пока планирование будет от достигнутого, нам невыгодно слишком резко повышать производительность труда,- быстро находятся еще несколько моих собеседников.
- Но есть же у нас в стране опыт Травкина, Кабаидзе. Они-то сумели пробиться.
- Им, небось с верху помогали,- следует быстрый ответ,- А кто нам поможет?
И я задаю ключевой вопрос:
- А как вы представляете самофинансирование в мастерской? Система Фейгиных в полную силу заработает при полном хозрасчете, когда никаких потолков в оплате труда не будет. Стало быть, новые методы надо заранее обкатать…
- Какое самофинансирование?- без всякой паузы следует веский довод,- Его у нас пока нет. Вот подойдет время, будем думать.
Беседа потеряла смысл, и я попросил показать протокол собрания, где выступал Фейгин. По ошибке папку с документами мне открыли в том месте, где речь идет о персональном деле начальника мастерской и его заместителя- о злоупотреблении служебным положением в личных целях.
Тут я окончательно понял эту логику. И захотелось закричать: люди! Кто же будет нашим делом заниматься? Чтобы наконец мы начали жить лучше, честнее… Кто?!
- КТО? Фейгины? Знаем конечно. Честные ребята , напористые. Выдержат – мы поддержим,- говорит Виктор Леонидович Журкин, председатель партийной комиссии Ленинского райкома партии Севастополя.
Через несколько минут мы сидели в кабинете первого секретаря и говорили о том, что новое всегда идет тяжело, что предложение Фейгиных обязательно распечатают и отдадут экономистам. Суть они верно ухватили, но надо уточнить формулы. Так что будем экспериментировать, искать. А кадровый вопрос на участке тоже решим.
Руководитель – это прежде всего воспитатель…
Но главный сюрприз меня ждал в бригаде.
- Я не верил, что Фейгины выстоят. А потому и был против них. Я вообще раньше ни во что не верил. Сильнее, думал, тот, у кого больше связей,- медленно выговаривал Коля Руденко, электромеханик третьего разряда, работающий по шестому. Сказал при всех. Ребята разом обернулись. И промолчали.
А потом почти вся бригада, кроме мастера и трех рабочих, имеющих высокие разряды, проголосовала за средний тариф, за продолжение эксперимента.
ЮРИЙ и Леонид Фейгины стояли у двери. Одни. Они улыбались. Может, для этого и надо идти на обострение, чтобы однажды наступило такое вот пробуждение? Чтобы поняли: масса состоит из личностей. Чтобы поверили: в жизни действительно начинает, много меняться к лучшему…

С.РАЗИН
(Наш спец.корр)
Керчь


КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА
5 сентября 1987 г.