Каков твой мир?

          Глеб Светлый          

         

                Поэма


        Творчество посвящается Даниилу Андрееву,
        А также  Любимой жене моей - Наденьке
    









                Каков твой мир?



                Часть   первая


                Интеллигент и быдло


                1


                Увидев ад святой возвеселився
                Не зря же он страдал там и постився
                Со всеми - ночкой тёмной не бесився
                А бил челом он только и молився
                И грело в подсознанке там и злився
                Что рано ль – поздно ль – эту гадость припякут!


                И за верёвку их потащат, повлекут!
                И крючья в тело м-м-м-мразям целый пуд!
                За их алкоголизм, а так же блуд
                И вот, подвесили бы, чтобы их за уд!
                И вот, такие всё мечты и как-то грели…


                Мели, мели всё над церквушечкой метели…
                Конечно, вмешивались иногда апрели
                Летели в лучиках алмазные капели
                И всем лились соловушкины трели
                И солнышко светило там и тут…


                В душе казалось даже, что спадут
                Оковы тяжкие, безмерные, как спрут…
                Но «житие святых» – и вновь огненный пруд
                Топить в нём грешников – чертям есть тяжкий труд!
                И вновь забылось листиков движенье 


                И душеньки с росинками сближенье
                И ангельское всюду окруженье
                Где в Божество природы погруженье
                И слившись с ёлкамиберёз – изнеможенье
                Израненной среди людей души…


                Шуршащие у пруда камыши
                В той бесконечной Божией глуши
                За станцией, за реченькой Шиши
                Где глазоньки ничто не иссуши….
                Но надо было вновь уже молиться
               

                И главное ещё, чтобы не сбиться:
                «Я окаянный гад и проклятый - напиться
                Одно могу я в жизни и беситься
                И дьявол лишь во мне и колоситься
                Пока я всю округу перебью! 


                И изнасилую попадью и кутью
                И всех склоню я к тому сутию!
                И вот, до праздника сожру я утию
                И божество подвергну сдутию
                Такой вот, от природы – есть я гад! 


                В дерьме родившись стал я смердоват.
                И в хамстве выросший немного хамоват.
                С отравой в мозге – стал я травоват!
                И чёрт! С которым я возрос стал родный брат!
                Ты господи, прости меня за это!


                Христос сказал же – ярость божья в лето! 
                Зубов лишь скрежет будет всем заместо света!
                Геенна огненная Нового Завета!
                Пренебрежёт кто этого запрета
                Не будет, кто совсем благоухать


                И бабочкой в уборной той порхать!
                И ароматами среди дерьма летать
                В навозе том – жемчужиной блистать!
                Любовь лишь к богу изо дня и в день листать!
                Всем тем геенна проклятущим в рыло! 


                Лишь псина на помойке, чтобы выла
                И у последнего помойного дебила
                «Водяру» клянчил из последней жила!
                И дрянь его и шлюха та поила
                Чтобы тебя помойным технарём!


                И не кончался никогда, чтоб этот стрём
                И глаз всегда был с чёрным фонарём
                И после смерти шкуру с вас сдерём!
                И в порошок мельчайший разотрём!»
                Такая вот, молитва…Экий право…


                Кто народился только – сущая отрава.
                Ему там бабочки, цветочки там, Любава!..               
                Малюсецки, писюцецки и браво!
                За попопушки шелестит ему дубрава!..
                И хресь так в темя! П-п-п-п-паранойные столбы!
                Что толстолобые не выдюжат и лбы               
                Тысячелетни падают дубы
                Не выдержав дурдомовой полбы!!!
               

                Но на ребёночка когда сеё явленье…   
                Так сходу – т-т-т-топим гадов на Успенье!
                Содом с Гоморрой запалим, мол, до коренья!
                Всем остальным на веки вечные в горенье!
                Чтоб гады знали, что совсем не ля-пу-си
               

                Им уточки и в пруде караси…
                И ты пощады пупсик не проси
                Когда чуть загустятся волоси
                Тебя ничто уж не спасёт, хоть там соси!
                Раз народился – будет, мля, отрада!


                Не вылезешь, ты пупсик, с наша ада!
                Молился плохо в церкви? И награда!
                Иль вот, молитва не была тебе услада
                Тогда готовь своёго персикага зада
                Ты будешь жарим без конца на вертеле!


                2


                Эт сколько злости надо на челе?
                В каком жить надобно упыревом селе?
                И сколько кровь сосать в той адовой дале?
                Кипеть во гадкой, проклятой смоле?
                Чтоб месть такую изобресть поганой очью!


                Какой же надо быть законченной сволочью
                Чтоб в голове родились мысли всею мочью
                Достойны только сатанинского урочью:
                «Спасётся – кто молился днём и ночью
                Был девственным и в жизни не грешил!


                И в церковь каждую неделю кто ходил!
                Постился кто и никогда не пил!
                И в мыслях, чтоб подонок не блудил!
                И исповедался и в вечности молил
                Спасти себя поганую скотину!


                И мыслимо ли это исполину?..
                Архангелу покончить жуть – былину!
                А нам, что по уши заполнены стрихнину
                Во бесконечно мерзкую годину???
                Ещё убить колды садиста и дубину
                Что изнасиловать всхотел семью твою!


                Такая есть земля и так вот травить.
                От всех кто хочет чистоты – тот лишь лукавит!!!
                Когда дебильность, идиотия и правит.
                И только сатана нужду здесь справит.
                И лишь лечение возможно только здесь!


                3


                Ну, а святому ничего – не сыплет взвесь!
                И если слышит он андроидную спесь
                Что за Содомский грех – не токмо там болесь
                А огнь неугасимый в бесконесь!
                То так и быть! На то мол Божья воля!


                Ему плевать в понятиё – чужая доля.
                Раз не раскаялся ты сатанинский дроля
                Что ты не мог, чтоб не убить в той вечной боли
                В которой и возрос во пьяном поле
                То значит бесконечно тебе в ад.


                Хоть ты не очень был и даже рад
                Когда насиловал тебя твой отчим – гад.
                Но вот, убил, в конце концов, ты этот смрад
                И хоть садизма перестал трубить парад
                Тебя фиалки, даже здесь, совсем не ждали.


                Где поколения про церковь не слыхали
                Тебя не в бал, а в БУР лишь запихали.
                (Насильники вишь, как-то доконали   
                И ты пустил их погулять на пасторали).
                Святой здесь скажет: «Очень много в одного!»


                Но это есть чужая шкура оттого.
                Ты ж не родился в той отраве! У него…
                На том химическом заводе ООО…
                Где маму надо сничтожать опосля БЛО!   
                Где лишь стерилизация поможет!


                Дитя здоровое она рожать не может…
                А если и родится, пьянство сгложет
                Всю психику ребёнка, нежный Боже…
                И от насильников и снова только ножик
                Во детских пальчиках и в девичьей руке…   


                Она ж ещё не родилась в земной строке
                Но олигофрения уж в виске
                И вот, в дремучем и безвыходном леске
                Ей проживать всю остальную жизнь в тоске…
                И кто-то и поймёт, что это плохо


                Она же не поймёт – такая кроха…
                А сзади подкрадётся так пройдоха
                И молотком-то охлобучит эт-т-т-та лоха
                И мозги на диван – спасайся троха
                Не обертайся никогда к больным спиной.


                Ну, и при чём здесь: «Не убий» и спасся Ной?!    
                Виновна мама? Но её отец больной
                «Заделал» пьяный – пока был в штанах  стальной
                Он в пьянстве, что творил казак шальной
                Совсем не помнил даже со ста граммов!


                Ну, шизофреник был потомственный – хрен мамов!
                Живёшь так, кстати, безо всяких даже штампов
                Вдруг укокошил всю семью на праздник храмов                И от других совсем людей – каких-то дамов
                В прелестный вечер эт-т-т-то и узнал!


                И ты, дитятко, не родившись – уже было
                Убийцей! Так, что в венах кровь застыла.   
                Когда собака на помойке страшно выла
                Сие и было знаком – мол, отжила!
                Пора, мол, убивать свиные рыла
                Ай, потому, что в маме порча-то была.


                И в сумасшествие её и увела…
                От сумасшедших же – такие, брат, дела
                Ну, не родятся психздоровые тела!
                И к топору сея струя и призвала!
               

                И знаете, друзья – зимой и летом
                Карать помешанных является запретом
                Здесь на земле! Больной ведь…Что ж кастетом 
                Ему мозги те вышибать и быть эстетом…
                Ну, надо ж изолировать, лечить…

 
                Ведь это ж, как-то же бессовестно «мочить»…   
                Он невменяемый! Что ж ножками сучить? 
                Во всех его грехах-то обличить 
                И обтрухать яго всего и наст-т-т-трочить! 
                И казни все воткнуть ему в печёнку…


                Но отойдите, мои милые, в сторонку
                И берегите свою слабу селезёнку… 
                И знайте, что, в конце концов, Бурёнку
                И поведут на суд ея спросонку
                И будут за греси её судить!


                И ничего уж не поможет – хоть вопить.
                И если не раскаялся – не жить!
                Там понял, иль не понял: «Не етить!»
                И добрый ангел будет в вечности топить
                Тебя в геенне огненной заразу!


                И вспомнят всё! Обосанного Зазу,
                И как ты даме, в горло, член совал в экстазу!
                И не раскаялся в том, что не понял фразу
                Не осознал дерьмо своё в лобазу!
                За это в бесконечность – голяком!


                Сие мы не приехали в дурдом…
                Сие есть высшее развитие у Hom!
                Святей святых! И даж особняком! 
                И обсуждению не подлежит притом!
                Святей святых и баста, мля, б-б-б-б-болонки!

                4


                Хотя истории сплошное здесь попране
                И у историков сеё совсем не в плане
                И даже в христианстве и Коране
                Такого не слыхали спозаране.
                Так вот - свобода воли – это бред.


                Есть электричка и в один конец билет.
                Стихия есть – несущая твой след
                И вот, в какой стихии твой палет
                То и поёшь ты, нежный мой кадет!
                Такие и всегда твои поступки.


                Такие души наши очень хрупки 
                И в большинстве своём – далей своей шкорлупки      
                И не хотим мы знать – там, где не наши пупки
                И складываем мы в улыбке губки
                Когда родное, наше и влечёт!


                И вот, в родной стране река течёт…               
                Своим традициям и праздникам учёт
                Ведём и знаем их на перечёт! 
                И вот, как праздник ножками сучёт!
                А как тревога мы пойдём в поход


                И будем убивать зажамши рот!
                Да потому, что там, какой-то скот
                И он не хочет - жил, чтоб твой народ!
                Еврейский заговор – он душит твой оплот!
                Не может дойчланд из нужды тоей выбраться.


                Банкиры все евреи и спасаться               
                И как-то надо ведь от них оберегаться… 
                И гений Гитлера придумал! Высылаться
                Евреи будут из Германии стараться!
                И будет хорошо так! Хорошо…


                И если б, жил бы ты в то время, юношо…
                В Германии конечно нагишом
                То ты орал бы во всё горло, мол, ишо!
                «Хайль Гитлер – мол – что ты всем нам пришёл!
                Мессия, анжел всех времён и всех народов!


                Но, правда, очень добрый - антиподов
                Евреев этих – мировых удодов
                Расстреливать бы надо, чтобы бродов
                Им не осталось грабить дойчланд родов
                И сничтожать немецки семьи на корню!»


                Такое массовое это полоню!
                Такое сумасшествие в слоню!
                Из ада-то – да в саму головню!
                Эт, как табуну – в зопу пнули коню-ню!
               

                Как у Беляева там: «Милый Августин?..»
                И неба и земли, мля, властелин!
                И тут тако ж – до самых балерин
                Все обожают профиль фюрера один!
                Заместо Августина – проклят был раввин!
                Вот в адовых мирах-то потешались


                Отродьям человечьим поражались
                Как в заданной программе изгалялись
                Орудьячеловеки, как старались
                Слезами аж паскуды обливались!
                Как фюрер нову дуру запулил!


                Сравнили немцев, мол, и прочих гамадрил
                Учёные конечно – не дебил…
                И выяснили - немец воспарил
                Над всеми прочими на белоснежных крыл!
                Ну, чтой-то с черепушкой там…И волос!


                Ить не такой, как у других, а белый колос!
                О, как отрадой напоил нас этот голос!
                И главное – всегда того хотолос
                Чего кажинный день вокруг мололос!


                И «повелись етить»! Поверили ур-р-р-р-роды!
                Распутству, свинству своему запели оды!
                Мол, за столом прочистив задние проходы
                И кобелей всех перебрав – быв шлюхой годы
                Войдём мы в богочеловека через своды
                Неполноценных всех, стерев с земли!


                Такому сумасшествию внемли!..
                И внял бы, если б мозги защемли
                И обрабатывали голову комли
                Во сне б тебя гоняли и жамли
                И было б так – коль жил бы ты в то время!


                Возьмите наших демократиев – любого
                Что кроют трусов, подлецов из время того
                И перебросьте их туда во время оно
                В НКВД, где вызвали родного
                И в лоб вопрос: «Вы с нами, или нет?»


                Ну, что придумали, каков у вас ответ?               
                Да потому, что ладно сунут двадцать лет
                С которых месяц проживёшь ты тот палет
                Ну, сколько длится – тот понос кровавый бред?..
               

                И чьи в аду задумали былины-
                Передают их в наши головы - рябины
                И мы бежим уж выполнять ведь мы дубины
                До капли, выпуская всем кровины!
                И только Господа спасает благодать


                Уводит нас от бесконечья всех карать…
                Ведь мы не остановимся лакать
                Кроваву реку в ужасе искать
                В конце пути в дурдоме жизнь листать
                Такие мы орудьячеловеки.


                Так в ужасе, в поносе дохли зэки.
                И ты б согласен умереть, как имяреки
                Но скажут так – с тобою вместе веки
                Закроет и семья твоя навеки
                И дети, и жена – короче все.


                Выходит в героической красе 
                Ты утянул с собою всех на волосе 
                И всех родных отдал ты сталинской косе
                Раз отказался им служить, как поросе. 


                Потом предложат – или раз в неделю
                Ты пишешь компромат нам на Емелю
                Что мыслил де совсем не в параллелю
                Партийной линии – с плаката, что пестрелю   
                Во самую головку всем пострелю
                А у него совсем не прижилось.


                Потом напишешь, где нагадил лось.
                И должен видеть ты врага ваще наскрозь               
                Не токмо – когда дама ножки врозь…
                Иль с одного удара глазки будут вкось
                Коль думаешь, что самый умный в мире.


                И кажную неделю, чтоб к порфире   
                К ноге, чтоб лично припадал и мыслил шире
                Чтоб заводил знакомства, пил и в пире
                Выведывал, что нам и надо знать.


                Чем дышат брат его, сестра и мать?   
                И где они в ревлюциённую сумять?
                И как относится он к Сталину? Марать
                Тебе, возможно, Его имя, чтоб понять
                Он с нами, или нет суконна морда?


                Иль так же, как и ты главёшку гордо
                Держал и думал, что умнее чёрда?!
                Чего ж сейчас ты сбавил все аккорда
                И стал похожим на дерьмо с моёго порда?!
                Что демократ замохался и ты?


                Куда девать обделаны порты?
                Кто ж думал, что так страшны те порты
                Где пристают из ада самого борты
                И те борты в распахнутые рты
                И в ужасе том некуда деваться?..


                5


                Я что хочу сказать вам на причале
                Мы те – в какое время мы попали!
                Ни те, кого в кристалле создавали…
                А в Риме мы: «Убей! Убей!» – бы всё орали.
                И грызли б горло на Беламореканале.
                И фюрера б мы вечно прославляли…
                Мы те, в какое время попадёшь.


                И клонимся туда – куда вся рожь
                Болеем тем – чем все – когда п-п-п-п-падёж.
                Сейчас не видишь сумасшедших рожь?
                Что отдают души бесценность лишь за грош?
                Да то ж – на каждом же шагу и наблюдаем!


                И денег культ и жадностью снедаем
                Буквально кажный вторый обитаем
                Обогащенья бесами. Искаем
                Как душу дьяволу продать дороже – стаем!
                Ну, в общем, всем, что токмо в нём есть?


                Как подороже деве отдать честь?
                А юноше такое изобресть
                Чтоб быстро, без труда, деньгу огресть.                Для этого – убить «лохов» так шесть   
                Моральных трудностей ему не составляет.


                И если надо – всю округу отравляет   
                Хоть тем же героином убивает.
                Короче всё, что дрянь сию обогащает
                Сугреет и «капустою башляет»
                Для сумасшедших сих является «святым».


                И массовость явления, как дым   
                Окутало страну – с Надым до Крым
                И дальше до Камчатских снежных зим   
                Всё одурело! Озверело! И горим!
                Леса родные вырубаем – одержим!
                И ничего не тормозит от разрушенья.


                И с-с-с-судя по всему сие явленье
                Последнее – накрыло, что селенья.
                Ведь с долларом тебя поймут и в Кеньи!
                Обслужат там любое ощущенье… 
                И продадут детей на «попеченье»
                И вот, убьют любого за «грины».


                Психозы древней, чумной старины    
                Оне в пределах княжества, страны…
                Ну, измы там любые – культ Луны
                В другой стране и будут попраны.
                А тут ни наций, ни культуры, ни народов.


                Всё на продажу понеслося – бредов, бродов… 
                Что покупают? В ад попасть дорогу? 
                Какого ту дорогу надо году?
                Лишь спросят и зальют по взрезь колоду
                Чтобы не выбрался во взад уж никогда.


                И вот, любые страны, города
                Затопят героином навсегда.
                Лишь «на иглу посадят» те стада
                Баранов и овец…Они руда
                Для тех в ком нету ничего святого. 


                Где только доллары в глазах и хоть не ново
                Сие явленье пошленькое снова
                Но в мире без границ сие основа
                Рожденья Апокалипсиса крова
                И светопреставления навек.


                По всем приметам это видно – срок истек.
                Любая гадость ада - сумерек    
                Всё то, что покупает человек 
                Ему и продаётся, как раек.
                Конца времён тое адовое явленье


                Плати лишь деньги – будет одуренье!            
                Такая глупость вызывает умиленье
                Но, где их взять, тех умных, в ветре тленья???
                Лишь клонимся, как рожь и в опьяненьи
                Вторая половина, нежных роз.


                Неважно, что употребившие в мороз.
                Но в поиске повторных пьяных доз
                Они закончили картину этих слёз
                Последних дней Помпеи - точек  SOS…
                Где доллар, рубль и евро стало бог!


                Схождение любых земных дорог!
                Зачем же Иоанн тогда пророк
                Когда из Христианства срок истёк?
                А появился сатанизм и всех во сток
                В канализацию спустить и всё и дело.


                И где вину найти на твоё тело???
                Тебя ж кодируют в ночи и ловят зело
                Чтобы созданье Божье одурело –
                От наркоты сознанье угорело   
                Что все, мол, сволочи – один лишь ты хорош!


                И всё! И можно всё! Такая вошь…
                Чуть пожалей себя и значит то ж
                Ну, раз кругом, везде одно мурло ж
                Тащи – кто послабее на правёж!
                Такая вот, сатира – Гоголь право!


                И проще ведь простого жить лукаво!
                Нашёл так недостаточек – отрава
                И полилась по членикам удава
                И радуя болезнею – не здраво
                Ведь раз все гады – значит всё разрешено!


                Ещё тут ладно – ежли вылилось в вино
                А то – тут недалече само дно
                И до маньяка лишь мгновение одно
                Вот почему их развелось полным полно.
                И почему Россия вымирает


                Кто пьёт, кто колется, кто в автомат играет
                За дозу душу продаёт и угорает.
                За дозу он семью свою и убивает
                Религия вдобавок проклинает
                И шлёт всех в ад – за массовый психоз.


                6


                Но почему втоптать их надо – белых роз???
                Понабросать всех на телегу целый воз
                И в ад везти и за обозами – обоз?
                (Хотя совсем не убывает даже гроз…)
                А почему не пожалеть больных и слабых?


                Не вытащить больного из ухабы?
                Ведь получилось – ежли б сильный, был бы кабы
                Тогда бы вознесли его бы абы!
                А раз он слабый и больной, то значит крабы
                Кто падает – того и подтолкни!


                На зоне так талдычат все волки.
                Но это ж дряни сатанинской уголки   
                В убожестве своём они жалки.
                Ведь велика одна Любовь, а не долги…   
                Но мы совсем другое лицезреем.


                Не мажут падших – слабых-то елеем
                В наркологах мы сатанистов зреем
                Которые «спасают» раз ничеем
                Являемся больными и болеем 
                И вот, «леча» и собирают урожай.


                А ты с наркотиком попробуй возмужай!
                Во пьяной-то стране поугрожай
                Что «бросишь», мол! И с «крышею съезжай»
                Куда-нибудь до Ёжки за Можай…
                Лечить тут надо с генов начиная


                А не сверкать, над головой, мечом махая!
                Но на земле не излечима волчья стая
                Они не выживут росточки поедая. 
                И алкогольная семья, в аду плутая
                Не выйдет из багульной болоты


                Как выбраться из дури, коль на ты
                Ты с нею и багульные кусты
                Тебя укрыли с головою и листы
                Засыпали места в душе чисты.
                Семья такая сгинуть только может.


                Иль всех покончит грязный в кухне ножик
                Иль на побоище главу сваю положит
                Кажинный член семьи. Иль «белка сгложет»
                И вот, в петлю – когда одни лишь рыла рожи…
                Ну, и казалось тут бы и спасать!


                Вот, умер он и значит адреса
                Лечебниц – низведут, что чудеса!!!
                Понятно здесь мешают телеса
                И бес в нас и дремучие леса
                Из них не выйти – блуда, мрака полоса…
                Но вырвался! И значит лишь блистать!


                И впечатленья новые листать!
                И забывать, что нарушало юну стать!
                И вылечит нас врач! Его уста!..
                Иль ангел возложит свои перста
                На главу твою буйную, больную


                Чтоб забывал ты жизнь свою шальную
                Что есть позор, один позор…И удальную
                Лихую тройку и братву на ней хмельную
                Что пьёт и бьёт вражину нахальную!
                Придумал то поэт…А в жизни это


                Кончатся, словом пьёт! И нет поэта.
                И нету ничего окромя скэта.
                Точнее скота – посередь Господня лета…
                И только свинство, а не троечки палета…
                Но под перстами ты забудешь это всё 


                Как был ты многолетним поросё
                И ангел тебя в дали унесёт
                Где ты лишь вспомнишь, что Христос Спасёт
                И как телёнок свою маточку сосёт
                И василёчек кланяется солнцу…

               
                Что есть и у него своё оконце
                Что на земле растёт он – неба донце
                В лесу дремучем, непролазном заколдонце
                И красота в той очарованной иконце
                Очаровалась, что вот, так сама собой…


                Вот, что и вспомнишь ты из жизни-то земной
                Когда ещё не пил ты на убой
                Не «жарил с бодунища» тебя зной.
                А жаворонка – небушка прибой
                И трелью омывала, умывала…


                Когда не пил ты в бесконечии устало…
                И токмо это будешь помнить – леса зала
                Там, где-то на полянке – рос зерцало
                И сердце в красоте той утопало
                И распадалось тысячью росин…


                И улетало с листьями осин
                В рябины гроздья алые бусин…
                И в эхо шелест ветки вересин
                И в бесконечном счастии слезин…
                А хрен вам, мля, расслабились б-б-б-б-болонки!


                Когда подохните несчастные подонки
                То будет вам орёл всегда в печёнки!
                Геенна огненная в ваши селезёнки!
                И вот, жупел на нервы ваши тонки
                Так скажет церковь в ваш воздушный сон!


                И почему святой, как умер он
                Возвеселився в тот ужасный стон!
                Мол, есть, мол, справедливость, когда вон
                Низводят от святейших Вавилон!
                И бог - он растоптал их всех, как слон
                Ведь кто сильнее – тот и давит слабых!


                7


                Интеллигент – который брёл там по ухабых
                Он так не думал – так, как знал, что свинство кабы
                Когда сильнее кто и давит слабых дабы
                Когда у сильного – какие-то там рабы
                Хоть он не верил ни в какое Божество.


                Он так считал – у человека естество
                Быть добрым, тонким, тихим…Колдовство
                Искусства создавать…Плести родство
                Меж всеми тонкими людьми…А озорство
                Невежество – идёт от воспитанья


                Когда ты возрастал без трепетанья                Величия искусств и их лобзанья…                Но если человеческо созданье                С Моцартом будет прорастать – тогда заранье                Мы можем предсказать очарованье                В его поступках, действиях словах…   

               
                И если будет с женщиною – ах…
                То губы будут только на перстах
                И ножках этой дамы…На устах
                Её лишь имя…И стихи, как птах в снегах
                Он будет распевать ей под луною…


                Она ж покрытая давно уж сединою
                Джокондой будет улыбаться той порою
                И он поймёт, что божество (здесь я не скрою)
                И ореол над величавой красотою
                У дамы, что за сорок только лет…


                К царице Матери Небеснейшей билет…   
                Где всё Божественно… Покой лесов… И нет
                Порывов страсти и безудержности бред.
                Нисходит материнский только Свет…
                Чего и близко у младых не наблюдаем.


                Мы с ними веселимся и играем!
                Но то сестра – не мать…Надоедаем
                Мы играми друг дружке и снедаем
                Уж интерес к другим с певучим лаем!
               

                Сия для размноженья только драма…
                А для Любови величава река Кама
                Лишь дама пожилая – эта дама
                Жена не сумасшедшая, а мама…
                И аромат её пещеры фимиамом
                Заполнит рот, язык – чудесных роз…


                И беззащитный дым Её  волос…
                Глаза, в которых сын ты – не колос
                И ей не надо, чтобы в драке снова SOS
                Ты бился, словно бешенный, как пёс.
                Её желание, чтоб был ты самый добрый…


                И не было у милого хворобы…
                А что у нежного бывает много злобы
                То надо ласкою лечить все эти гробы!
                И вот, плотнее надо губками…Ну, чтобы
                Всё напряженье спало у него…


                И он стал слабым, добрым оттого… 
                И если ты не подобрел совсем с сего
                И после ласки рога твоего
                То как же снова скажешь ей с чего
                Опять ты злишься, глядя в эту негу?


                Сие не мыслимо живому оберегу
                Сказать тое – уверенной, что снегу
                Что после вёсны ты причалил к брегу
                Оттаявшей земли…И зришь Омегу
                Конец далёкого и жуткого пути.


                О милая моя, меня прости
                И журавлём по весне прилети…
                Тебе меня всегда легко найти
                Я там, где лист слетел, как конфетти
                Перед тобой коленопреклоненный


                И в вечности, пред чудом, удивленный…
                Ты ж доказательство того, что во вселенной
                Есть Бог…И мы совсем не распыленной
                Тишайшею дорогою – не тленной
                И к Богу обязательно придём…


                И дверку к чуду мы Любовью отопрём…
                В глаза Твои я вечно падал в  водоём…
                А ты была от волшебства, что мы вдвоём
    На небушке летала на седьмом…
                И всё тащила раненного в поле…


                Я был распят на земном на престоле
                Не важно чем, неважно как – рыдал я в боли
                Не от своей совсем – от общей жуткой доли
                И кораблём на вечном на приколе
                Валялся или пьяный, иль больной


                Иль на головку бредил полностью дурной.
                Короче Дарвин «не катил» по той марной
                По болотине страшной, гадостной, хмурной
                Где даже редко ветер озорной
                Качал багульник – одуряющий любого.


                В естественном отборе никакого
                Не занимал я места - тама того.
                Помойка лишь была моёго крова
                Где ничего в отраве было уж не ново.


                И чтобы вот такого приютить
                Подходит лишь Божественная нить
                Отмыть и обогреть и накормить
                И бесконечно далее лечить…
                Эй вы! Заткнитесь те, кто объяснить
                Пытается всё то, что есть от Бога…


                И пусть таких интеллигентных дам не много
                Но тем, кого измучила дорога
                В лесу дремучем без родимого порога
                Тем хватит этих женщин…И полога
                Их будет жизнь – без ветров и снегов…


                Захочет сбросить кто земных оков
                Кому уж тошно и давно от всех скотов.
                Тому и жизнь другая!.. Пошлых слов
                Он не услышит – там, где Божиих основ…
                Такая была дама и мужчина


                8
 

                Такая была дама и мужчина
                Интеллигентный…Но не тот, что образина
                Который утверждает, что ангина
                В горлу у государства и причина
                Что подтачает, чтобы рухнула плотина
                И есть интеллигентность! То есть эта


                Ну, типа там жучары короета.   
                Всё лес грызёт, грызёт и скоро слета
                От леса не оставит кроме брета
                Неугомонная скотина и торпета
                Устоям государства взрыв и крах 


                И есть интеллигентный вообщем птах!   
                Но это бесов табуны, что сеют страх!
                Сеё есть экскремисты, где зачах      
                Последний ум и совесть в головах.
                И это не стыкуется и близко


                С интеллигентностью…И очень даже низко.               
                А тонкий человек он не изыска   
                Он видит, что сегодня грызла крыска.
                Что кроме государственного тиска
                Всех инвалидов-то никто не накормёт.


                Ближайший родственник – да он скорей убьёт!
                Коль в попеченье бы отдали старый гнёт 
                Иль инвалида, что ни сеет и не жнёт
                И не работает, а только сволочь жрёт.    
               

                А ведь таких в конце времён – уж пол страны
                И никого не приютят говоруны!
                Они гордыней от ума сваво полны
                Без государства был бы хаос – полоны.
                Мы армией, милицией сильны
                И нету никакой другой защиты.   


                Когда нас спросят на суде – вы были ль слиты
                Ну, у ацтеков, словно те, кровавы плиты?
                «Ментяры», что «водярою» упиты 
                И избивающие г-г-г-гадов, как бандиты
                И девочки идущие в балет?


                Или палач, что там работал в бездне лет
                И стал в своей профессии эстет,
                Девица, что всю жизнь один минет
                И дама из музея, что без бед
                До зимней седины и дожила?


                И ежли вникнем мы во все эти дела
                То выясним – не зря метель мела…
                Когда «ментяра» закусивши удила
                Охаживат скота и дебила
                То только потому, что никогда 


                Он «не навесит» себе лишние года.
                Сей скот! И если в города
                Его отпустит – будет там беда.
                От девочек идущих и следа
                Он не оставит выродок и гад 

               
                Который, кстати, в том лишь виноват
                Что за него однажды ночью взялся ад
                И закодировал его во сне закат
                И чёрт ему родимый, чёрный брат.
                И если бы не он – тогда другому      


                Давали б установку бедну Хому!
                Оне же хочут кушать! По любому!
                Ведь льва не остановишь ежли в кому
                Впадает он от голода в дурдому.


                И в монастырь бы влезли без устава
                Когда бы не было мирян им для потрава 
                Ведь их же легионы – не орава.
                Тем более – святее чем дубрава
                Тем более гордыня прёт лукаво.


                И чем умнее ты становишься, безгрешней
                Тем больше понимаешь в грёзе вешней
                Как этой шлюхе проклятой – не здешней
                И до тебя ей далеко с её черешней!
                И значит надо избавляться этой лешней!
                И до убийства получается лишь шаг.


                Без государства не получится никак
                Существовать монастырю – ни так – ни сяк.
                И старовер – он в лучшем случае простак
                А в худшем весь в амбициях дурак
                Благодаря солдату и живущий


                Скрываяся в той заповедной пуще.
                И если б не солдат – в толпе орущей
                Был с вертолёта б уничтожен неимущий
                Ну, так для тренировки по бегущей
                По стаду перепуганных овец.


                Тогда бы был действительно конец
                И сатанисты б пировали с наших лец
                И вот, историю б закончил Ванька чтец
                И уж не смог бы жить здесь Бог – Отец…
                Так невозможно жить нам друг без друга.


                И простипома-та минетчица подруга
                Спасла седую даму-та из круга
                Ну, облегчивши у маньяка ёго плуга
                И улетучилась с яичек-то маруга
                И он ту старушонку не убил.


                И ничего в неё он не забил.
                И пёс, что у помойки не завыл
                От ужаса из всех последних сил.
                И кровью он осенний лист не окропил
                Лишь потому, что та девица облегчила


                И пыл его бычачий остудила
                Хоть дама даже вид не выносила
                Девиц тех стороною обходила
                О них всегда с презреньем говорила
                Мол, уродится же такое – чёрти чё!


                И надо бы таких всех на учёт…
                Но вот, без них, мужчин не мало увлечёт
                Предсмертный, к ним, несчастных жертв почёт.
                И потеряем убиенным тогда счёт
                Коль если бы не эти дамы ночи.


                Так мы зависим, друг от друга город Сочи.
                И нет виновных никого здесь, между прочим
                Мы слиты – будто плиты – словно очи
                Из всей последней даже, в общем, мочи
                И хуже быть могло – да ещё как.


                9


                И хуже быть могло – да ещё как. 
                Весь мир бы был и даже не бардак
                Коль зло бы победило нежный злак…
                Стал б смертью каждый твой несмелый шаг
                И мать убила бы дитя, как явный брак 
                А муж жену – ведь он сильней её – простак!               

                Но так, как и мощней его есть – ах… 
                То тельце завтра бы его нашли в кустах
                И изнасилованное во всех местах.   
                Такой есть человек в кошмарных снах
                Когда «сметелит крышу» на дубах
                И не нашли бы ни одного здесь живого.


                Но каждый день – из дома вышел, снова
                Тут кроют матом возле родненького крова
                И хочется убить их до одного
                Ну, сколько ж можно праздновать тупого
                С уверенностью, что умнее всех?


                И так весь день – везде и всюду тянет в грех
                Поубивать и тех и тех и тех.
                И даже вот, совсем не для утех
                А чтобы жить совсем недолго без помех
                Расслабиться хотя бы ненамного…


                А дальше только подвига дорога!
                Терпение, терпенье, как у Бога!
                Порою не выносишь даже слога
                От человека, что роднее нет порога. 
                Такая в нас отрава - не сносить


                И мухоморовы галюны уносить…
                Порою только Господа просить
                И с именем Христа лишь выносить
                И вот, с молитвой только и басить      
                Чтоб не убить родного человека.


                Такие ждут здесь ямы имярека.
                Но мы несём тут подвиг – век от века 
                Своим терпением…Течёт Любови река
                И мы ей ручейки – ох издалека…
                Из Божиих течём журча высот…


                И не взирая ни на что – друг другу плот!
                И раз живые есть, то значит парус грот
                Несёт нас к Богу из багульных тех болот…
                И вынесет всех вместе крепкий бот
                Ведь в одиночку нам не выбраться отсюда…


                И жертвуем ферзю мы много люда 
                Ему ведь надо жрать – такой ублюда…
                Чтоб кто-то выжил и донёс в трёхмерье чудо -
                Залюбовался делом Господа у пруда 
                И вот, пришла на землю благодать 


                Существование, всех нас, чтоб оправдать
                Что мы не зря в том бесконечьи дней листать 
                Привыкли в чувствах – вечно так плутать…
                И каждый думает, что только заблистать               
                Сверхновою звездой неимоверно!


                И в даль нестись! Куда-то там безмерно!
                И что вот, это ощущенье только верно!
                И половое подменяет чувство скверно
                Все эти ожидания на черно.
                И оборачиватся после ерундой.


                В конце концов, кончается удой
                И всё сиянье накрывается звездой
                А потому, как это страсть и всё, что в зной
                Тебя бросает – кончится бедой.
                Когда знобит и колокольчик под дугой


                То после охреначит то слегой.
                И сам себе получишься изгой
                Коль страстью обуяненной с Ягой
                Гормоном скручен будешь в узел от тугой
                Как скручен был когда-то Квазиморда.


                10


                Любовь ведь прилетела к нам не с норда
                Она не слышнее гитарного аккорда…
                Вокруг и не глядит, как все, так гордо
                И на ногах стоит совсем не твёрдо
                Тиха, как травка зеленая мурава…


                Найдёт всегда тебе спокойные слова…
                Любовь, когда из снега покрова
                Все занесли из стрекотанья острова…
                Иль в осень заметёт твой дом листва…
                Или весна проклюнется едва
                И вот, пойдёт мести сиренью в переулках!


                Любовь щекою покраснеет  на прогулках…
                Навеки вечны, кажется, уснула…
                Как семечко, которое удуло
                И проросло, где дама ноженьки обула…
                Ей нету ни начала – ни конца…


                Как слышно у осины бубенца…
                Приходит к каждому и не из под венца…
                От глупого зэка – до погранца
                Ты только улови её донца…
                И вот, смотри, где дама-мать, где дама-мама…


                Её движенье каждое из храма… 
                Переживанья – колпачок твой и пижама…
                И когда солнце – на головке, чтоб панама   
                И чтобы форточка закрыта там и рама
                Где ты сидишь, чтоб не продуло дрянь из хлама
                И вот, тогда успокоенье у Неё.


                Ты тут же падай на колени – там, где льёт
                Живой, где ключ от Дамы этой бьёт
                И соловей в власах Её поёт
                И пей, где он концерт всегда даёт 
                Родник тот бесконечный…Навсегда…


                Или иди туда, где озера вода
                И отражаются не наши города
                Которых нет и здесь не будет никогда
                Где нету слова НЕТ, а только ДА…


                Природу русскую ты видел ли отрада? 
                Которая всегда тебе и рада… 
                Движенье листика, когда одна услада
                Нужна ль тогда, какая-то награда?
                Когда в берёзке каждой тебе Лада
                То надо ль сердцу, что-то там ещё?!


                Когда берёзонька укроет, как плащом
                Своими косами, то, как-то не причём
                Земные беды…Что своим плечом
                Ты не пробил здесь ни один дверной проём…
                Да и вообще – всё мелко перед этим


                Когда махает ельничек в палете
                Своими лапами – с тобою вместе, к Лете
                Летит земля на том и этом свете
                Ты ощущаешь - всё есть Божее и эти
                И эти чувства только главные в Любви… 


                Когда живёшь, мой милый, это улови
                В соитии с природою – в нови!
                В сорадованьи с Боженькой – в крови
                То радость в каждой клеточке брови
                И вот, во всех других частицах только младость.


                И это же не жизнь - а цветоладость
                Когда ты всюду зришь – одну лишь благость…
                И вот, где росы зажигают звездопадость    
                И даже сладость когда зришь чужую брадость
                Вишнёвый с розоватостью здесь цвет…



                Где начинается тоей души палет?
                Но не от прожитых конечно, близко, лет
                А оттого, что не ответит этот свет   
                Да, это и не важен – сей ответ…
                А важно то, что благодать вдруг и нисходит   


                Через кого-то – кто дозором не обходит…
                А выйдет иногда так и не сводит   
                Глаз от природы, по которой леший водит…
                И сердце тонкое – его и приколодит
                К рябине алой, к клёнушку над ней…


                Какой-то ветер из глухих, совсем, полей
                Его коснётся глаз…И дзин-дилей…
                И кто-то в поводу лихих коней
                Испустит с небеси…И ты алей
                Рябина тонкая – ведь Бог уже с тобой!..


                И вот, не пустят на пророст и на убой.
                А будут Любоваться и порой
                Художник сказками отправит на постой…
                Или поэта вдохновит ветвей покой
                Рябиновая кисть и путь заснежен


                На ней снегирь – он розоватонежен…
                И к Богу путь он просто неизбежен
                По этой красоте и обережен …
                Душой в дыханьи снегиря тот путь пролежен…
                И под пером он в измерении другом 


                Вдруг ожил, встрепенулся – снега ком
                Стал падать и искриться под перстом…
                Поэт в то измерение влеком
                Всегда был в придыхании истом…
                Там как-то всё по Божески и было


                И на снегу и ничего совсем не стыло
                И всё больное из головки уходило
                И всё, что видел, то тебя лечило…
                В миры тончайшие всё дальше уносило
                В хрустальный и неслышный перезвон…


                То видел в шишечке еловой ты окон
                Там был уют, тепло, нежнейший сон
                Где у камина лишь она и только он
                И вечен был их счастия полон
                Ведь время это то, что там не кстати…


                И вот, когда вокруг заснежены палати
                Что даже под луною вдруг блистати
                Всё начинает серебром…А днём уж в злате
                Переливается алмазами в карате…
                Кому-то надо ли всё это прерывать?


                С тобою, милая, мы даже, что-то знать:
                Куда идёт Иван Кузьмич полопотать,
                Иль, где земля несётся в-в-в-вашу м-м-м-мать,
                Или откуда к нам грядёт небесна знать?
                И не желаем – потому что не желаем!


                В глаза друг другу мы летим и просто таем…   
                И как дрова в камине не сгораем
                Полонены своим родимым краем 
                Где радуют вороны своим граем 
                Травинка каждая – отрада глаз и рук!


                Иль дятла ты услышал вещий стук, 
                Бегущий деловито в дебрях жук
                Иль осенью, где слышен дальний звук
                Как леший прочищает свой чубук…
                Когда всё радует, то время просто тленно…


                11

         
                Когда всё радует, то время просто тленно   
                Оно ушло туда, где забубенно.
                Где надо рвать, бежать, лететь, где тоже бренно 
                И нету выхода из круга раскаленна.
                Но выход есть! Река успокоенно
                Течёт в глазах Её неслышно…В никуда…


                В края неведомы, незнаемы…Вода
                Касаясь, где тебя сметёт следа
                Чего-то неприятного когда…
                И больше никогда, где «в драбада».
                Смотри лишь, цвет меняет, как река!


                И если бирюзовая слегка
                То значит, благодать пойдёт в зэка…
                И где-то там из наша далека
                Ему приснятся изумрудные века
                Из наших елей…Где их шишек глубина…


                И неисчислить из красавиц семена…
                И семя каждое есть дом твой - ведь волна
                Не виновата в ветре от гумна
                Иль в том, что катер здесь проплыл с пьяна…


                Как телу не прожить без рук и ног   
                Так и поэту не прожить там без дорог 
                А их построили кто спущен был во сток
                То – чьё-то сердце и страданий целый стог
                Чтобы поэта вдохновил у ног листок
                И благодать сошла на земный лепесток
                И в этом действе  абсолютно каждый нужен.               


                Чрез сколько твоё сердце занедужит?
                И сколько выдюжит, где чёрт один разбужен? 
                Когда ты молод –думаешь, что дружен
                Со всеми органами благостью окружен!
                И ты уверен, будет так всегда! 


                И членом ты пробьёшь все города! 
                Здоровые сосуды, вишь, ягда -
                Тогда тебе по эти все года
                И ты пихаешь их в протухшие хода! 
                И думаешь, что так всегда и будет!


                А курочка по зёрнышку прибудет…
                Тюрьма там, или армия остудит
                Твой пыл вселенской, как-то поубудит
                В неравных драках быстро опаскудит.
                На чистке унитазов унесёт.


                Когда из человека поросё
                Смастрячат – это быстро не снесёшь.
                Тот яд тебя всю жизнь, потом, пасёт
                И вот, сосудики твои он и крысёт…


                А если ты ещё там, куришь, или пьёшь
                То пятьдесят ты лет не проживёшь
                Сосуды в сердце быстро изорвёшь
                Как будто бы туда засунут нож
                И в той рванине расплодится тая вошь   
                Ну, вот тебе и всё твоё здоровье.


                И у тебя оно совсем и не воловье
                Чтобы понизить человекопоголовье
                Не нужно, чтоб фашист пришёл к Прасковье
                Большую роль играет ненависть, злословье
                Цинизм в казённых и протухших городах.


                Как мало надо человеку в страшных снах
                И хочешь спрятаться в наркотики, но страх
                Лишь возрастает в искалеченных умах
                Боязнь без дозы оказаться – на ножах
                И всё это приводит к суициду.


                Но и снесёшь когда любую ты обиду
                Проглотишь унижения из виду,
                Носить одну позорную хламиду
                Ты будешь из Любви к родному диду
                Но даже здесь – лет сорок, пятьдесят –


                И вот, не только ягодки висять!
                Отряд из поросят и октябрят
                Оглянется - какой же ты помят!
                И все то органы старинушки болят.
                И сердце…Это сердце…Это сердце.


                Как будто на тот свет открыли дверцу
                И призадумалось оно к единоверцу
                Идти вперёд, или не надо мину херцу
                Такое взяло, вот, оно себе в манерцу   
                Чуть-чуть повысишь голос и конец…


                Начнёшь кричать, как раньше и писец!
                Ба-бах…Ба-бах…И вот, уже гонец
                От Бога и уж рядом молодец
                И ждёт тебя доставить во дворец
                На вечное лечение наверно…


                И вот, с таблетками себя настолько скверно
                Ты чувствуешь повсюду и безмерно…
                Одна лишь слабость достаёт неимоверно
                Идёшь, как будто на тебя навешен жернов
                И только смерть с косою помогёт


                Навстречу к Богу совершить души полёт…
                Чтобы закончился сосудов вечный гнёт
                Которые забиты словно в лёд 
                Вся заковалася река – зима идёт…


                12


                И сколько надо сердцечеловеков   
                Чтобы Россия ожила - звезда парсеков???
                И сколько надо разорвать сердец у зэков
                И в армии, как раньше у ацтеков
                Повырвать сердца из груди у всех абреков
                Чтобы берёзками, травинками пошла!..


                И дева от колодца подошла 
                Дала напиться, в душеньку вошла…
                И так сказала, что тебя нашла
                И по воде, она в мечте, к тебе прошла
                Чтоб лобызать всю жизнь тебя родного


                Всего поискалеченна, больного
                Уж, на котором покатались до Лихого!
                Позапрягая тебя в сани, как шального! 
                Ну, типа был там вместо ломового
                И вот, однажды Сивка не швежла. 


                Уж больно много загрузили в тебя зла   
                И посадили чёрта, демона, козла   
                И ну лупить, чтоб л-л-л-лом в тебя вмерзла 
                И от оглобли лупасали до жезла
                И вот, не вывез и со всеми вместе сдохнул.


                Запнулся как-то – крёхнул, потом охнул
                И яд пошёл там по тебе – и вот, протохнул
                И стал искать – кто послабее и не мохнул   
                И там, кого нашёл – того и кохнул.
                Такой, короче, был там всем – мертвец


                Мертвил который всем всегда сердец.
                И не прожить, какой бы ни был ты стервец.
                Да быстро так…Вот, только оголец
                А вот, седой брадец и волосец…
                И только дева оближет и расколдует


                На волос твой – седой зимы подует               
                И благодать сойдёт на землю и обует   
                И с нами тёмной ночью зазимует
                И душеньку согреет, поцелует
                Где вечный ледниковый токмо гнёт.


                Душа в той сказочной дали и запоёт
                Где благодать сошла на землю – всё уснёт
                И каждому, в том сне, пребудет плот               
                На Родину, который отвезёт…
                Но сколько же сердец для жертвы надо???


                Их сколько надо разорвать для водопада
                Из благодати, чтобы хлынула отрада
                На землюшку – на землю, чтобы сада
                Узрели Божьего на острове Гренада
                И в Березайке и в рябиновой росе???


                И надо, чтобы жертвой пали все
                И так и есть на пограничной полосе.
                Один поэт – никто! во всей красе…
                Он через месяц превратится в поросе
                И невозможно никому нам по другому.


                И вот, никак всем не прожить без друга Хому
                Без человека мы клиенты для дурдому
                Мы в уме здравом только лишь потому
                Что знаем – когда выйдем, вот, из дому
                И встретит нас роднуля – ЧЕЛОВЕК!!!


                Его мы можем ненавидеть целый век.
                Тут «крышу носит», как в буране лютом снег.
                Наш в тройке отравленный рвётся бег!..               
                Но если жив ближайший имярек
                То значит, Свет уже в нас победил!!!


                В любой из дней – когда ты не убил!
                Раз ты сдержал отраву – не прибил!
                И ненависть свою укоротил!
                И вынес ярость из последних даже сил!
                То значит Боженьке – одно лишь песнопенье!      


                И все сердца – они на удивленье
                Пока сжимаются и бьются – будет пенье
                Художника нам всем на преуспенье
                И всем лесам, полям на орошенье…
                И сердце каждое на подвиг только здесь!


                Отбрось свою щенячью очень спесь
                Мы вместе, как метелевая взвесь
                И в свете фар той красоты не перечесть!..
                Когда один тогда психическа болесь
                И деградация до уровня растенья.


                13


                Не можем мы прожить без оцерквленья
                Без чувств возвышенных – балета ощущенья
                И без бандитского не выжить одуренья…
                Коль уничтожим это адово явленье
                То шило просто вылезет в другом.


                В мешке не утаить – сей мир со злом
                Зло слабых подбирает – этот лом
                Он с виду только страшный бурелом
                А сам во сне гипнотизирован везлом
                И с той поры он «крышей просто съехал».


                Ты сумасшедшего убьёшь, что он уехал
                В другое измерение упехал
                И вот, с собакой вместе ночью брехал?
                Ну, и за это подлецу, мол, на орехи!
                Четвертовать его на площади за то?!


                (Любой преступник он больной есть – хоть в манто
                Или в ободранном и грязненьком пальто.
                Хоть в медицине т-т-т-тело налито
                Но в психике не надо им авто
                Они и без него отлично «едут»!


                Как будто созданы больным же и на беду
                Неотличимо, на чуть-чуть, от их же бреду.
                И усыпили бы больного в тёплом пледу…
                Но мало этого – им надо без биледу
                И опуститься, чтобы к чёрту на рога!)


                И, в общем-целом, всем нужны снега…Снега…
                Что заметут шальные берега…
                И эта Женщина…О Ты, не будь строга
                Согрей бомжару и бандита, Дорога, 
                Они нужны нам, как мосточек жали к Богу…


                Ведь если ты и пожалеешь недотрогу               
                Подашь ему на пропитанье у порогу
                То будет и тебе, что есть убогу…
                Из вымороженной тайги – тебе дорогу
                Укажут, выведут на круги на своя…


                Подай больным и в родные края!   
                Подай израненным и Божия струя
                Охолонит, где зной и вдруг река твоя…
                Что отдал ты – тебе же воздая…
                Больные все нужны тебе, как воздух!


                Не ты им, а они тебе есть роздых…
                В ночном, как небушке спасеньем светят звёзды…
                И сердце тает в Божеские слёзы…
                Так жалость унесёт туманы грозы
                И на плоту по речке унесёт…


                И жалость средь снегов тебя спасёт   
                Избушечкой в алмазах упасёт
                Не даст, чтобы дыханье твоё в лёд
                И вот, в ночи, чтоб замотал миражный брёд
                Как это было, уж не так давно, с фашистом.


                Он был уверен – в теле мускулистом
                Умишком так кумекал своим мглистом
                Ну, на хрен не нужны – кто не плечистом!
                И нет эрекции на теле на ворсистом!
                Больных, всех, надо просто сничтожать!


                И начали с дурдома убивать.
                Зачем слюнявым идиотам жизнь листать?
                Кормить, поить, чтобы кишечник опростать               
                Они ить норовят – не там, где нать… 
                Короче – одна вонь неимоверна!


                Ухаживать за ними - безразмерна
                Та тягота работы, что есть черна…
                Когда всего делов-то это верно
                На несколько минут! Под корень т-т-т-терна!
                До леса довести и всех делов!


                И сбросить эти тяготы оков
                Стрельнувши в ржущих и смеющихся скотов
                И больше гадить он не будет – всех-то дров!
                Когда подземный обретёт холодный кров!
                Так начали фашисты-та разумно!


                Какое действие не назовёшь тут умно?
                Неполноценных сничтожать, как будто в гумно
                Зерно от плевел очищать ведь не бездумно!
                Логично и совсем благоразумно!
                Но тут и наступил им полный крах.


                И дело тут не в глупых головах.
                Но тот, вокруг себя – кто сеет страх
                С головкой скоро будет трибабах.
                И вот, завязнет он в кошмарных, жутких снах
                Без выхода, без прохода калеки.


                Подставив лютым ветрам свои щеки.
                И уж хотел бы убежать, в леса далеки
                Но не отстанут огненные реки
                Полны лишь ужасом заполненные чеки
                Что ты посеял, то и будешь после жать.
                Сказал Христос, обнявший неба стать!


                14


                И хоть мужчина и не верил в Божью рать
                И что лишь это в болотине только гать
                К которой через жалость вылез тать
                И спасся и в Любви возвеселился…


                Когда Божественной-то радости упился
                Которая во всём!.. И умилился…
                Которая везде! С травинкой слился…
                А после дождиком на листеньки пролился
                И стал берёзой чудной красоты…


                Мужчина – он был дивной простоты
                И раз интеллигент, то чистоты…
                Он нежной даме лобызал всегда персты
                И за цветами мог пройти хоть три версты
                Так был он от природы очень тонок…


                И в том, что бога не было – спросонок
                В его уме не получалось, что подонок
                И может потрошить любых б-б-б-б-б-болонок!
                И тот, чей визг ему казался очень звонок
                Подонок укорачивал вдвойне.


                Интеллигенту и не снилось в страшном сне
                Такие выводы гигантов на овне:
                «Без бога, мол, у бесов в полоне!
                И значит в той осенней тишине
                Ты будешь резать всю всегда округу…»


                Сие в его семейном, тёплом кругу
                Не стыковалось, как-то там, где друг ты другу                И где по летнему и солнечному лугу
                Бредёшь с любимой к сердцу – Света стругу…


                Душа с рожденья христианка…Что тут скажешь?
                Любимой влас на палец лишь навяжешь…
                В осенних листьях радость преобразишь:
                «Ну, как ты, малышочек…» - тихо скажешь
                И женщину за сорок разукрасишь
                Своими поцелуями в луне.


                И в той волшебной, дивной стороне               
                В мечте помчишься с Нею на коне
                Со скрипкой вместе канешь на струне…
                Польются слёзы радости стране 


                Где вся печаль утонет навсегда
                В слезах сорадованья творчеству когда…
                Любви твоей наполнятся года… 
                И как-то стыдно здесь становится тогда
                Вокруг когда взираешь в города

               
                И видишь наркоманов «отходняк»
                И совесть мучит, что счастливый ты дурак…
                Любимой только рад весь день простак…
                А тут один попал в дурдом, что нюхал лак 
                Другой колол себе повешенных собак


                И как-то «отходняк ушёл в реал»
                Не выдержав звериный тот оскал
                С своим кошмаром вместе «приканал»
                И психиатру к ноженьке припал…
                «Алкаш» пришел, сказав, что так алкал
                Что ночь всю выл – кого-то вызывал


                Явились те – кого не ожидал…
                Сие глаголил уж, когда он клык вонзал
                Бедняге психиатеру в овал…
                Четвёртый всё, что можно проиграл
               

                И убивая всю семью из-за заначки 
                Он так кричал: «Не виноваты скачки!
                Виновны те – кто рекламирует удачки
                У тех матросов, что «ужрались» после качки
                И мол, у них сосут все дамы нежно, с прачки!
                Что только так – геройски можно жить!»


                А на поверку получается - убить
                Уродов мало – кто придумал эту нить
                Литруху, мол, водяры заглотить!
                И всё утрясется! Захочется аж жить!


                Посля бутылки начинается такое               
                Что лучше никогда не вспомнить тое.
                Гусаров эскадрон, что на постое
                Не утворит, то сумасшествие любое
                Что в том бреду – убредится в забое.
                Убойных подгоняй лишь оперов!


                Он, бес-то, был вот здесь и был таков.
                Ищи придурошных и злых, кошмарных снов
                В которых ты – добрейший из бобров!
                И наколол в таком количестве-то дров
                Что десять лет в тюрьме не разберёшь 


                Как учинил, семейный тот падёшь???
                Какая сволочь, и какая была вошь
                Которая внушила, что возьмёшь
                В том карнавале, со спиртным, цветок сорвёшь
                И будет вечный праздник - Новый год!!!


                И было ему стыдно за свой плот
                Что мимо без наркотиков несёт…
                И мимо игр, и мимо сект и без забот
                И солнышко по утречку встаёт!

      
                15


                Он как-то раньше и пытался подражать
                Ну, что он самый лучший, что ли, м-м-м-мать?..
                «Нажраться» и на всех и вся плевать! 
                И на луну сперматозоиды послать!
                И недостойных твоей радости карать!


                Но после стыд такой был, что повтора
                Не пережил бы никогда того позора
                Где совесть выгрызала коридора
                В мозгу и выжигала, аж, простора
                Как будто стая из волков и гончих свора
                Тебя и грызла и дыханьем своим жгла…


                Любимая слезами берегла…
                И беззащитностью своею стерегла…
                Улыбкою спасти его смогла
                От чёрного и страшного угла.
                И вот, из леса он дремучего и вышел


                И песню жавороночка услышал               
                Почувствовав, что снова грудью дышит!      
                Он стал мечтать, под дождичек по крыше
                Когда дремал и засыпал…Всё тише…Тише
                Ресницы ветер поднимали во степи…   


                Ты хочешь спать…Но ты не спи, не спи…
                Над степью вместе с чайкой возопи
                И силы только больше накопи…
                Ковыль слезами сердца окропи
                И стань им и пиши Любви века…


                Ему всё время виделась река…
                И из горнила унижений-далека
                К реке вела всех повести строка
                Как будто на свободу у зэка…
                Или из гусеницы - бабочка рождалась…


                Ну, как-то так – ползла всё, унижалась
                И глядючи вокруг и напивалась
                Потом буянила, бандитила, валялась
                И опосля куста и всех вокруг боялась…
                И вдруг так –ш-ш-ш-ш-шух!!! И берег - он родной!


                И солнце светит и сияет, но не зной
                И ветерок, как дева поневой
                Чуть задевает волосы струной
                Играет в колокольчики чудной…
                И вот, река – и ничего не стыдно


                Где, правда, истина и это очевидно!
                Где никому, ничто и не завидно
                Где все, как капельки – тогда и не обидно!
                Где нету бреда и ни в ком его не видно
                Ведь это же, ребята, благодать…   


                Когда захочешь ты порыв души отдать!..
                Его воспримут только исполать!
                И будут с удовольствием листать
                И каждый шаг твой в восхищеньи разбирать!
                Когда душе твоей - родные существа


                Из твоего от Бога естества… 
                Ну, словно бы у дерева листва 
                Метёт в одни и те же озорства
                Где радует и ствол, и ветвь родства! 
                Такая вся река была отрада


                Где капельки и все друг-другу Лада…
                И ты вдруг понимал, моя услада
                Что ты и тоже капля звездопада
                Тех искр, что из Божественного сада
                Которые сверкали и в реке 


                И вот, в душе твоей - в волшебном островке
                И слёзы реками лилися по щеке
                И был ты очарован налегке    
                На белоснежном и небеснейшем  песке…
                И было это там не со святыми


                А с самыми, что ни на есть больными
                Которых город и наркотики - шальными
                Наделал ночками отравными и злыми
                Где можно было выжить лишь лихими…
                Такие и сливались в той дали


                И с Божеством и с речкою в жали… 
                (Родился отравленный кто - внемли
                Когда душа в отраве на земли
                Когда Божественную искру замели
                Галлюцинации и бред души во мраке


                Какие вы собрать хотите злаки
                Где в лютой стуже выли лишь собаки
                И в кровь вливали опиума маки
                Из сладострастия, гордыни – да макаке???
                И вы хотите, чтоб красивое взошло???


                Не надо делать Клару Целкин мне дошло!
                Ну, мухомор и вырос и зашло
                Земное солнце за последнее чишло).
                И только здесь, у реченьки, нашло
                И вновь душа и обрела здесь человека!


                И только так интеллигент и зрел абрека
                В речном очаровании далека
                В котором нету омерзения от века
                К любым из грешных адова парсека
                И только эдак и возможно в правде жить!!!


                Конечно же, волна – волную пить…
                Тут лодочка причалит, чтоб лечить
                И повезёт туда, где исцелить
                Божественной Любовью напоить
                Чтоб видел ты одну Её, мой нежный…


                16


                Сие не выносимо, нежный мой
                Больному тыкать в то, что он больной.
                И потому идёт лечение весной…
                Его приводят, ставят под сосной
                А вот и опьянение волной
                Но нет, не то – не бред кобылы сивой…


                А словно лепесточек чуть игривый
                Коснулся губ – духмяный и пугливый
                И с ним соприкоснувшись, сам красивый
                Становишься и ты многолюбивый
                И светочем становишься и ты…


                И вот, слова твои отныне все просты
                Шуршишь со всеми, создавая шум листвы
                И мысли, как черёмуха чисты
                То облака сошли на землю чрез кусты…
                И опьяневши, все очаровались…


                Кто рядом был – друг в друга Повлюблялись!
                И не возможно по-другому! В небе стались!
                И вот, не мыслимо, чтоб мы и не пристали
                Да к островку любимых во кристалле
                И вечно не остались так вот жить…


                Где нету времени – никто не тронет нить
                Одно свидание – его ведь не испить…
                Но ведь оно не будет проходить!
                Кристалл в воде ничем не истребить
                Когда с Любимым под сосною вечерами…


                Такими жил интеллигент всегда мечтами
                Он пил их, ел прежадными устами
                До Светоча  со всеми рос листами!
                И вот, тончайшими, прозрачными перстами
                Мечты свои писал и рисовал


                И таял  - изливаясь в тот кристалл… 
                И он не мыслил иначе причал
                Когда он открывал к душе портал
                И в мраке с маяком души блистал!..
                И не возможно иначе, мой милый!..


                Колды кажинный дён в тебе и не постылый   
                Когда Любовь в тебе и не унылый
                Настанет вечер…Ангел среброкрылый
                Опустится с небес – туда, где вылы
                И вдохновит на небывалый ране путь!..


                И в творчестве, на том пути, уснуть
                И видеть сны – чудесные – не муть…
                То девица присела отдохнуть
                И волосочечку на щёчке прикорнуть
                Вдруг тоже захотелось очень мило…


                И творчество, своё же, поразило! 
                На жизнь, на слёзы – снова вдохновило…
                Божественной Любовью окропило…
                И умилился даже и верзила…


                То прудик и берёзки в отраженьи 
                И здесь - когда с природою в сближеньи
                Но только с Русскою…(Другим не в осужденье).      
                В России только чуешь, то круженье
                С листвой берёз от бесов отчужденье…
                И путь извилистый…Но к Богу – навсегда!!!


                И пусть ползёшь ты, как-то здесь всегда…
                Но через тернии, где ждёт одна беда
                И где не хожено, не езжено – года…
                И вдруг блеснёт, той реченьки, вода
                Ай, без которой и не мог поэт наш выжить…


                И вот, не можно после замурыжить…
                Кто раз хлебнул не огневодной жижи
                А пригубил от Света!.. Будь то лыжи
                Несутся с хрустом по снегу, где Кижи…
                Или в любом другом местечечке страны!


                То и не нужно нам обратной стороны
                Луны, где все законы попраны.
                Где пригубил ты – шёл из мрака в зажжены
                Огни большого города - на ны…
                А ты замёрзший весь из мест, из колдовских


                Весь очарованный в лесах морозных тых
                Скрипел снежинками и знал, что там, где бых 
                И там, где будешь – волшебство…И нету злых!
                И ждёт тепло, Любовь домов простых…
                И вечно будет это ощущенье


                Любови ожидание и пенье…
                Да не возможно описать все восхищенья 
                Что ты дышал от Света - те мгновенья!..
                И как-то все художника творенья
                И призывали перед Богом только пасть…


                Перед цветочком, пред росиночкой ниспасть…
                Однажды вышел он на улицу и страсть
                Где пьяный грузовик его на часть…
                И вот, какая-то его, как будто снасть
                И повлекла к ярчайшу белу Свету…

          
                Он, где-то слышал эту общую примету
                Когда влечёт тебя и только к лету!..
                И призывает лишь Иисус Христос к ответу
                И вот, других желаний боле нету
                Как только лишь упасть перед Христом…


                А вот и реченька Любви течёт в истом…
                О Боже… Он ведь так на свете том
                Тое себе и представлял – Любви паром…
                И позапрошлый негатив его на слом!
                И обливаться и рыдать в поля слезами!..


                И разговаривать с Иисусом вечерами…
                А главное ведь выздороветь! К Маме!
                Что в небеси лазурью в Валааме!   
                Да что там, в Валааме, а на Каме?!
                Везде и всюду Божья Благодать!


               


                Часть вторая


                Ни карма, а отсутствие Любви


                1


                Вопросы без ответов. Вопросы без ответов…      
                Когда детей насилуют без всяческих запретов.
                Когда их избивают и никаких секретов
                От школы до детдома - для «кайфа у эстетов»-
                Кто выбрал для насилия - кому поменьше летов.


                Ну, чтобы  стопроцентная, чтоб была та овца
                И только волка видит сходила, чтоб с лица.
                Трусишки наполняли его, чтоб озерца
                Как только волк, так важно, сходил всегда с крыльца!
                Тряслись, чтоб сразу ноги у того огольца!
                Такие наслаждения у сера волоца.


                Он жертву ищет долго средь женщин и детей
                Ну, чтобы не поранили в ответ его затей
                Не врезали б ответку, шоб не собрать костей
                А то потом залечивай – лижи там и потей
                Ведь первый трус в округе он – без всяких новостей.


                Но в мире миллиарды рождается овец
                Которым если к волку, то будет им «писец»
                И не спасёт их вовсе – ни меч, ни кладенец.
                Не могут воспротивиться – как, словно леденец!
                Визжат лишь словно свиньи, как стадо поросец.


                Их забивают тыщами, как будто словно скот          
  Иль деньги вымогают, когда там школьный год
       И вот, очередной уж красавец и урод                Ты должен, говорит ему – всегда и всюду, вот!
                Иначе под тобою утонет ветхий плот.               


                Придет овца пописять в тот школьный туалет
          А сзади уже волки – у них пощады нет.
И если ты не выдашь им банковский билет
                Они тебя заставят, им делать всем минет
  А после уж наделают с овцы одних котлет.


Придёт овца такая к себе опять домой
                А дома папа строгий и говорит: «Постой.
                Давай дневник, лишенец, с пятёрочками твой.
И вот, не дай-то боже – оценка не такой!
                Тебя я, сразу, тут же! Отправлю на убой!»


И входит в раж папаша насилия того
Его не остановит уже здесь ничего
Насилье возбуждает и «торкает» его
И крики о пощаде лишь в орган полово
Его и увеличивают вопли от сего.


                И рано, или поздно овцу он зашибёт
                Когда в побоях лётает – не каждый раз везёт
                Углы там, видишь разные – виском и не снесёт
                И смертию закончится – овечий тот полёт.
                Но волк не остановится –покуда не убьёт.               


Овец мытарства продолжаются годами
                И не кончаются утрами – вечерами.
                Они пытаются разжалобить слезами
                И уговорами и откупом деньгами.
                Спастись пытаются «ментами» - молодцами-
                Но вот, никто им, не поможет – никогда.               


                Спасает толечки озёрная вода
    Где в отраженьи тают города…
Самоубийство лишь – спасения среда.
                Из зеркала не выйти в никуда.



До бесконечья продолжаться ведь не может
     Где в извращеньи – наслаждение уж гложет.
                Там сатанизм – где «кайф» в битье по роже
                Когда ты жаждешь синяков на твоей коже.
                Иль, чтоб мочился гад вонючий в твоё ложе


Сие сбывание мечты у сатаны
                Где Божие законы попраны
И дети Господа под действием луны
    Стремятся в грех, как те же бараны
И в сладострастье чувствами вины.


И здесь самоубийство лишь спасает
  Когда от волка ничего и не утает.
Когда никто в милиции не знает
Что делать с теми - кто тебя  попрает.
Пусть каждый день тебя он убивает
Никто и никогда здесь не спасёт.


Кто ж на тебя меч воздаянья занесёт???
                Кто обвинит, что сам не унесёт???
                Священник, что ли обвиненье принесёт
Гордяся тем, что не пинают! Не сосёт!


  Ведь он же этого с собой не позволяет!
И посему овец всех обвиняет!
То от урода на аборт и не рожает…
  То в петле над землёю зависает…
Ни от кого спасения не чает
И убивает всё в себе и всю себя.


  Стоит - платочек долго теребя…
Ловя один лишь взгляд – посмотрит, что любя…
Да, где там…Всюду взгляды прорубя
Лишь сглазят – ещё больше загубя.


                И лучший вариант здесь убежать
                Глаза зажмурить – ушеньки зажать
                Туда, где с небеси нисходит жать…
             И в рощице среди берёз лежать
  И листики лететь, кружась – кружать…
    И просто - всё на свете обожать…


И вот, бегут детишечки – детишки
    От алкашей, да из детдома детки-мышки.
Туда, где лес дремучий – ели, шишки…
А ведь какие там у них умишки?..
И замерзают от прохладной, влажной лишки


  И их находят мёртвых на снегу
  Уже на Божием, Любовном берегу…
Такой вот страх у них был сзади, что к врагу
Они бежали к бабушке Ягу
Из того жуткого, ужасного логу.


  А в том детдоме – смех от твоей боли
От жути и садизма на престоле
И от цинизма ты лишаешься всей воли
В юдоли слёз…И в слёзной той юдоли
Где человечьи существа, как будто ноли.


  Твои страдания, где радость вызывают
  И твои муки нелюдь возбуждают
И изверг, от мольбы, он не оттает
Чем ты ничтожней – тем он боле возгорает
                И чем слабее – тем ядрёней воспылает.


Попытки оправдаться – бесполезны
Иль потакать и вечно быть любезным
Иль отличиться там, в заданьях – скрупулезным!                Глядеть на изверга и преданным и слезным!
Всё только воду решетом…Овцам болезным
Бежать туда – куда глаза глядят…


И пусть Российские просторы остудят
Возможно, даже выстудят ягнят
Но извергов с себя не наплодят
Не уподобятся – отправив душу в ад


И вот, такими точно и не станут
Пусть на снегу цветочечки завянут
Но тех слабее кто до смерти «не достанут»
Пусть с клей «Моментом» во безвестности и канут
И одуреют, как ног – даун и нох – каут.


2


И вот, придумали ж такое, чтобы можно
Здесь как-то жить, ну, было осторожно…
Мол, карма там…Сансары круг! Безбожно
Пахал кто все грехи своею рожно
Ну, в прошлой жизни там опяты лабал ложно
Того и прививают, мол, подкожно
Ну, раз мол, задолжал, то и плати!


Мол, справедливость, мать тваю ети
Она тебе совсем не ляпути!
И мол, в детдомовскую жисть лети в жути
И за семейный грех там пропати!
Такая вырисовыется жуть.


Ведь из грехов не вылезешь ничуть!
Хоть стал ты Буддой! Жил ведь как-нибудь!
Своей персоной лишь заботился ты туть
Как самому в нирванушке уснуть
А до других тебе и дела нету!


Стал чуркою бесчувственной и в Лету?!
Да, как же без Любви-то? Без билету?
К Любви вселенской без Любви…Пускай аскету…
Подобное к подобному – примету
Вселенскую никто не отменял!


 Ну, стал ты камнем – раз себя окаменял
 И твой портал к нирванушке пропал.
 Ну, раз Любви заместо ты вонял.
И страсти все в  себе – помочь, спасти! Унял.
Где надо было выступить в защиту.
Встать противу карателей пииту…                Грудь под осколки! Кровию залиту…
Под пули…Выступить на зло и быть убиту.
Цветком – ромашкой под кинжал бандиту…
И вот, сей грех – фашист, он дале не свезёт.


Коняга ломовой не увезёт
Грузить его, коль без конца – мундштук сгрызёт
И грохнется об земь – не уползёт…
От ангелов слезами изойдёт
Ну, с того дёгтя, что накапал в березёт….


Христос так завещал – Любить…Любить!
И в жертву принести себя - испить
Ту чашу до дна – пусть тебе обрежут нить
Но ты не уставай людей поить
Чтоб чрез тебя им Свет и их лечить
Возможно лишь сие существованье!


Раз Бог это Любовь нам в упованье
Подобное к подобному – в лобзанье
Коль жизнь отдал ты за очарованье
То и тебя притянет к этой тайне
Единственного верного пути


                3


Единственного верного пути
Но по нему, чтоб без греха, нам не пройти.
Ведь невозможно к грязи снизойти
Искать здесь раненных, забитых и найти
И вот, тащить в болотной той мути
И вместе с тем ещё и чистеньким остаться…


Такое не возможно просто статься
Где плохо лишь подумал и листаться
Дни ада начинают – поросятся!
От твоих мыслей кладбища лоснятся
Где волчий вой и тусклый свет луны.


Где ты отравлен спорой белены
И только можешь ненавидеть все чины
За то, что жизни не дают говоруны
Уничтожая девственность страны
Воруют всё и продают и покупают.


Тебя, как халуя лишь презирают
Берёзаньки последни вырубают…
Да не возможно перечислить эту стаю
Достоин ненависти кто в родимом краю…


Тут хамы и бандиты и соседи
Что порчу на детей в адовом бреде
Наводят на сандаликовом следе.
Ну, сумасшедшие – живут «всей крышей съеде»
Но малышу-то ведь не легче в этой беде…


Порой необходимо просто встать
И защищать людей и убивать.
Насильников своей рукой карать
И зло то – под подошвою попрать
Бандитов на кафеле распластать!
(А здесь златую середину угадать…
Вот тут его не грех туда пинать
А здесь уж грех - вот так и так топтать
Такое есть немыслимо любезный…)


И вот, не можно иначе, мой слезный!
Сидеть и видеть брег, какой-то грезный…
И пусть Божественный и в зелени березный…
Но мир, в котором ты сидишь – он есть болезный.
Здесь во Христа забили гвоздь железный.
В каких грехах он был тут виноват?


Какая карма загнала в ребро булат?
Он сумасшедших лишь лечил, как нежный брат
И прокажённых и других больных всех чад
Он говорил, что Бог – Любовь, а не фрегат.
Что Он нежнее лепесточка Вдохновенный


И от движенья девы умиленный…
В седой браде бомжа от счастья Воспаренный!
Любой вонючий бес, что есть презренный
Есть для Него – дитятко оглупленный
Которого Он Любит без конца


От пяток  и до самого донца!
Переживает, что без Божьего венца
Мучения лишь выбрал у гонца
И стал сивухой загружаться слеганца
И видел только рыла, рожи, хари…


О только пожелай не жить в угаре
Лететь над мерзостию на воздушном шаре
И в галлюценогенной пьяной мари
Появятся не адовые твари
А Матерь Божия коснётся вдруг крылом


И Вытянет того – кто шёл на слом
Кто с замираньем сердца в бурелом!!!
И загружал мозги «Хвоинкою» и «БЛО» – ом.
Пока не появился вдруг паром
Не вывез из терзаний и мучений!


И другом стал небесный, мудрый гений…
Такой есть Бог – больным всегда лечений!
Любой душе отрада благодений!
Всему, что есть - Любови ощущений…
Ну, то есть, то – докуда не дойти…


Лишь к Боженьке в себе – лети…Лети…
И вот, попробуй в речке охвати…
В листве берёз стремись Его найти…
Чудес в себе великих обрети…


                4


Так говорил Христос – душа полей!
Естественно и сосен и елей…
Бог к грешникам пришёл! Лишь ты не пей!
И не «ширяйся» и с «Моментом» не дурей
Лишь к Богу потянись и дзин – дзилей!
И грешного тебя с «кумара» вынут!


Так говорил Христос… Но что до нас дошло?
Как в голову уродам, то вошло?!
Ведь бог – он должен страшным быть! Вешло
Чтоб, как-то вот…П-п-по шее, так вот, шло!
И шоб дитя в аду приют один нашло…


И за одну Любовь Христа распяли.
Какую вы здесь карму увидали?
Или на ангелов в Содоме, как напали
Всхотев их изнасиловать в удале
Взыграло ретивое вишь на сале.


И за какой же грех то было преступленье?
Но есть здесь всеохватное явленье
Война меж тьмой и Светом - ощущенье
Что было, мол, всегда сеё боренье
Ну, раз мильёны лет, то одуренье
То даже кажется, что быдло так всегда.


Мол, Инь и Янь – Светлана Лабада!
Мол, раз с чумы повымирали города
То значит, так тому и быть! Тогда ялда!
Раз разрешила божья борода
То в Ине – Янь! А в Яне – пелена…


Раз паразитов запускают с «бодуна»
То «всемогущий бог» решает, что хана.
Ну, как пахан на зоне – мол, «СЛОН» - а
И «ИРА» будут резать без вина!
Раз всемогущий это допустил.


Не скажут ведь, что не хватило сил!
Что Бог в то время василёчек колосил!
И вот, на щёчечке в пушочечке  гостил
У девушки…И слёзы лил, как Нил
От счастия её существованья…


Сие не мыслимо для быдла то посланье…
Тое ж неуважуха! - Опусканье
До уровня «обиженки», то знанье!
Ну, быдло и скоты без оправданья.
И только Бог – сей скот и может Полюбить.


И детям вечный инь и янь и тот простить!..
Забыли даже, что до станции Ирбить
Все жили в райских кущах, как пиить!
Меж всеми лишь лилась Любови нить
И вот, не ведали, чтоб жили по другому…


И не вонзали ненависть малому
Пока он спал на адовом парому.
Нет! Вовсе нет! К нему совсем не злому
Олени, львы и куропатки шли, как к дому!
Луч солнца подавал, и пить и есть!


И трясогузка приносила Божью весть
Что мол, оляпка занырнула ровно в шесть
Чтобы русалочке волосики заплесть
И радость красоте её принесть…
И что русалка разукрасилась чудесно!


Как та отрада, приходящая к нам весна
Цветами вишни и черёмухи прелестно
Чтобы малой пролился вдруг словесно
Стихами нежными на родинку – одесно
От губочек её – для красоты…


О-о-о-о-о…При свиданьи, как дурманили персты
Русалочки, как осени листы
Омытые дождями чистоты
И ароматами в волшебные холсты…
И наш малой не уставал и изливался…


Ведь не было тоски, где чёрт не крался…
Свиданье вечно продолжалось – наслаждался
Он красотою без конца и умилялся…
Писал поэмы – розой укрывался
И было радостно и славно было всем!


Наивные леса шептали дрем
И существа наивнейших систем
Беспечных обсуждали только тем
Кому к лицу хрустальных диадем…
Иль цвет их глаз – и у кого к чему подходит?..


В алмазы вод, какой из них уводит…
Акой в леса и с лешим вместе бродит…
Иль янтарём на брег опустят воды
Времён бездонных ты от них услышишь оды
И очаруешься и в дали улетишь…


Но не возможно описать чудес камыш…
Та жизнь – была вся Божеская тишь
Как заводь, или плёс, где сосен крыш…
Любовью было всё наполнено - услышь
Меня в отраве – каждый человече.


  5


Любовью было всё наполнено - услышь
Меня в отраве, каждый человече.
От инь и янь, чтоб отнесло тебя далече.
Или такое здесь придумали – калеча -
Мол, обучают мудрости, где с плеча
Тебя свернули с коня – там, где сеча.
То это значит плохо – чтобы знал!!!


Есть только Божеский Любови пьедестал
Который не воткнёт тебя в анал.
Как ни был бы ты глуп, иль ростом мал
Никто ж не лупит кнутом ни коралл
Ни губки там, ни мхи и не лишайник.


Никто ж не бьёт, там, чайник, что он чайник!
Но уродился паразитус-умывайник
Во все вонючи дырки, что охайник
Болезнь такая психоодурайник
Кто заражался начинал с тех пор болеть.


И как больной не называл по горбу плеть!:
Великой школой, что дала ему прозреть!
Или вождём – к заре, что вёл алеть!
Иль просто адом безысходным, где тупеть!
От эта сути дела не менялся.


Лишь сатана над всеми изгалялся
Болезнею над всеми потешался
Кто объяснить особенно пытался
Свою шизофрению – расстарался -
Мол, споры чёрной плесени в сени!


И кризис там весной и в осени
Когда идёшь с ножом ты крысени
Кого-то, шоб изрезать в сосени
Мол, плесень виновата – извени
А сам добрейший мальчик ведь с рожденья…


И умилялся вечно птичек пенья
И даже мухи не обидел – во явленье!
И сказочных зверушичек с коренья
Он вырезал так, всем на удивленье…
И вдруг шизофрения – ляпути!


И только адовые в сосенях пути.
То сатане «кайфуха» кто в сети
Инфекции психической в стати…
И вот, уж выхода из ада нетути
Галюно – ценогенов надышался


Вдохнул грибочков споры и удался!
Или соседушкой твой коврик опплевался
И психдурдом уже в мозги-то и прокрался
Людскою ненавистью только пропитался
И вот, попёрло, понеслося в драбада!


Сначала, вдруг, всего боишься, как стада
Пугает даже в ванноей вода
А так же и тенистые сада
И транспортом, где воют города
Пугаешься всего, как та пичужка.


Бутылка так становится подружка
Ну, выпил и получше…И подушка
И успокаивает нежненькага ужка
А та шизофреническая мушка
Растёть, как городок Елабуга.


И вот, совсем уж неожиданно рога…
И гости вдруг от бабушки Яга
Дерутся, что-то требуют…К-к-к-карга!
И ломит в избу вся шаманская Югра…
Вот здесь кайфуха сатанинска наступает.


Об этом токмо, об одном, он и мечтает
Чтоб нежный ангел, что с цветочками играет
От наркоты, чтоб сдвинулся и лает
И всех кто попадется, убивает…
Такая собственно и вся его мечта.


Чтобы изгадилася Божья чистота
Чтоб заболела до последнего листа
В округе вся – Господня красота…
Тогда смешно и весело с моста!


Противу этих извращенцев встали вои
Из ангелов, которые герои!
Пред ними эти смрадовые слои
Упали ниц – признамши, что изгои!
Но всё ж заразой растеклися не постое
И заболели те, кто послабей.


С тех пор война и год от года злей.
Одних из ада вытащат мужей
Идут другие в опиум полей…
В канализацию заносится елей
Чтобы спасти отравленные души…


Елей – частицы Божьи наши, слушай,
Мы – юные лишь, мрак должны разрушить!
Извечный ход истории нарушить!
Чтоб кто сильней нас не загинул в чуше
(Ну, чтоб не уподобиться «барде»).


Решили не кувалдой бить иде
А дождичком так лить по бороде
Сивуху, вымывая, как в биде
По мере поступления к «балде»
Что испаряя – ну, а что и подмывая.


                6


Как мраки улетают в месяц мая
В сирени ароматами пленяя…
Любая собственно стальная вражья стая
Свистит и гикает, к России подлетая
Уверены, что самая крутая
У них есмь армия от пращуров до днесь.


Летит навстречу им тумановая взвесь
И боле ничего не гасит спесь.
Защита вся попряталась в полесь,
С любой из жён в стога душисты лезь
Препятствий никаких здесь абсолютно!


Лишь ублажай себя – да поминутно
И с «бодуна» смотри в заречье мутно…
Зачем так гнали и вели себя паскутно?
Берёзки лишь глядят навстречу чутно
Да деревеньки беззащитные из жён…


Хотишь убей, иль уводи их всех в полон
Никто не воспротивится с окон…
Так, иногда - церковный перезвон
Как будто с небом говорят – дин-дон…Дин-дон…
Такая вся и нищая Россия…


Летит навстречу ёлом в дали синя…
И никого забрёл кто не отриня…
Приемля, согревая и не стыня
И никого, чтоб головою да в полымя
И долго так ромашками глядит…


Где васильковыми глазами наградит…
Зимою ёлочкой тебя не остудит
Согреет, ароматом полонит
Смирением любого схолонит.


Но дни идут и кто палач здесь дюже лютый
Тот долго не проходит тут обутый.
То вдруг морозы и найдут тебя уснутым.
То заплутаешь – ежли очень даже крутый
Да в измерение другое – фу ты – ну ты!
Из коего не вылезешь во век.


Да собственно и знает каждый ЗеК
Что если писять против ветра, то истек
В обрат весь полетит на твоих щек!
Об этом помнит даже, друг пустынь, узбек.
Чего уж говорить про нас смиренных?


Мы есть вода в озёрах голубенных…
И кто в нас отразится загубленных
Загубит тот себя у забубенных.
Коль травишь воду то и жить у отравленных.
Для этого здесь вообщем и живём.


И травушку-муравушку жуём.
Мы овцы…И вода…И вот, поём
С колоколами вместе небо ткём
Здесь на земли, как можем, как могём…
О странник, не трави наш водоём   
Иначе сам ты будешь отравленный.


Мы капельки – чрез нас идёт спасенный!
Кого когда-то завлекли бардою пенной
И стал в мирах он адовых – согбенной
И вот, конечно бедной – озлобленной.


Но Божеской Любовию омоем
В тайге согреем на заимке и укроем…
Не захоти лишь вечным быть изгоем
Устамши мучиться и биться марным боем
С галюноценогенным мухоморем
И припади к коленушкам родным.


Укройся под волосочком льняным
У родной матушки у Божества храним…
И все страдания развеются, как дым
Ведь Бог – Любовь…И вот, не надо про Надым
Шаман, мол, лечит, но бывает так же злым.
Одна Любовь у Бога в воспитаньи…


7


Одна Любовь у Бога в воспитаньи
Вот почему  лишь на Него и упованье…
Зла вечность неприемлема в сознаньи…
Мол, для развития, мол, нужно, ля, страданье!
Но Бог он если не Любовь, то проклинанье
Такой же, как и все тогда ведь он!!!


Такой и я – дурных веду в полон.
Казню и вешаю, и услаждает стон!
Но я ур-р-р-род! Ну «ИРА» там и «СЛОН».
Ну, что с больного взять? Плявать в догон!
Ну, дайте инвалидность, коль хотите!


Но вы про небо мне сие не говорите.
Мол, там такие же, как я – меня не злите.
Мол, зло на зло – повесить на бушприте!
Иль там, на рее и в анал к нему войдите!
Словам своим придумайте конец.


Ведь я, когда не злой, то молодец.
А если злой – совсем я не телец
А вепрь израненный, что ищет кто истец
Иль там ответчик (да не важно) оголец!
Запомни навсегда же Ванька-чтец
Восточные божества – нам не нужны.


Мол, инь и янь там вечно, как-то дружны.
Живёшь так – жизнь, другую и опружны
Ну, с «бодуна» матрацы не отчуждны…
Мол, в яне – инь до задо и недужны
И ничего там – привыкаешь, как-то л-л-л-ля…


Торчишь в аду – растут же тополя.
Сансары круг он бесконечен - конопля
Нас отрывает от земли, где мак в поля
И тащимся в даля, да из даля…
И в камень превращаться и не надо.


Ить, чтоб попасть в нирвану, где награда
Ты должен от всего отречься чадо!
И если ктой-то там упал у водопада
То доставать его не надо с райска сада!
Аллаху мол угоден и шабаш!


И бог их собственно понятен – баш на баш.
И ели бог сильней тебя, то всё отдашь!
А он в тебе «имеет» весь типаж
Как из лягушечки устроит раскардаш!
Ну, это ясно – дикие народы…


Ну, чурки там – и белым антиподы.
Им коммунизм, или ислам всё те же броды
Пред сильным упади и пой им оды
И ползай перед сильным вечны годы
Такой у них, ети, менталитет.


Но в Христианстве! И туда ж у них билет!
Ведь: «Возлюби врага…»- приоритет!
Такого ни в одних молитвах нет!
Но у святых же – бог карает, жжёт и рвёт!
Возможно ль это чудное явленье???


Нам - Возлюбить врага – как сотворенье…
Чтоб вылезти из ада в воскресенье!
Где биллионы лет мы на гниеньи!
А кто поизвергистей - те в гореньи.
И вот, нам вылезти из ада подают!


Прощением верёвочку нам ткут!
Чтоб мы простили тех – в ком злости пуд!
Не ненавидели его, как все уснут
Не вызывали адовых балут
Своими мыслями из зависти и злости


Не отравляли, чтоб его мы бренны кости
Не связывались с тем – кто ад приности
А побежали к Боженьке, где мостик
Который лишь в Любови нас и ростил!
А он вдруг ярый оказался сукин сын!!!


За грош греха ён говорит: «Давай алтын!
Полезно послужить в заводе вин.
Прорвался ад, чтоб там, как в ледоход плотин
Чтоб научился уважать верховный чин!
Ценил добро и, убоявшись, кря, чтоб помнил!»


В святых отцах был опыт преогромный 
Как мать пинал батяне буреломный
Потом пинал его – хоть был он скромный
И вечно битый  - с носом переломным…
Ну, кто сильнее – тот и самый главный скот!


И всё-таки на небо, как-то вот…
Переводить вонючий, гадкий рот…
Ну, да батяня был у них урод…
Но: « Всех прости…» - единый Божий плот…
И: « Возлюби врага…» – одно спасенье…


Цветы врагам, как вечное прощенье
Ниспосылай им словно осененье…
На небе невозможно вранов пенье!
Невероятно зло во Божеском селеньи!
Иначе это будет уж не Бог…


В нас перекрёстки тысячи дорог
Но ты к душе направи стопы ног…
Явление любое, где итог
Есть справедливость! И преступника-то в лог!
Казнить его разбойника и вора!


За всех людей здесь чувствуешь позора.
И за бандита – сорняком, что без призора
И за страну, что не меняет приговора
И за народ, что предостоин токмо мора.
   

И если я - в начальной стадии развитья
И чую стыд, позор - посля упитья…
И жалко мне маньяка того житья
Больного, сумасшедшего излитья
Который воскресал посля убитья
Такое пребольнейшее дитя…


То как же ангел над землёю пролетя
И смотрит в нас – в метели, что кутя
Живём над пастью ада в драбатя
И с ножиком в руках уж не шутя…
И неужели нас не пожалеет?


А Бог над каждым волосом, что веет
И волосочек твой в мечтах своих лелеет
От дитятки своёго аж немеет
Что он из попочки своей ручонки греет
Какой же мол, затейливый малыш!!!


И Он не пожалеет «наших крыш»???
Что от заразы лишь «поехали», услышь!
Не судят же гриппозного, как мышь
Что обслюнявила крупу, где был Париж…
Да и вообще всё это глупо невозможно!


Не может быть возвышенным, где рожно.
Не может быть возвышенное ложно.
Мне жалко тех, кто при потопе выл безбожно
Но вот, представить, что я лучше Бога сложно
А значит, что Господь их утопил!


                8


Когда я раньше очень много пил
И в ад, открыв портал себя губил
И ужас остудил мой нежный пыл
И я в кошмаре том, как пёс смердячий выл!
Сказать, что кто-то так карал меня и мстил!
Ну, это надо быть конечным идиотом.


Всё стыковалось у меня! Ведь я был скотом!
Вот вам одеколон! И через ротом
Когда его я проглотал в желудок оптом -
То после были приключенья разны с попом
Там поножовщина и прочий сивый бред…


Я на головку был далёко не эстет!
И не мыслитель, ни учёный, ни аскет!
И бога я не признавал ни в кои лет!
Но чтоб сказать, что кто-то вставил мне минет
И наказал и покарал меня за пьянку!


Тут надо уронить последню планку!
Быть трезвым, но «ужравшимся в баранку!»
Такое от рожденья, как морзянку
Талдычат весть из ада спозаранку
Кодирован кто адом человеки


Которые от Божества далеки.
Но верят им, несчастны имяреки!..
Такой, как Вий мол, бог и молвит: «В гору веки.
Вот ты блудил – теперь товар на чеки!
«Трепак» и сифилис в награду получи!


Кричи теперь, а хочешь, не кричи».
Карает бог – не обезьяна Чи-чи-чи!
На полном, на серьёзе бдят грачи!
А то, что он от Костромы до Урумчи
(Ну, бедный, потерпевший наш и грешник)


Вставлял под дубом и под елью под орешник!
И лишь болтался и мотался его мешник
Биллиардист такой, охальник и кромешник
И вот, однажды, даже он, растряс очешник!
Так этого, как будто не было…


И вор не обворовывал село
И после все от стара до мало
От голода и к Богу под крыло…
И хулигану – результаты на чело!
Их что же бог от скуки всех карает?


Иль сам от пьянки пьяный угорает
Когда он с бодуна в простор блювает!
Или бандит в тюрьме облысевает
Он, что ещё кого-то обвиняет?


Я помню, как однажды пьяным рылом
Гордился тем, что обнажался в теле хилом
(Ну, я был должен рубленым рубилом
А денег не было обычно в чёрте милом)
И в состояньи том проклятом, опостылом
Я из себя кого-то там изображал!


Коллега мне лишь намекнул, чтоб долг отдал
А я с себя одёженьки срывал
И потную рубаху всё совал…
И, наконец, мужчинка бедной убежал…
А я так взял и стопроцентно возгордился!


Не что свинья опять обоссанный упился…
Не что работу прогулял и не трезвился…
Не в том, что даун в дебилизме приземлился…
А Стенька Разин я мол, вот! И матерился.
И что руками так вот делаю – вот так!


Ну, пальцы веером – туда-сюда - мастак!
И что «на цырлах» так хожу, мол, не простак!
И что рубаху отдаю, кря, как пятак!
Такой лихой вот – не сорняк, а алый злак!
Один такой – на всем, на белом свете!


Чрез много лет я протрезвел однажды в лете.
Меня крылом накрыло в ангельском палете…
И я умчался в ангельской карете…
А иначе во век из этой сети
Мне самому не оторваться никогда.


Я вспомнил, эти пьяны города…
Вернее я был пьян, как фляжная барда
В том городе, где с небеси вода…
И самое невинное ягда
Я тряс рубахой потной перед носом!


И был дебильнодаунским колосом.
Ни грамма не было сомнений, что я босом
Являюсь в состояньи этом босом!
И совесть ледниковым шла торосом
Ломала и крушила этот бред.


И я орал, что не было и нет
Того, что было – продан в ад билет.
Где я, как птица мудрая, в дерьме т,
Изображал в отхожей гадости балет!!!


И спившаяся дама, что страдает
Что вот, никто её не понимает…
Ну вот, оставили ж на утро водки, бает!
Ну, похмелиться – ёлы –палы! Ну, бывает…
А мама ночью ту бутылку открывает
И допивает из горлани ея всю!


«Когда очнулась я то, как заголосю
И ну таскать её за волосю!
И шваберкой мамо – гасю-гасю!
И вот, забила яко поросю!»
И так всё клыкает – ну, где же справедливость!?


И так всё смотрит – а в глазах одна правдивость
Мол, надо ж до чего дошла гадливость!
Ну, похмелиться же оставили - не дивость…
«Поправиться» ж хотели – эк постылость…
И тут такое – ну, как будто ветры с гор!


Я стал уверенным с каких-то древних пор
Что большинство родившихся в простор
Уже с рождения являются – ПОЗОР!
И им совсем не надо пить под общий хор
И из страны мурловселенский строить мор


И опускаться до тех уровней, где сор…
В их голове такой с рождения узор.
Но из своих из тёмных страшных нор
Хотят небесность объяснить реки Очёр…
И получается, как выкидыш явленье


И ярость Божья всем на истребленье!
И от Евангелий такое ощущенье
Что мух с котлеты во своём пищевареньи
Не разделяют вовсе в воскресенье!
Да и в другие тоже вообщем дни.


Они везде – те от рожденья просто пни!
Они во всех руководителях - камни!
В них нет ни совести и жалость полонит
Их никогда. Тараны пробивни!
Они такие, вот, простейшие амёбы.


Они и в церкви и пророчат токмо гробы
Геенну огненную всем – без всякой пробы!
За исключением, ну, разве их особы…
Святые, но исполненные злобы!
Такой вот, нонсенс – но всегда и всюду, вот…


И всё на полном, на серьёзе! Помнишь б-б-б-бот?
Ну, я когда руками, ля, урод…
Когда я был Наполеоном без хлопот!
Стакан - другой и вот – я первый скот!
Без совести и без Любви и жали!


И мне плевать – меня здесь ждали, иль не ждали.
Борения, страданья и печали
Меня с собою более не звали…
И норы крысьи и совсем не ужасали.
А тут всё тоже – только на трезвяк!


Дебильность от рожденья у червяк!
Но здраво рассуждают вроде так
Всегда отличники и в дневнике пятак
А после институты – словно стяг
Он впереди, всегда так, марширует!


О тех, кто отпадает – не тоскует!
Закон мол, жизни - слабый – значит сдует!
И хищник обязательно учует
Где шёл расслабленный, и клыки в шею сует
Такой у жизни вообщем есть закон!


Не суйся бегемот, где чешет слон!
И так по полочкам разложит всё так он
И никогда и никакой ему препон!
Он мыслию пронзает Рубикон!
Но вот, бессовестность – всегда их отличает.


Бездушье сзади наглость подгоняет.
Пока – кто скромный – сомневается, листает…
Не обижает ли кого?.. Иль обижает?
Чтоб не было навязчивым мечтает…
Глядишь уж наглый снова на коне!


И вечно и всегда в своём овне!
И вот, Евангелий писали лишь оне!
В своей некобелимой бороне!
Козлов всех в ад! А гадов значит вне!
Такая, правда, жизни к сожаленью…


Интеллигент же – только лишь в гоненьи…
В каком-то бесконечном истребленьи…
Пока стыдится и потеет в проявленьи…
Трепещет, Женского от Бога, в ощущеньи…
Бесстыжие уж снова тут как тут!


Они везде и всюду словно зуд…
И мироощущенье наше ткут!
И почему от наглых баламут
Мы не воспринимаем остров крут.
И не поймём, какой же Бог на самом деле…


                9


И не поймём, какой же Бог на самом деле.
И почему же Господу в апреле
И преклоняться – в сем больном и слабом теле?..
И даже вот, когда метут метели…
Они черёмух нам напомнили купели…
Но нужно видеть пропасть, милый мой!
 

И не быдлище в жупелище с булавой!
А вот Того, что Любит всех ночной порой
И даже и дневной – любой «отстой»
Которым ты являешься, малой…
И Любит так, как мы и не слыхали.


И Уповает, что уйдём мы от печали
Когда – нибудь в Божественные дали
Туда, где нас с рождения уж ждали
И где на нас рожденных уповали…
И жертвою, когда мы здесь упали


Родник души, где в нас спиртягой разбавляли
И адовы денёчки здесь листали
Так мы собой из ада вызволяли
Отсюда тех – кто раньше нас в сей ад попали.


А Бог Он слёзы, что росою на траве
В душе и сердце, в седовласой голове
Когда ты плачешь в граде на Неве
От состраданья к нищенской братве
И от собак бездомных в покрове
Да и в другие вообщем дни и ночи…


Когда бездомные собаки в твои очи
И ты какую-то из них домой торочишь…
И нищим подаёшь – пускай сволочи
Но жалко всех и вся из всей аж мочи
То Боженька в тебе и Бог в тебе…


И даже лучше в нищенской судьбе
И суп увидеть в траве-лебеде!
Здесь стыдно тортами кидаться голытьбе
В Лондоне одуремши от себе!
А в Африке от глада вымирают


И о кусочке хлебушка мечтают.
Другой судьбы, когда народами не знают
И только лишь на небо уповают
И вот, от голода селениями тают.
Здесь просто стыдно быть богатым! Вот и всё.


Ты, что тупое, что ли поросё?
Детей здесь жизнь-коняшка не везёт
Не могут дети жить, где только лёд
И вешаются дети от крысёт.
А ты здесь, что решил пожить «не хило»?


А совесть у тебя хоть раз гостила?
«Не хило» жить, возможно, у дебила
В краю, где мать детей своих топила
От нищеты она их не кормила…
И ты вот здесь, решил, бесстыдно так, пожить?!


Разбогатеть и пиво с мёдом пить?!
Когда мол, будет, что подать (вишь городить)
Тогда подам я нищим-то етить!
Но это ведь враньё и паразить
Не отсосётся никогда от организма.



Нет, счастлив тот – лишён любого кто вещизма
Кто независим от рублёвого тупизма
И кроме: «Доллар, где достать?» - Идиотизма
Который мир довёл уж до фашизма
Другие мысли и идеи тоже есть.


Ну, наберётся сотенок так шесть
И на поддержку, что штанов уйдёт поесть!
Ну, не заиндевела, чтобы шерсть
Там на тепло, сиречь простуду не огресть!
Оставшиеся нужды – глупость, тупость!


Отдай остатки, если есть в тебе обутость
И ты поймёшь – богатство лишь паскудость
Оковы тяжкие и просто шизонутость.
Свободен ты, когда не знаешь скупость
Отдай всё и подобным Богу стань!


Он помощь и леченье – там, где грань
Спасение, где кончилася брань
Цивилизаций и идей из разных странь…
Когда ты пьяная, вонючервана дрянь
Когда ни капли, никому-то ты не нужен


Все смыслы жизни в под тобой которой луже
Коль в них Любовью не был ты разбужен
Когда одними бесами окружен
Брядёшь в аду – да бесконечно занедужен
Тогда спасенье только Бог… И только Он.


Когда остался от тебя один лишь стон
Ведь ты использован и выкинут в прогон
И только бесконечный страшный сон…
Не помню – тот в Рязани ли фургон
А может быть в Смоленске, или в Сочи…


Тое ж совсем не важно, между прочим
Везде и всюду зреем лишь сволочи…
Так вот, был негр там, что чернее ночи.
Он с Лимпопо, или Зимбабве приторочил
И раздавл бомжарам кашу просто так.


Погорячее – не замёрз, чтоб бомж-простак…
А кто с подвала – ну, не мог ползти никак
Тому туда тащил он кашу – живый злак
Чтобы пожил ещё немножечко бедняк
И говорил и говорил им про Иисуса…


И про Любовь вселенскую в улуса
Течёт, что в сердце каждого, как Руса
Река, которая с Божественного уса…
Ты только не кидай в неё туруса
И путь от душеньки своей не преграждай.


Не торопись…Сиди на бреге, ожидай…
И вот, забудь такое слово - Дай!
И помни лишь такое, где отдай…
И изливайся маяком в родимый край
Где Свет - Любовь – всем встречным, поперечным…


Тогда твоё спасенье будет вечным!
Тогда ты даже здесь – всегда беспечным
Глядеть спокойным взглядом - безупречным
И будешь так всегда в пути, где млечным
Является тот путь от Божества!


Так говорил тот негр в Смоленске и родства
Своё бомжары вспоминали, где листва
Сливалась с искрами души из озорства
И всей душе – сирени краски – ястыва!
И всем так радостно и хорошо так – всем там было!


Царица Мать Небесная укрыла
Своим Любовным покрывалом и дебила
И спившийся, где скуловоротила,
Учёных, что гордыня ослепила -
Короче всех – кто за добавкой приходил…


Шпана «подруливала» – кто-то негра бил
Но он свой страх и побеждал и победил
И вот фургончик –то опять его следил
И кашу раздавал и вновь варил!


Бомжи в том граде негра называли
Отцом родным и на него лишь уповали…
А бабушки-старушки проклинали
И слали порчи - в след ему плевали.
Мол, если слабый – значит, сдохни в дали!
Раз слабый значит надо подыхать!


«Зачем заразу – мол - распространять?
Ещё в подвале, чё там, запалять…
Своим лишь видом нам они претять!
Короче всех их надо убивать!»
Так говорили бабушки-старушки.


« И этот негр, с какой упал опушки?
И кормит этих гадов – ихни брюшки.
Да, чтоб они издохли эти чушки!»
Такие вот, поганенькие душки…
А что тогда про молодёжь нам говорить?


Такие все мы – это в нас не истребить!
Спасая Азию – ведь там хотят все жить!
Европу, что стремились запалить
Спасая от фашизма жизни нить!
Себя же мы не можем пощадить
Такая здесь традиция и всё тут!


И всех, спасая,  истребим друг друга в поту.
Святая Русь, когда спасаем жизни ноту!
Но вот друг к дружке мы подобны скоту.
Так вот, тот негр, средь нас, подобен Лоту
И только в нём и Бог и в нём Он есть!

 
                10


И к Богу душу вовсе не донесть
Коль не подал ты нищим Бога весть
Рублей так пять и можно даже шесть
Кусок, чтоб хлеба был ему поесть.


Подай ты нищему и в этом тоже Бог
Тому - сошёл с ума кто от дорог
Всеобщее бездушие – итог
Всей его жизни – вообщем эпилог…
Так стань же выше этого, милок,
Стань милостивым словно лепесток
Сие всей жизни нашей есть исток…


Здоровьем, счастьем Бог тебе помог
Тебе подал – чьи мысли – только сток
И все посылы словно сточная канава.


Где только зависть и гордыня прёть лукаво
Презренье ко всему и уж не здраво
Презренье ко всему  – одна отрава
Что выделяешь ты вокруг себя, дубрава,
Лишь ядом, как стрихнин людей поишь.


И встречных, поперечных – всех то бишь
В шизофрении, убивая Божью тишь.
Не дай-то бог бабулю разозлишь
Или любого кто из нас – торчит, что шиш
Такая злоба вдруг попрёт – не убежишь.


Придумали такое тута вишь
Не убиваем мол, не грабим - эт-т-т-та, слышь?
Приличные, мол, люди кря! Ты зришь?
А сами токмо злобствуют, то бишь
На всех проклятья, порчи насылают.


Глядишь - здоровая семья, и все вдруг тают.
Родители, как чумные «бухают»
Вот только же не пили – люди бают…
А тут вдруг, как собаки словно, лают
Ножами, топорами убивают
Покуда друга-дружку не убьют.


Детишки же болеют и в приют
Их от родителей подальше люди шлют
Где сверстники на них всегда плюют
И лишь метели в изоляторах поют.
И кто ж здоровую семью так уработал?


И почему шизофрения, словно рвота
Накатыват на папу из болота?
И мама, опасаясь эт-т-т-та скота
Во сне его топориком – так вота
И кто же это лихо учинил?


Да тот на воду кто – на них наговорил.
Они ж озёра Божьи – окропил
Господь озёрами - Любовью напоил…
А ты, во след им, порчу наводил
За то, что есть они – за то и проклиная.


Что ходят, под твоим окном, не зная   
Что ты паук, та Рая из Сарая
Что ненавидит всех и вся – всем яд пуская!
И каждый ведь из нас - есть дрянь такая
И каждый ведь из нас – такая дрянь.


И каждый переходит эту грань.
Где только б отторженье спозарань…
Но нет! Прёт ненависть и ад ведёшь на брань
Со Светом – всю смердящу эту рвань.
И каждый чук – он проводник, гадёныш, ада.


Святой уж кажется – куды там… Эх ламбада!
Псалмы там наизусть и гонит стадо!
Но кто не православный – уж не чадо.
Тому он на головку камнепада.
В защите веры ненавидит всех и вся


Вани как буто бы, какое порося…
Оне ж неверные – ни дети же лося!
Их Бог создал – святых-то не спрося
И вот, не надо ненавидеть глаз кося.
Душа у всех нас ХРИСТИАНКА от рожденья!


И начинаются ягда в пузе брожденья
Ну, удивленья там, к врачу пошли хожденья…
Мол, странно, мол – не ведал объяденья!
Откуда язвы, что бредут лишь в прободенья?
Везде и всюду и смертельный вишь недуг!


За что по мне прошёлся адов плуг?
И как попал я, верующий, в круг
Галлюцинаций и таблеточных маруг?
Ведь я не окровавил своих рук
В Христа лишь верил – розовато был пушистым…


Никто ж не вспомнит, как он утром – очень мглистым
Брёл на работу - телом-то ворсистым
И ненавидел всех и вся, что неказистым
Является худым, а не плечистым
И проклинал он всех, что не такой, как все.


И в этой адовой и жуткой полосе
Он ада был проводником, в наш мир, усе
И в Божиих людей бросал крысе
Чтоб передохли все цветочки у косе.
И мы такие все! И не виляйте.


Все слуги ада – это так и знайте.
И вот, зазря небес не вопрошайте
За что, мол, геморрой? Т-т-т-т-тагой! Не хайте…
И вот, проклятья небесам не посылайте
Собратьям, демон, не спускает никогда.


Канализация обратно в города!
И если б Бог был не Любовь (Уж это да…)
А справедливость, как пророчит нам нуда
То нам не пережить того суда
Кажинный день – лишь казни мы достойны.


Такие мы горячие и знойны
Нам надо всех убить – крутые войны!
Особенно старушечки убойны
Лишь тем и пробавляются покойны!
А после сетуют, что гдей-то там болит.


Да нам паскудным токмо монолит!
Гранитный! Там поболе, чтобы плит!
Чтобы не вылетели мысли, где свербит
От злости аж зудит и чёрт нудит.
И только Боженька – одно нам и спасенье…


                11


И только Боженька – одно нам и СПАСЕНЬЕ…
Идёт с Небес лишь благодать и песнопенье
И разжижает мыслей одуренье
И черноту из нас смывает омовенье
И оздоравливает мерзко населенье.


Где тысячи болезней шло за год
Всё смыла благодать, и вывез плот!
Где закопал себя, ты сволочь, словно крот
(Ну, вот такой ты от рождения урод)
Проснулся так, а новый день-то без забот
И не болит вообще нигде - да и не ноет!


И можно жить и выйти в чисто поле
И нету ужаса в твоей земной юдоле
И значит, время ещё есть в родном приколе
Упасть и каяться – пока ты в Божьем холе
Пока нисходит Божья благодать…


Коль ты упорствуешь в грехе – тебя спасать
Труднее с каждым днём – всё тоньше г-г-г-г-гать
И начинаешь ты проваливаться м-м-м-м-м-мать
В болезни, из которых не достать
Кьючок из ада взял и зацепился.


И если ты скурился и упился
То зацепляет сердце, где молился…
Когда, ну всем назло, ты отравился
И вот, пока ты там валялся, не трезвился
То Божью благодать перечеркнул.


Иль во влагалищах ты женских потонул…
Нельзя, чтоб бесконечно ветер дул!
Везде нужны ограниченья…Или рул
Свернёшь туда, где ешь – но ноу стул.


Но Бог нигде и никогда не оставляет
В аду тебе Он благодатью навевает
И то, что ледяное – вечно тает
Так Любит Он всегда и умиляет…
Своею беззащитностью пленяет…
 

И если хаос, ненавидя – ненавидит.
Бред ненавидит – потому, что тебя видит.
Он презирает потому, что вечно бридит.
Что ты стоишь, а он на попе сидит.
И проклинает потому, что бдит и бздидет!
То Бог – Он то, что есть наоборот.


Он Любит – хоть последний будь ты скот
Или моральный и физический урод
И лишь проклятья посылаешь в Божьих нот.
Но Бог не может не Любить – вот, так-то вот!
ЕДИНЫЙ ПУТЬ - ИЗБАВИТЬСЯ МУЧЕНИЙ


И быть счастливым в бесконечности явлений
Любить любых отравленных селений
Лечить больных в селеньи населений
Любить от одноклеточных до гений!
И никогда не разделяя никого!


И только так избавишься т-т-т-т-того
Чьи изысканья, в общем, не ново.
Любить конягу Пржевальско – иго - го!
И вообщем не Любить –то от чего
Тех, кто нас ненавидит? Это ж слёзы…


Вся жизнь их лишь болезни, вьюги, грозы…
Но до того гордыня прёть в обозы
Страдать готовы бесконечно из-за дозы
Кого-то вытолкать на лютые морозы!
Лишь жалости достойны существа.
И глупые – хоть море гонорства.


Когда ж мы поняли, что Бог не озорства
А лучшее, что в наши естества…
То пропасть охвати того родства!
И ощути - акой ты есть мизерный…


Ведь ты не можешь Полюбить не мир безмерный…
А вот, родной, что человек – не эфемерный
Который рядышком живёт – твой мама верный!
Её Любовь к тебе есьм подвиг беспримерный!
Но ты Её не можешь Полюбить!
С чьих рук ты пил и будешь вечно пить…


Чего уж про супруга говорить?
Ты ж только тянешь с него соки паразить.
Зато чужой мгновенно вдохновить
Там толще и не пердит по ночами.


Не обжирается зараза калачами.
Да и ваще чужой – широк плечами!
И «отстегнёт», чтоб мчаться по Сочами!
Но ежли глаз сразишь его лучами
То будешь так же ненавидеть и сверлить.


Такие мы мизерные етить…
Такие подлые, что только бы завыть!
Но гонору – глазом не охватить!
Хоть никого не можем мы Любить!
Ты пропасть охвати сию до Бога!!!


Нас - что в дурдом ведёт одна дорога!
Нас - что бомжа прогоним от порога
И что без мата не подумаем и слога!
И Бога, что совсем не недотрога
Его Любовь есть в каждой клеточке у нас!


И без Любви Его – не то, что Арзамас…
В пустыне камушек заброшенный топаз
Без Божией Любви – он в тот же час
Распадется до фук! И весь тут сказ
И даже атома опосля не найдётся!


Все наши беды оттого, что нам неймётся!
Нам дадена свобода! И плюётся
На то, что есть здесь каждый! Не живётся…
И так и эдак…Но никак! И не могётся…
Всё время надо то, что рядом нет
Ко всем нашим желаниям билет…


                12


Но нам нужна одна Любовь без всяких мет!
Она ж есть в каждой клеточке - привет…
И в каждой из песчинок этот Свет…
Где нет Любви – одна лишь только глупость.


Чтоб оправдать свою быдловомерзку тупость
Придумали такую гваделупость -
Мол, опосля т-т-т-таго, как был пощупость
Кусочек неба! Найден был и пупость!
И было выявлено – бог небесный царь!


И вот, совсем, совсем не пономарь…
Топил и жёг людишек в жютку старь!
Двуликий анус чувствовал лопарь…
Огнём, кря, в содомическую харь!
Да и другога не восприняли бы почки!


Привыкли ж демонам все кланяться в Опочке
Сжигать друг друга в чугунёвой бочке.
Всех в жертву бесам безо всякой проволочки!
И только ужас в мухоморовые ночки!
Такой всеобщий эт-т-т-та был менталитет.


И если до сих пор, у нас, эстет
Так заявляет – без страданий счастья нет!
И если мучиться в аду – тогда примет
Мы высокодуховнейший палет
Узреем у того – кто настрадался!


Я долго по марной Земле скитался
И много здесь чему я удивлялся…
Но никогда я с теми не встречался
Кто после зоны добрым оставался.
Зло порождает зло. И только зло.


Когда лупасит, в тело божее, везло
То превращаешься в тупое ты шизло
Для всей округи в страшное грызло
Твоё есть токмо сатанинское чизло
Последний Свет в тебе и лучик исчезает
И никогда тот лёд, что в сердце не растает.


И только от Любви и отступает
Ледник земли Виктории измает
И боле в паранойе не блистает!
От нежности, в Любви, весна придет…


И если ласкою лечить произойдёт метаморфоза…И потает вечный лёд!
Метаморфоза вдруг цветочки принесёт!
Когда ж оттает человек, то повезёт
И он увидит, что другие тоже люди!


Не надо первым бить ножом во белы груди
(И лучше сзади, чтобы силы не оскуди).
Нет. Нет. Лишь приклонишься в Божьем чуде
И никогда тебя – ничто уж, не остудит…


И вот, не начинайте изреченья
Зло никому не дало излеченья
Шизели, да и все без исключенья
И приходили в бесконечные мученья.
Бред становился истиной ученья!
Любая хрень, как истина земли!


Жрецы священные талдычили – внемли
В кругу сансары, чтобы вырвать все комли
И сострадание не мучило думли
И жалость, чтоб не лезла в разумли
Страдать пред этим очень долго нужно.


Чтобы накрылось всё земное, на хрен, дружно
Чтоб тело умертвить своё недужно
Чтоб стала жизнь у муравья тебе отчуждна
Раз опротивело, что под тобою лужна
Всё это разом так перечеркни!


Жизнь без Любви и сострадания начни!
Конечно, с вами, мы совсем не пни…
И сердце даже вовсе без брони
Чтоб так вот жить – слезинки не срони…
Но некоторым это удаётся


И ён совсем в истерике не бьётся
Когда у деток по щеке слезинка льётся…
Мол, карма и шабаш! И не смеётся…
Всё мол, не просто – это дух его куётся!
Он гдей-то в прошлой жизни нагрешил!


А если это всё не так и он не жил?
Не рвал и не тянул последних жил?
Идёт война меж тьмой и Светом – разных сил
Мильёны форм воспринимающих ветрил.
И часто так – не знаешь даже, мил,
Под чьим ты парусом сегодня в дали мчишься?


Свежой сегодня ветер и трезвишься?
Иль тухлый ветр помоек и боишься
И «крышей едешь» токсикоза, хоть бодришься
И даже иногда так и гордишься
В какой стране пришлося проживать!


Ах, Горький и твоя ядрёна м-м-м-мать
Вы все лишь листья на ветру и вас листать
Заставит ветр миазмов – в гадов стать.
И всем тот леденец лишь и сосать
Такие собственно и все есть, нежны люди


Кто обнажил, свои лилейны, белы груди
Как парус, но совсем не в нашем пруде
И если он не сгинет при простуде
То с клей «Момент» со всеми вместе в чуде!


Чтоб бесам ужас пить – яго должно создать
Людишкам – чмошникам мыслишки нужно дать!
Чтоб философия! Ну, лозунги там, крять!
Чтоб поголовно начинали то орать
На что дурманный ветер наставлять!


И жили так всегда и только так
Какой бы ни был ты затейник и мастак
Ни карма не спасёт, ни Божий знак…
Спастись в одном самоубийстве сможешь злак
А иначе стучать, иль будешь ЗаК.
Война меж тьмой и Светом, эх простак…
Чей ветер посильнее, то и будет.
И то с тобою соответственно пребудет.


                13


Что немцы видели на небе, как на блюде?
Бой НЛО, как будто в Голливуде
Но век был восемнадцатый и люди
Не знали телевизоров совсем.


Была война двух мировых систем.
Но то всегда, во все века - лучем огнем
И ангел пролетал – своим конем
Топтал он демонов! И ад был поборем!


Но снова начинали эти своры
Тащилися на русские просторы-
Чумою, оспою, холерою, как воры
Они ползли чрез адски коридоры
Не слышали, чтоб ангельски дозоры
И после них лишь пёс во мраке выл.


Им надо только охладить твой нежный пыл
И чтоб от боли маму родную забыл.
И вот на весь, на ваш кармический посыл
Они плявали – потому как много рыл!
И вашу карму кое - где они видали.


Мученья собственные, чтоб вы только знали
Не остановят этих гадостей в портале.
Ну, абстиненция…И если в пасторали
Святого, или грешного споймали
То будут бесовские ему дали
И никакая святость не спасёт.


Заколют героином сердце в лёд.
Или другой, какой наркотик бухнут в мёд
Со «съехавшею крышей» ты не Лот
Тебя умнее «ментовская» рожа – скот.


Напали так давным-давно на весь наш мир
Устроив из зверушек – гадов пир.
Из мира Божьего изделали сортир.
И если бы не ангельский зефир
Что очищает без конца земной эфир
Из нас бы сделали, что раньше с Фаэтоном.


И во вселенной мы давно бы были стоном
Ведь паразиты нравственным законом
И не страдают, что под Божьим лоном
Живут на теле чумовым бубоном
И чувствуют, что даже выше всех!!!


Конечно, есть и карма – ну и грех
Усугубляется отметочкой там – вех
И значит надо отрабатывать у тех
Кто отравил тебя в ночи – ну, вообщем, смех
Платить маньяку, что доставил, вишь, утех…
Такое существует наважденье.


Во всех религиях сие есть убежденье
Коль бес в тебе посеял заблужденье
Потом взлелеял, сей росточек отчужденья
И начались, в тебе, от Бога отхожденья
То ты виновен, гад, во всех своих грехах!!!


Раз ты гипнотик и больной и сеешь страх
И токмо чёрный ворон верный птах
И раз виновен – закодирован, что в снах
И ангел у тебя совсем зачах
То должен ты ответить за всё это!!!


И не несёт хотя Любви такое лето
И даже нет у наказанья капли Света
Но это на руку чертям! И вот, эстета
И потащили в ад и без запрета!
Ну, с разрешения святых людей, церквей.


Мол, раз виновен – демонов погрей.
Питание такое – на, мол – пей!
Ить мало на земле ещё морей
Повыпил ты страданий из людей…
Такая вообщем, целом есть и карма.


Посеял, что – не жди, что так, задарма.
Тайга, где заплутал ты в снах – есть парма
И если нет Любви – тогда жандарма
Да бесов в ту дремучесть цела арма
И нет леченья там, где нет Любви…


                14


Но где Любовь – ты только улови…
Да свежий ветерочек позови
И так вот, парус потихонечку трави
Пускай наполнится он ветром мурави
И в дальний путь подальше от земли!


О лишь Любви – Любви одной внемли!
И где живут олени-короли
Туда стремись и жажду утоли
Любви ко всем в волшебной той дали…
Прощенье – высшая на свете справедливость!


И если б Бог был справедливость то игривость
Не посещала никогда бы нашу милость.
Кажинный день весёлая мордивость
Достойна только казни за паршивость!


Сие и есть главнейший аргумент
Что Бог – Любовь, а не районный мент
И почки отбивать за инцидент
За то, что от тебя «схватил» доцент
И за «водяру», что потырили цемент…
Не будет! Потому, что Свет – леченье!..


За сумасшедшими – одно лишь попеченье…
А наказанье – это отвлеченье
И карма Богу – только огорченье
Сия задолженность от бесов тое чтенье.


Какой там был-то? Чёрный человек?
Умом своим вишь охватил почти парсек
Симптомов отравлений у калек!
Но как-то, правда, это не изрек
Что ядом - он! В крови у них потек!
Ведь для Любви он недоразвитая чмора.
Ну, вот и вылезло, то в росские простора…


А уж когда он обретёт тоску Азора
По щёчкам, что в морозушко узора
У девочек из Березайки хора?!
Возможно ль разум у квадрата охватить?


И всё - таки мучений вечных нить
Она «достанет» мёртвого до тить.
И даже глубже! Камень заморить!
И естество своё не укротить
От дури и мучений, чтоб к блаженству!


И к Боженьке и внутреннему Женству!..
От дикой радости – к листочку - совершенству…
И даже на земле, здесь, к благоденству
Когда ты Любишь всю окрестную Вселенству!!!


                15


Ну, а пока вот, в интернаты забрались
Без всякой кармы – вошью в теле завелись
В созданьях Божьих – в сердце прокрались
И вызывают лишь психическу болись
Своими испражнениями крысь.


И вот, глядишь, милейшее созданье
Младая дева – грудь, чья Божье зданье
Которой лишь в следы – одно лобзанье
За то, что здесь несёт красою созиданье
И с Богом, чрез Неё, у всех свиданье!
И было б так – не здесь бы, коль пришлась.


Но вот - судьба и так вот, удалась
И яд, что в каждом, в ней обрёл вдруг власть
И ядом в теле дева упилась
Садисткой стала – чёрная вишь масть.


А в интернате не найти откуль зараза.
Она из ада – вся сия проказа.
Больные дети – до рожденья в сектор газа!
Дебилизацией страны в четыре раза
Мы деградацию превысили лабаза.


Какая ж карма в древнем Риме – коль святых
На радость распинали гадов злых?
И здесь – летишь от Боженьки так – жих!..
А вся Россия – в-в-в-водкою под дых.
И упираешься лишь в рыла упитых
И негде боле приземляться, нежный Боже…


И значит мне – такой же быть свинячьей роже
Раз, в луже, рядом с ними только ложе.
Я капелькой от Бога выпал тоже
Но только в водку, где тебе ножом по коже.


И в той чуме и не возможно так остаться
Как только капелькой от Бога в водке статься.
Какая карма, когда негде распластаться?!
Лишь с чумовой болезнею смешаться -
Повеситься, зарезать и втоптаться…


Ну и откуда тут зараза, Боже право?
Сидит мальчоночка и смотрит так лукаво
Больной - аж до рождения минздрава!
Ведь поколениями пили и не здраво.
Конечно, ты с Любовию дубрава
Но ребятёнок – он психически дебил.


В нём нету доброты и не поил
Его соловий песнями… Не свил
В душе гнездо из белоснежных крыл
Чтоб ангел его перьями хранил…


И вот, младая дева понимает
Что разумиет он, когда лишь вынимает…
Что он плявал на всё, что окружает
И совесть никогда в нём не оттает
И с нею он, как с мышкою играет
Ай, токмо по сусалам и споймёт.


Такая вот, горчица – р-р-р-р-р-руский мёд.
Зимой кто виноват, что всюду лёд?
Чтоб выжить деве, где один лишь скот
Здесь надо защищать свой огород
И дело даже вовсе не в гордыне.


А чтобы, как-то выжить в этой стыни
Чтоб в волчьей стае проживать отныне – ныне
Испив всю чашу горечи полыни
Ты жалость-то возьми свою и выни
Иначе запинают, заклюют.


И в кофе с чаем и в котлеты наплюют.
И чтобы был элементарнейший уют
Чтоб отдыхать от тех метелей, что поют
И наша дева создала здесь свой этюд
Ея боялись, чтоб до полу даже смерти.


И вот, хотите верьте, иль не верьте
Но испугались ея даже эти черти
Которые до того в круговерти
Ей устрояли разные концерти.


Кто ж не создал уют – того в отхожесть!
Чей клык не взгрыз чужую, нежну кожесть
Того во ЧМО – в чуханскую убожесть!
Тому чуть шорох наступает дрожесть!
И только синяки на ихню рожесть
И некому за петлю осуждать…


Никто не в праве их на плахе распинать
Что вот, в мороз, они ушли блуждать
Что предпочли не убивать, а убежать
Из интерната в снежную сумять
Им только в ноженьки возможно поклониться…


Не стали, что, как все «бардой» травиться
Или «Моментом» заживо мориться
Или ножами в крови кровяниться
Ой, редко кто из интерната да молиться
Ой, редко кто из ада – сразу в рай…


Ты кармою мне сердце не чапай.
Не может зло от Бога – там, где май!
Не может, увядал, чтоб в мае край
И в Свете нету тьмы – ты так и знай.


И тот, кто верит – карма, что от Бога
Тот верит в беса и в копыта и во рога.
Тот ненавидит всех за первы слога.
И он не понимает, что на много
Его в дремучий лес свела дорога.


                16


Бог тот, кто очень нас намного выше
И от Него леченье только, слышишь?
И бесконечная помога нашей «крыше»!
И воздух есть и всею грудью дышишь!
И в тех ветвях сосновых - тише, тише…
И мысли обретают здесь покой…


О не спеши, роднуля – ты постой
Ты создан лишь для радости, друг мой…
Куда ж бежишь – коль надо на постой…
Остановись, послушай же, малой
Бог если не Любовь и быть не может!


Сие не Бог с такою мерзкой рожей!
Тот – деточек отравленных кто гложет
Кто создал этот бред в пустопороже
Глистом пробрался кто во Божье ложе
И типа умный и должно, мол, так и быть!


Бог если не Любовь – тогда остыть.
Бог если не Любовь – тогда лишь выть!
И всё проклясть и кровушкой умыть!
И чуть живой пока и всех давить.


Но Он Любовь и слава в Божью повесть
За то, что в нас частица Бога совесть!
И эта в животине вообщем новость…
Пришла и сбросила звериную оковость.
И крылья ангела в такую вот, моржовость!
И в этой капле чуешь океан


В своей душе, что мириады стран
Он омывает и никто попран…
В душе Божественной не мыслимый обман
В твоей душе к Любви путь не устан
К тому, что есть единственно родному…


Там, где привязанность - Любовь к любому гному…
Спасение друг друга аж истому
И вызывает жертвенность к малому
Больному, слабому - идущему лишь в кому…
И это Родина! И это только вязь


Где жалостью картинки все раскрась
И жалости достоин жук, карась
И подзаборная и вечно пьяна мразь
И всем больным – лечебных таинств мазь
И всем больным и только лишь леченье!


Маньякам страшным - ангелов спасенье!
А б-б-б-бесам херувимов песнопенье!
Чтобы на Родину свою, на удивленье
Оттуда уходили, где мученье
И вот, других чудес и просто нет.


И ты не лезь с причудами аскет…
Что у тебя у одного лишь в рай билет?
А как же грешные? Им на Любовь запрет?
Такой религии всем выдали памфлет.
Но это ж всё…Ну, это ж не родное!


И говорит душа чрез сердце – это кое…
Родное – это жалость кто в запое…
И к тем, кто заплутал и не в удое…
И только горе в городишке Бологое…


И разве трутней вам совсем не жаль?
Тогда вы просто быдло – хрен, как сталь!
Я долго думал, глядя в русску даль
За что же пьяных головою об сандаль?
За что их надо убивать об минераль???
Да потому, что в вас Любви ни капли нету

   
И ваша жизнь ужасна без билету
Где вы не видите Любви нигде примету…
Зачем же жить тогда на этом свету?
Что ждёт вас в этом мире без палету?
Что может в этом мире ещё ждать?


Коль нет Любви – зачем тебе блуждать?
Коль нет Любви – зачем вообще страдать?
Идти через туман претерпевать…
Чтоб «кайф» увидеть там, где лишь блявать?
Но это психбольница, мой болезный.


Ты реку поцелуй в воде, любезный
И отражение берёз увидишь грезный…
Заплачь с берёзой вместе…В путь, что слезный…
В путь Господа!.. Оставив путь шизезный.
И сразу будет жалко станет всех…


Господь их любит паразитов без помех…
Которые долбали библий вех!
И вот, плявали тут на всё, что без утех
И не несёт ни капли «кайфа в наркомех»!
Ну, вот такие от рождения ублюдки!


Но Бог их Любит – души-незабудки…
А ты что лучше Бога, что ли тутки               
Что начинаешь ненавидеть все поступки
И все их глюкогенные минутки?
Ты ж сразу порчу начинаешь наводить!


Лишь только обозлился в чью-то нить
И значит, тут же повязался, где смердить.
Ну, то есть с нечистью, что вечно всё язвить
На мельницу на чёртовую лить
Божественную воду начинаешь.


И чем ты более кого-то осуждаешь
Тем боле яму, для себя лишь, и копаешь.
Всё злишься и плюёшься, презираешь
И вот, себя той порчею съедаешь.
Ведь надобно платить за это зло


За то, что подвезли тебе козло.
А тут тебе не просто не свезло
И даже не по спинушке везло
В тебе погано поселяется грызло
Оплата ужасом – такая вот расплата.


Теперь-то понял у кого ума палата?
И только не в тебе от того злата.
И чтоб немного хоть была душа крылата
Чтоб ангел бросил влас у переката
И смог тебя поднять - не уронить
Ты должен здесь жалеть всех и Любить!


Подобен Богу, чтобы был - людей поить…
И благодать, что есть в тебе и всю разлить…
Чтоб от Любви своей смог воспарить!


И вот, не карма, что детишечки застыли
Сбежав из интерната волком выли…
А что у всех кто рядом был - глаза остыли
И их Любовию никто не напоили
А только проклинали и корили.


Но знайте, что мы все живём в войне
И выбирай, на чьей ты стороне.
Иль будешь в ужасе жить вечном и овне
В злобе к другим и распроклятом полоне
Или парить на белом, на коне
Жалея всех и нищим подавая…


Тут арифметика и вообщем-то простая
Дави в себе чернявого и стая
Из волцев-та отстанет заплутая
И вот, подале от вороньего-то грая.


Ты животинке, иль воробышкам подай
Когда застужен, заморожен лютый край.
Дай им краюху хлеба в березай
Согрей простылый, обмороженный их лай…
И ангел когда крикнет, вдруг – хватай!
Сумел ты удержать златейший волос!





                Часть третья



       Канчай ты детство золотое!

   

                1


Какой ты есть – такой, и будет мир твой
Лишь токмо орган там какой-то на постой…
Когда закончится последний смертный бой
И ветер запоёт пора домой
Цветёт, где вечный Божеский покой…
И песня будет вся уже пропета


И ты предстанешь в Божеского Света
И вся осветится душа, что без палета
Как гусеница грызла все запрета
И «кайф» ловила там – от слова, где монета
И к блуду лишь стремилася она!


Чтоб под тобою дама попрана!
И то ж наоборот, чтобы слона
Топтала дама, вся увлечена
И от того пере – возбуждена!
И это только гусеница грызла


Где только страшно и промозгло и промызгла.
В гордыне то, в своей, совсем осклизла
Душа, что на земле дурнее шизла
Гордилась тем, что в паранойе всем обрызла
И все от бреда от того уписились!


И каждый, в бреде, во своём, глядел так ввысь!
А на других, как будто бы на крысь!
И б-б-ботал и ботал – отрезом пись!
Мол, вознесёмся – только оскопись!


Иль уничтожь ублюдков и тогда!
Вокруг раскинутся – Ё – райские сада! 
Очисти только смрадны города
И побредут овечии стада
Где Божия плескается вода…


И ведь никто не скажет в том бреду
Что в нас лишь враг! Ведёт во поводу.
И ежли срубишь этой гидре ты главу
(Греху любому – тащит, что в беду)
Как тут же две другие в череду
Ужо окрутят и обманут и обдурят.


И вновь не Божья тишь, а снова буря.
И снова бред – один лишь бред – главу понуря
Бредёшь туда, где ждёт промозглая конуря.
А гидра, словно Ленин – глаз прищуря
Чегой-то знает – от чего не будешь спать.


И лучше никогда сие не знать.
Ну, оскопись там – (ключ от бездны, мол) – эх м-м-м-мать…
И коль останешься живой – не исполать…
Гордыня так попрёт не удержать!
И будешь ненавидеть всю округу!


Мол, ты же победил сию маругу
И больше, мол, не предан сему плугу!
Шоб землю им пахать там и подругу!
Мол, ты же вышел с адового кругу
Ну, а другие – это ж просто дрянь!


Иль бросил ты вонючепьяну рвань-
Очнулся так однажды спозарань
И понял – сатану всего попрань!
И возгордился аж до недержань!


Отцы святые с этой оперетты.
И все клюют на те дурацкие приметы-
Мол, раз с тобой мы, брат Фома, аскеты
То вот, какие б не смотрели мы балеты
Везде уроды только! Грешники отпеты!
Не то, что мы с тобою, брат Фома!..


Ведь мы молитв с тобой напели закрома!
И в аскетизме уж давно сошли с ума!
Суровый подвиг выберя – эхма…
А эти гады уж пропили все корма
И разбирают уж железную дорогу!


А дамы что? Не верим в недотрогу!
Все «сникерсы» наружу! И не к богу
А у борделя трутся у порогу!
Блудят в блуде – Ван Гогу залив грогу
Чтоб ухо им не «впаривал» усе.


Такие грешники ети во всей красе!
И вот, святые – видя это поросе
Ну, видят жо отличия в писе!
Но ведь они же лучше – ёпырсе!
Ну, это ж ясно – чё уж вы меряне…


                Вани с утра лишь ищут истину в стакане!
                И у аптеки там трясутся спозарани!
                Денатурата жаждя таракане!
Да их давить лишь надо – «фанфуряне!»
И уж конечно, ясно, что мы лучше их!


                А то, что к ним лишь прилетал Иисуса стих!
Что проституткам Он единственный продых!
Что Он пришёл, чтоб обнадёжить шизоф злых
Бандитам всем спасение, чтоб бых
И алкашам единое спасенье!


Покайся лишь и будет воспаренье… Старайся не грешить и вознесенье…
Лишь на себя взгляни, как на виденье
Каким ты был ветрам на удивленье
Когда мочился против ветра, как дурак…


Так то, как будто не видали этот злак
Отцы святые – это же никак!
Когда разбойник на кресте – то, или зак
Лишь пожалел Христа, что Божий знак…
Ничтожность всю свою осознавая!


                И этого хватило, чтобы края
  Ему бредовые покинуть словно стая
Из журавлей курлычут, в небе тая…
И вот, Христос на небо улетая
И этого бандита взял с собой!


                Лишь потому, что тот увидел свой «отстой»
Что он одно дерьмо – любой порой.
Что он за тело лишь своё горой
А душу продал бесам на убой.
И в том аду – так взял и возгордился!


Но видел мерзость всю свою и совестился
И мучился от этого и злился
Что вот, таким уродом уродился
И не считал себя достойным - не молился.
Он знал, что этот круг не разорвать.


И никогда ему во мраке не блистать.
И вот, за что ещё духовну в небо стать?
Что жалость не пришлось ему искать…
Была в нём жалость-то и растоптать
Ни бред её не смог, ни мухоморы…


Он пожалел мальчонки нежны поры…
Понятно им адовы коридоры
А проповедника за что во те коморы?
Он проповедовал Любви одной узоры
За что ж Его гвоздями об кресты???


Он не кровянил в детской кровушке персты
И сердце в земной жизни не засты…
Когда живёшь здесь очень долго то листы
Галлюцинаций – в мерзость помыслы чисты.


Подобное в подобное – в отстой.
Трепещущий здесь юноша любой
Над дедушкой смеётся, что скупой!..
И над отцом, что вечно там «бухой»!..
Но годики бегут – один, другой…


И не заметив – вот и сам подонком стал
Воздвигнув мерзости своей аж пьедестал!
Но в проповедника Любви ты гвоздь вогнал
Народ еврейский – богоизбранным предстал
И возгордившись, одурел и низко пал.


2


Так он сказал – разбойник тот и вор.
И то основа христианства с древних пор
Вы выползайте все уроды с адских нор
Вся жизнь которых лишь один всегда позор
Вы устыдитесь дел своих, как сор
Как мусор – покидали, что в озёра.


Ведь вы лишь гадили на родные простора
И разрушали, что шептала вам «контора»
А надо т было пожалеть в мороз Трезора
Да покормить его, где вьюги воют хора
И вообщем это ж – мало надо как!!!


Не надо мучиться и строить там барак
И загонять в барак – кто мимо шёл - простак
И издеваться там над ним и в буерак
Сердечко-то своё т-т-т-т-уда – вот так!
А потому как  не из камня сердце это…


        И против совести – сметая все запрета
Переть-то на рожон совсем не лето…
Всё это тяжко и паскудно, где без Света…
Где даже лучик не пошлёт тебе привета
И как легко когда наоборот!


Кругом поглянул, чтоб не видели так, вот…
И булочку собачке сунул в рот…
Или воробушкам пшенца-то кинул плот
Чтобы в мороз не заморозил антипод
И это ж дело т Божье – экий право…


Иль заготовь так денежку, Любава
Заранее – подать, чтоб, где канава
Иль переход подземный и не здраво.
Где сквозняки, туберкулёзы и облава
Там  в руки сумасшедшему положь!


И вот, ему заколосится в сердце рожь
Да и тебе приятно будет то ж
Живая человечина не вошь
Ну, вот и стал у Бога ты пригож
Сие и есть основа христианства…


  3


А вот, не в том, в какие ты убранства
Священство нарядил, что полно чванства.
Иль сколь перстам кряститься!!! Хулиганство!!!
Сие есть фарисейство – шарлатанство!
И всё осветится – пред Богом, как придём


Что был когда-то наш хрустальный водоём…
Но обнаружились порталы и в проём
Попёрла водоросль и всё, что был в ём
В том аде! Весь, какой был токмо стрём
Всё оказалось в озере хрустальном.


Там, где узоры на песочке в танце бальном
Из зайчиков из солнечных в блистальном
Светлейшем зале – в самом, что сакральном
В душе не знавшей даже о печальном…


  Вдруг появилися бутылки и огрызки,
Дитя зарытые, как будто бы очистки,
Окурки, «ПОМНИ ПАВЛОВА» – там миски,
И ДЕБИЛИЗМ – превыше Ленина, что крыски
В своём убожестве уверенные писки
Умнее их в округе просто нет!


Их потолок развития – был бред:
«Ты слабый – значит, делай мне минет!»
Но так, как бред, что без сомненья – есть ответ!
То от вопросов ты с ума сойдёшь эстет
Неразрешимость алогичности дилемму
Пытаяся понять сию систему.


  Всегда ведь попадаешь «в эту тему»!
Жукан, какой-нибудь летит тое из Брему…
Жужжит! Кружит! Прорымшись в чернозему!
И думаешь ну, вот же селенит!…


  Уж знает там – куда тое ж летит!
Природа, мол, не дура! Эт-т-т-т-та бдит!
И завораживает вообщем и пленит!
Чеканность линий – мудростью искрит
Кажинное ведь действие егоно!


Вот то, что из природы вышло лона!
И вдруг так хресь башкою о препона!
И долго тельце на земле валятся оно.
Иль на огонь летят – в его полоно
Сгореть, чтобы на нём уж навсегда!


  Тако людишки! Думаешь – ну, да!
Смотри ж как он сказал – т-т-т-т-тавой – вода!
Совсем не пиво губит наши города!
А люди – только лишь барании стада!
Их фразами кодируют года
В руках которых все земные невода.


И повторяют друг за дружкою бреда
Любые абсолютно, как «барда».
Какая вишь отравная среда
То и кудахчут эти все бараны!


Какая-нибудь пошлость – типа маны
Не тянет вишь набитые карманы!
И если хочешь видеть разны страны
Соси усиленно немытые бананы!


И повторяют друг за дружкой не стыдятся
Хотя, как свиньи (потолок их) поросятся.
И вот уж свастики на рукавах лоснятся
От повторения, что все должны бояться!
Немецкий, мол, порядок – не мараться!
И если пердить – только за столом!


Вот рыбаки, где ржут хирург и костолом
Которы неводами гонят л-л-л-л-лом
Людишек глупеньких, где свалка-то, на слом
И ужасом питаются гуртом
От тех наживок, на которые уроды
Клюют то вообщем завсегда – в любые годы!


Им счастье кажется лишь там, где антиподы…
Как я уверен был когда-то, что заводы
Уничтожать должны не только огороды!


Но как же в ПАРТИИ, возможно, это было
Чтоб не стереть под корень церкви рыло
И всех священников??? Гуртом пустить на мыло!
И чтоб во след им псина страшно выла!
Им всем возможно токмо в брюхо вила!
Я в этом был на сто процентов убеждён!


Ведь ля наука! Там… Союз и аполлон!
Ведь все учились в школе! И силён
Был в грамоте любой Наполеён!
И каждый сам был бог – непревзойдён!


Ну и потом ведь не меня уничтожать!
    Ни мне свиньёю в ужасе визжать.
Ведь лёжа на диване рассуждать
Кого не надо вовсе бы рожать
Тое ж себя родного возбуждать.


И далее - подумай даже сам!
Где доказательства? Один хотя бы грамм!
Там ктой-то, где то был – какой-то Хам!
В Христа не верили кто даже жил-то там!
А вы мне «гоните» молиться по верстам!
Ну, тёмные всё люди – чо уж ладно…
И дикие народы бредут стадно!


4


Прожить немало надо, чтобы неповадно
Почуял ты - без церкви - нежно чадно…
Тебя в дурдом упрячут г-г-г-г-гады жадно
И вот, не вылезти из этоей «барды».


  Как порчу наплюют в твои следы
Могильной-то землицы аттуды!
От кладбища – из адовой морды
Чертей и бесов целые орды.
И с тоей порчи, как начнёшь всего бояться


То может быть такое даже статься
Что не успеешь ты до церквушки спасаться…
Или у бабки, у какой там опростаться
Не добежишь – так станешь ты всего пугаться…
Так это страшно – нежные мои…


О Боженька, ты только нас храни…
Хотя я случай знал такой - как в полони
Один был мачо – мышцы из брони.
Он просто подыхал. В последни дни
До бабки всё же коммунисты добрели.


И это только в адской той дали
Спасло его…Виденья убрели
Которые лишь в гроб его вели
И вот, чуть-чуть с собой не умели.


И шо ты думаешь?! Поправился та мача
И молвит так: « «Канает» мне удача!
А что до бога…То мине важнее дача!
Где иногда мы вылакаем чача!
Важней намного женщину раскача
На боевом лихом своём коне!»


Такие вообщем мысли на Луне.
Им хоть пророчество приснится в сказке – сне…
Хоть Ванга им расскажет о жене
И их пред той женою-то вине…


Иль экстрасенс убийство жуткое раскроет
Расскажет, кто тогда шагал ночной порою…
Или спирит душевны раны все омоет
Поведав о мужчине и герое
Который сгинул уж давно в пустынном зное
И вот интим с мадамой знал лишь только он


Когда он в каждый, к ней, являлся нежный сон…
И ласками касались Божьих лон…
И уводил её в цветочный он полон
Откуда не было возврата испокон…


Да здесь от счастия возможно лишь подпрыгнуть! Что в жизни СМЫСЛ! Не только сдохнуть, сгибнуть
Там отравиться, облеваться, ножем брыднуть
И литрами вина - чтоб жють постигнуть
И в вечной дряни молотком кого-то дрыгнуть.
И вдруг мы понимаем, что не зря!


  Раз после смерти к нам идёт заря!
И значит, смысл есть всем мучениям! Горя
Любовью мы несём спасение в моря
И кто-то там парсеки проторя
Причалит к берегу «Голландец» обветшалый!


И капитан сойдёт на берег весь усталый
И скажет: «Очень долго ветер шалый
Носил по аду, где неведомы причалы
И убивать они друг друга уж устали
Но по другому жить и не могли


Иначе внутренние жарили угли.
Им нужен ужас был в той адовой дали
Ну, тем углям, что в сердце нам вросли.
И вот маяк! Бывает же явленье!


Неужто нам возможно воскресенье?!
Неужто же угаснет то горенье?!
И снизойдёт к убогим воспаренье?!.»


А им по барабану это пенье!
Тем быдлам! И никак не назовёшь
                Их иначе…Ползёт такая вошь
«Смысл Жизни» – и совсем ей ни во грош.
Живёт… Да так, чтоб хрен лишь был хорош
Да кошелёк из долларов пригож.


А все твои боренья и исканья
Что изорвали сердце всё страданья…
Что ты с ума сошёл от Бога познаванья
И утонул в вине непониманья
И вынырнул в дурдоме от лобзанья…
Так это – этим быдлам только смех!


5


Таким я был дерьмом и без помех!
И если б дальше ветер дул – тех тухлых вех
То стал бы палачом, и только смех
Попы бы вызывали – кто воздех
Ко мне в молитве руки о пощаде.


И я жил хорошо – в себе во гаде!
Когда меня лизали был в усладе
И в общем не страдал во этом аде
Дают там бесы наслажденья в водопаде.


И вдруг так в-в-в-вух!.. И свежий ветр подул!
И я увидел мерзостный свой рул…
И что лишь Божеский спасёт меня аул
И я впервые мысль свою обул
И перестал бездетным быть, как мул…


И совесть меня выжгла, как я мог
Ходить, не видя грязь своих дорог…
Все мои действия меня тащили в лог
Где адовый один торчал чертог
И я летел т-т-т-туда не чуя ног!


Иль адостной водярой опьяненной!
Иль хреном сладострастно окрыленной!
О Боженька, за что в той забубенной
В той моей жизни оли и гофренной
Ты мне нашёл спасение и пенной
Тот вал отлил – как будто и не был???


Как будто чёрт частушечки не выл
Как будто бы я там не видел рыл
Которые любой остудят пыл
А я от них хоть кровию и стыл
Но как-то по привычке уживались…


Ну, как-то так притёрлись - притесались
Как у Высоцкого вампиры похмелялись
И уголовники уже меня боялись
От топора в моих ручонках разбегались
И в тихом ужасе и жили как-то все…


И «расчленёнка» уж брела ко мне в кусе!
Иль бойня в поножовощной красе
Иль удушение на шейной полосе
И как-то с этим я смирился там усе
И с той отравой, как-то там сроднился.


И что поллитру заглочу, я тем гордился!
И коль отравы много веселился!
И восхищался тем, что не трезвился
И что отростком в нёбо возносился!


За что мне Бог источник выдал сил
Что я до ветра свежего дожил?..
Ой, мало кто ложок тот пережил…
А мне вдруг стал цветочек летний мил
И жаворонок песней напоил…
Бывают же чудесные явленья!


Меня прельстили вдруг небесны восхищенья
Листвой берёз её стихотворенья
  От ветерка живого дуновенья
В листве осин услышал песнопенья…


И стал я рад любому вообщем жесту
И в медунице я узрел свою невесту…
Все мелочи, что раньше и ни к месту
Когда воспринималось всё в протесту
Ну, разве фоном было у сиесту
Вдруг стало центром мирозданья – экий спас!..


6


                И на ресничечку упавший женский влас
Она поправила который без прикрас
Вдруг умилял настолько, что из глаз
Проистекали слёзы в нежных вас…
Всё Божие до слёзы умиляло…


А Божьего  повсюду ой немало
И я рыдал, как выпь с коровою в причала…
Причалы Бога, что у каждого коралла
И в каждом существе сие начало…


А остальное лишь отрава в роднике
Что мутит разум в страшном далеке
Где с вами мы живём - хоть на реке
Или на горном и хрустальном озерке
Но от стрихнина не спасёшься в мышьяке
Такое наше страшное далёко.


И если бросил ты тое, в чём гибнет дока
Любого наркотического стока
То уж гордыня застит твоё око!
И как же презираешь ты глубоко
Всех тех – ну, с кем вчера ещё «бухал»
И был, как и они от водки шал.


А кто из нас один хоть день не проклинал?!
То хам на остановке, то нахал,
Сосед «врубил музоны» в десять балл!
И невозможность отдохнуть любого взбесит!


Сие есть порча и у нечисти уж весит.
И так любое существо накуролесит
За день-то за один  уже замесит
То вот «бардень» уже готовая и гресит
И вместе с нею грезишь в сивый бред.


Когда умрём мы и осветит Божий Свет
На святость нашу там надежды просто нет.
Надежда только на Христа - души палет…
Что Он от Боженьки нам принесёт привет
И вновь изгонит б-б-б-б-б-бесов легионы


Как было в той дали во годы оны…
В реке Забвенья окунёмся и препоны
Что отделяют нас от Бога – крики, стоны
Куда-то сгинут, как татарские полоны.


Куда-то ведь уходит и зима.
Хотя казалось ледяная та тюрьма
На реченьке суровой Колыма
Что всех косила словно бы чума
Где не спасал и полушубок у «лома»
Не кончится ни в кои даже веки.


И всем заледенеть лишь человеки!
И никакие не спасут тебя парсеки
Когда заиндевели твои веки
И нет нигде спасения калеке…


Но солнышко проглянуло немножко
По небу походило так сторожко…
Потом глядишь оттаяло окошко…
И вдруг проталины и к Боженьке дорожка
В лице подснежника – надежды синей крошка!


А после стало более светить!
И вот, никто уже не мог и запретить!
А надо ль было здесь кого-то наградить?
Иль палачей всех надо лишь казнить?
И тем же солнцем дрянь испепелить?
По справедливости-то так и надо было!


Но всем светило Божие светило!
Ты идиот был, или доченька дебила
И ты сегодня  уж кого-то там убила
А после лишнего «за воротник хватила»
И маму с топором подстерегла.


О Боже, и какая только мгла
Все гениальные умы уволокла.
Безбожников ждёт страсть из-за угла.
Священников гордыня нарекла
Святыми и единственными в мире…


И вообщем оказались все в сортире.
Безбожники – ну, раз они в порфире
Ну, сами боги! Остальные же, как в тире
Игрушечки для них и мысли шире
Насилуй, бей, кромсай их в лоскуты!


Священство же – раз с Божеством на ты
Ну, видят же, как гадки все порты!
И вот, совсем ни как они чисты
И даже вот, не соблюдают и посты
И значит всех в геенну этих тварей!


Но всем светило солнышко исстари
Не различая – кто про что гутарит…
Возможны ли безгрешные в угаре
Которым «крышу поснесло» в гашишной гари?


Возможно ли в дерьмище чистым статься?
Возможно, лишь сбежать, уйти пытаться…
И уповать на Боженьку – спасаться…
И нисхождению спасенья удивляться
Что снова продолжают дни листаться!..


7


Порою люди очень поражают
Которые уверены, что знают
Как надо жить, что делать – уповают
На силу мышц и силой мысли всё пронзают!
И даже бедные и не подозревают
Что тьма раздавит в несколько минут.


  Вот, только был нормальным геньем тут!
И вдруг так бац и сумасшедший и несут
Там уточку, иль судно и плюют
В тебя за то, что ты урод и нужен труд
За то, чтоб подтирать тебя заразу.


А ты живёшь и вовсе не в экстазу.
Бредёшь в каком-то очень страшном лазу
И вот, тебе испортить надо газу
Чтоб Зазу затащить на тваю хазу…


Без Бога только ужас и кошмар.
Бред наяву и «отходной кумар».
Живём мы только потому, что сыплет дар
Нисходит благодать на земный шар…
И вот, отходит тот кумарный лютый жар
И спозаранка хочешь винограда


И рядом  Лиза – жёнушка услада
Которая всегда тебе и рада…
И коль  Любовь в тебе ко всем то не преграда
Ничто не встанет на пути – лишь райски сада
В которых веки вечности гулять…


Сей Божий лес до бесконечья созерцать…
Здесь нет времён, а красота – хоть занимать!
Листочек каждый – это ж испол-л-л-л-лать
Коль здесь ты чуешь Божью благодать
То там-то счастию – конца и края нету!..


Коль здесь ты таял листика палету…
Вдыхал всей грудью вешнюю примету
У ёлочки внимал Любви привету…
То там-то, где на радость нет запрету
Ты полетишь от тополя, как пух.


Но если Данте ты –  «великий эт-т-т-та дух»
Который верил, что не можно потаскух
Любить и целовать в лобок прорух!
А надо жарить на костре, как словно лух!


И вот, в огонь дерьмовое то рыло
Чтоб водку никогда уже не пило!
И ужас всем такой, чтоб кровь застыла
Ну, там доносчикам, писателям…Чтоб выла
От страха вся семейка у дебила!
И только так со всеми! Только так!


Какой же первый восхитился им дурак?
Среди скотов, назвав провидцем у макак!
Мол, надо ж! Догадался он мастак!
Что надо всех больных, как сорный злак!
Косить, травить и жечь испепеляя!


И сам участвовал в тех казнях не мигая!
Мол, раз святой, то должен в месяц мая
Больных всех истреблять - грызя кусая!
И лишь топтать возможно презирая!


Причём здесь Христианство – кто их Бог???
Иисус омыл, тому, кто предал, стопы ног…
Вы ж превратились в сатанистов! И итог
Сей Данте, инквизиция и стог
В котором жгли от Боженьки дорог.


И впечатление такое, друг – ей-ей
До эры Пушкина, ну не было людей!
Все казни лишь публичные и шей
Ну, не жалел нар-р-р-род - кричали кто: «Убей!»
И девственницы там и архирей
Все наслаждали ужасом очей…


Святые – кто во струпьях били вшей
Которые их грызли токмо злей
Те проклинали уже всех - кто ни плетей
Ни грязи их не выносил и всех затей
И кто аскетов-сатанистов презирали.


Не правда ли? Вот нонсенс в нашей дали!
Чем более бесстыжий в пасторали
И в аскетизме ты попрал уж все морали!
Тем более святой! И вот, печали
Не ведаешь – когда уж всех проклял!


Интеллигентный человек он не вонял
Его не видно и не слышно…Где гулял?!
Он вечно сомневается, что в бал
Он может не вписаться – низко пал…
Он вечно думает, страдает, размышляет…


  А наглый ничего…Уничижает
Он всех подрят – там знает, иль не знает…
Обидится ли кто – да он чихает!
И вот, везде сие быдло и обитает
Во всех начальниках хамло и у святых!


Ты ж праведный! Чего же бьёшь под дых?
И почему средь вас так много злых?
Мученья всем! Без рамок временных!
Как уживалось в ваших шапках расписных
Сия мечта – всех демонов навеки???


Чтоб вечный ужас! И скажите человеки
Что после смертушки увидят имяреки
Которые страданий  только реки
Всем грешникам пророчили на чеки???


Да ведь они обидятся, мой нежный
Коль не увидят всем конец тот неизбежный!
Страданий был, чтоб окиян безбрежный!
Христос сказал: «Пусть кто из вас прилежный
Закинет в шлюху камнем – не сермежный».


И не нашлось ни одного, чтоб без сермяги…
Коль не ослеп ты от гордыни, как бедняги
Святые там и Данте - бедолаги
Уверенные в том, что в этой браге
Их компонента уж никак…А только стяги!


8


О слава Господи, что Бог наш не быдло
И верит кто в Него не хмурь чело…
Кому ж на мозги бреда намело
Спасает и больное Бог село…
И даже тех Он ставит на крыло
Кто всю то жизнь Его и проклинает.


Кто всю то жизнь прожил скотом – ну, то и мает
За скотство, за своё, болезнь листает…
Но сном излечат и его и вдруг потает…
И огнь совести в водичке-то исшает…


И Богом тот лишь может называться
Кого не надо никогда и опасаться
Кто лечит всех уродов и спасаться
К Нему лишь - к Одному, чтоб очищаться…
И вот, губами в родничок и окунаться
Когда везде и всюду – лютый зной…


Да, Он такой! Ты только небо пой!
Лети к Нему всегда – любой порой!
И вывози с собой зверей, как словно Ной!
Свои воспоминания омой
И будут все у ног твоих ласкаться…


И вечно можно к Богу прикасаться
Своими Светлыми порывами и статься!
Мечтами чистыми, как ветром, влас касаться
И в Божеской Любови растворяться…
Такие вот, явления чудес!!!


А вы пророчите, что очень старый бес
Которому не нравится, что в лес
Яго шерсти залез – т-т-т-тагой –какой-то Геркулес!
И вот, сосёт с няго кровинку адских грез!
И ён мол, эфтим очен-н-н-н недоволен.


Так то и я быдло – тако же болен!
И даже очень часто и не волен
В моих поступках шизонутых нож заголен
Но я умишком с родничка – т-т-т-т-т-агой, обдолен…


А Он прощенья просит палачам
Когда Его пинают по очам
Чтоб с Ним поднялись вместе по лучам
И не внимали адовым речам
По тем по жутким мухоморовым ночам…


И это только Бог! И только Он!
Который выведет дебилов из полон…
Религии пророчат всех в огон!
Ну, как в Освенциме – уже пришёл вагон!
С наколками который – КЛЁН и СЛОН
Ён даже не споймёт, а в чём и дело…


Мать на работе никогда и не потела.
«Бухали» бесконечно – аж до бела
Ну, той горячки, или «белочки»…Дурела
Мать очень быстро и за нож хваталась смело!
И как-то раз – удача не швежла.


Сожителя зарезала казла.
Ну и хватил же после этого он зла
В детдоме – головою от везла…
Пока однажды не пришла к нему «шизла»
И после очень даже уважали.


Но, правда, сволочуги «трёшник» дали.
Там изнасиловать хотели и напали
Но одного, когда убил он – в том запале
То после и не очень приставали!


Ну, вообщем – хорошо всегда так жил!
И вдруг с него и тянут г-г-г-г-гады жил
И говорят – всю жизнь урод грешил!
И значит надо отвечать, мол – раз дебил!
Ну, раз в аду гнездо себе ты свил
Живёшь разбойником, как будто, так и надо!


Ведь им же повезло! И камнепада
Не сыпалось на голову из ада!
Алкоголизм когда во чреве, то из зада
Ты вылезал уже родной в просторы Чада.


Оне же вылезли – в Рассейский наш простор!
Родной папаша от рожденья не был вор
И за убийство не добавил прокурор
Когда он маму защищал до этих пор
И вся то жизнь и не была  один позор.


Но, слава Богу – Бог на свете есть!
И Он не знает, что такое слово месть.
Олигофрена не винит, что того шерсть
И оказалась, в том районе – часов в шесть
Где окошмарила весь город жутка весть.


Отсюда следует лечить его больного…
А коли, для кого рецепт сей в нова
То, что могу сказать я про такого?
Что одноклеточной амёбе Божье слово?
Читать поэму, словно для корова.


Ну, поглощает, выделяет – ну и всё
И люди в точности такое поросё.
Любой их дурень–бес страстишками пасёт!
Ну, далее себя он не несёт
Ведь только нужды тела и сосёт.


А тут всё в корне и совсем и всё не так!
Бог понимает, что ты был Аким-простак!
И яд в тебя проник – сей адский знак
И стал ты словно наркоман на опий-мак
Так ты на грех любой, как стая из макак
Бежишь, пищишь, «кайфуешь», пожираешь.


И вот, уж, как собака словно лаешь
И без греха существования не чаешь
Коль яд в тебе, то всю округу отравляешь
Тот яд не вытравишь и летом не оттаешь.


  На Господа одно и упованье
А без Него лишь ад и в ём стенанье.
И вот, на все твои поступки пониманье
Хоть, как не куролесь в своём прощанье
Хоть, как не проклинай любо созданье!
Всё понимают…Что прожил здесь сколько мог…


И вот, конец всех героических дорог…
Где любовался ты природой и итог
И у поэта вдруг родился первый слог!
Иль был хороший твой поступок и поток
Пролился, где-то дождик из полона…


И улыбнулась во Владимире икона
Когда ты посадил в землицы лоно
Берёзку, что российская корона
И вот, намного меньше стало стона…


Кому-то здесь помог ты добрым словом
А кто-то распрощался с адским кровом!
И вот, муравушка зелёным-то покровом
Для ножек его стала в теле новом
И только лишь Любовь извечным зовом
Звездою путеводной на века…


9


О где же не бежит Любви строка…
Кого-то пожалел ты и река
Где только смерти страшная клюка
И друг за другом ада морока
И вдруг и жизнь и игры и пыхтенье!
И вот, до неба это веселенье!


Простил кого-то всем на удивленье
И в мир неведомый попёрло исцеленье!
Вот только ж было чумовое истребленье
И вдруг незнамо кто и исцелил
И в облаках гнездо наш аист свил!


И ты – любой, кто здесь когда-то жил
Над ядом над своим – взлетал, парил…
Сие и подвиг! Где и брал ты только сил
Соединиться с Богом, чтоб хватило???


                И Божья благодать в тебе гостила!
И значит в адовы порталы нисходила
И розами отбросы все увила
И в небо поднимала и дебила…


А после снова помрачнение рассудка
И больше не цвела уж незабудка…
Ты снова представлял собой ублюдка
Или оторву, дрянь и лишь минутка
Была нужна – проклятье, чтобы жутко
Ушло в ни в чём невинных лебедей
Иль во влюблённых голубочков и людей.


Такая вот, луна и лиходей
Из нас есть каждый и без всяких там идей
Загублен будет первый встречный берендей.


И всё это прекрасно понимая
Нас лечат в бесконечный месяц мая…
Самим не выбраться нам с этого сарая
Святые это нонсенс в нашем края
Да и в любых других – скажу не тая…
Как святость с ядом в теле обрести?


Дерьма, что в нас никак не унести
Гордыней мы пронизаны ести
Хоть тыщу раз себя перекрести
А ежли даже аскетизмом извести
Всегда ты будешь лучше, чем другие!


10


О слава Господу Ему не надо слов…
О слава Господи, что есть Ты!.. И покров
Из листьев, или снега – наших снов
Он видит и вливается помога...


Ведёт, идёт чрез русский лес дорога…
И вот, акой не будь ты недотрога
Сомлевший от гордыни и от грога
Но благодать вдруг снизойдёт и понемногу
Начнёшь красу берёзки лицезреть…


Как воздух начинается алеть
В аллее ёлушек и тянет только петь
Со свиристелем в осень свиристеть…
С рябинушкою вместе  покраснеть
Нести красу под снегом и не боле…


Качаться с гибким станом на приколе
И вот, на этом Божеском престоле
Росой упасть на власы даме Оле
Хранить её в рябинной нашей холе
И в снах волшебных чудесами удивлять!..


На той дороженьке лесной  её пленять
Красой поляночек, цветочков не узнать…
Вот вроде колокольчик испол-л-л-л-лать
Но с ним ты запросто здесь можешь поболтать
О встречах разных там и о погоде…


Что видим мы сегодня в небосводе…
Ты представляешь, там на огороде
Где облака, в той синеве, извечно бродят
Сие является искусством – гимн свободе!
Не повторяться в красоте, чтоб никогда!


Нести изящество и прелесть в города!
Чего уж говорить - там, где вода
И отразилися небесные стада
Вот, были здесь и нет уже следа…


И на ветру с ромашкою качаясь
Ей дама Оля скажет восхищаясь
О, как мечтала, вместе с ней, в лучах ласкаясь
Жить просто так…И безразмерно удивляясь
Что та сосна в сини небес качаясь
О чём же шепчет бесконечные века?


О том, быть может, что бежит небес строка
Из облак поэтических река?
О чём поэзия стихов в те далека?..
Быть может это Божия рука?..


Или о том сосны шептанье, что в леса
Уходит благодать и чудеса…
И отовсюду восхищает та краса!
Берези косы, словно девичьи власа
Качаются и вьются в бирюса…
И вот, возможно ль не влюбиться в это чудо?


Сидеть и думать – ну, откуда же?.. Откуда???
И из какого занебеснейшего пруда
Проистекает благодать к нам всем оттуда?..
И никакого нам не стоит злата пуда
Чтоб Полюбить осинушки листок…


Иль от черёмухи на губы лепесток!..
И вот, не жалко никому сей это сок!
Ты только улови Любви поток
И пей до бесконечности исток
Дающийся любому кто оттаял…


Как льдинку в озерочке-то измаял…
Наш айсберг – он оттаивать не чаял
На всех кто был в сутане, только лаял.
Лишь огонёк в сырой пещере млел и шаял…
И хлынула из неба благодать!


И население, которое упилось
И от сивухи полностью сказилось
И на костях младенцев веселилось
Вдруг в церковь всё пришло и там крестилось
И после жило только с Богом и молилось…


И вот, архангелы закрыли дыру в ад
Закончили мучениям парад!
И кто был из людей последний гад
Сказали – он ни в чём не виноват!
В него вливали от рожденья только яд
И камнем пусть его убьёт - кто был безгрешен!


  Безгрешный же не может - очень нежен…
А кто был грешен и который шибко бешен
Не будет никогда у нас повешен.
Каким грехам он был всегда приспешен
От тех и будем мы его лечить.


Лишь ноги ему мыть и воду пить
Нам всем сии лишенья не пройтить!
Ему ж верёвку помогали только вить
Чтоб он повесился и в унитазе смыть.


  Ведь чем грешнее человек – тем значит боле
Ему пришлось страдать и жить в неволе…
И значит меньше нас он жил в любовной холе
И озверев, закоченел в полярной доле.
И вот, за все эти страданья в Божьем поле
И невозможно его разве пожалеть?


Рекой Забвенья напоить, молитву спеть
С которой боли все уйдут и зеленеть!..
Ведь зеленеет и пустыня если плеть
Не высекает солнца больше медь.


11


В Такла-Макане если зелень проступает
Где всё, всегда и только погибает…
И вдруг, вода пустыню орошает
И веточка о Боге нам вещает
И кто-то тень нашёл и в ней он оживает…
Не так ли и с душою, нежный мой?


  Где пёрли все религии, как зной
Нам всем, пророча только на убой!
Мол, скрежет лишь зубов - раз ты с дырой
И гадил на поверхности т-т-т-тавой!


Не пощадит в своих песках Такла - Макан
Раз не был фарисеем наш баран
Загинул не один там караван
А сотни караванов разных стран.


Исчезли все бесследно…Не устан
Путь к смерти всех – хотел кто лишь стакан.
И вот, совсем не спас его тюрбан
Кто жаден был и думал про карман.
Иль кто по жизни был бандит и хулиган
В Такла-Макане тем мираж – один обман.


О слава Господи, что есть Ты…Что Ты есть…
И что в Любви Твоей ко всем – нет слова месть.
И всем больным - кто не сумел себя донесть
В явление Любовь…А токмо в «жесть»…
Тому от Боженьки идёт благая весть:


«О дети милые, нежнейшие вы дети…
Не бойтесь никакой поганой плети.
Архангелы вас вытащат из сети…
И будете всегда жить только в Свете
К губам любимых прикасаяся в палете…


Мечтайте лишь об этом и однажды
В пустыне утолите вашей жажды…
И вот, до миража дойдёт здесь каждый
И окунутся в озерко колени стражды…
Хоть был из палачей ты самый важдый
Но в тень от пальм войдёшь и упадёшь…


Пусть прожил ты всю жизнь, как будто вошь
Но ты, как праведник – ребёнок Бога то ж
И хоть в бреду хватался и за нож
Но мать дитё не тащит на правёж…
И губы роз коснутся в той прохладе


Когда дойдёшь до миража - в том русле вади…»
Ты ж был уверен, что ты сгинул в теле гаде!
Мираж ведёт всегда лишь к смерти в этом чаде
А вовсе не к ногам нежнейшей Ладе.
А выйдет всем-то нам наоборот…


Водой забвения наполнится наш рот
И ты забудешь, что когда-то был урод
И брёл за быдлом ровно-равноправный скот!
И что вся жизнь была НЯПРУХА, а не брод…
Всё улетит – забудется навеки…


А впереди одной Любви пути парсеки
У этой пальмы – вся, которая в беспеке
Сливает благодать - тебе калеке…
И ты смежаешь в благодати этой веки…
И засыпаешь так, как будто навсегда…


А сон такой, что нет уже следа
От жизни той – куда ушли года…
От мерзости – от всяческой в ней – да…
Ну, вспомнишь ты конечно провода
Как завывали в них метущие снега


И ты с Любимой в запорошены луга
Бредёшь и словеса ушли в слога
Так дама, что с тобою дорога…
И только радует, а не страшит пурга…
Такие будут все воспоминанья…


Или под клёном осени лобзанье       И каждой клеточкой твоей очарованье…
И Божья Благодать есть осознанье
И понимание Её существованья…


Запомнится, как ехал «за туманом…»
И не был коммунизм тебе обманом!
Когда в любом ты состоянии дурманом
Шёл на работу, где являлся лишь бараном
Но сознавая в состояньи этом драном
Что к людям паровоз пойдёт и свет!..
И это радовало так, как в рай билет!


Да что уж, нежный, и чего там только нет
В той нашей жизни! Меньшинство того, что бред.
Иначе б мы не выжили, эстет
Когда б того, что худо больше было.


Тогда бы в заполярье всё застыло.
И сердце твоё буйное остыло
Когда б мы не спасали девы крыла
И мир на всей земли с того посыла
Существовал и жил и до сих пор
Войне не знаем и не ведом весь простор!


Да потому, что мы с крысиных, страшных нор
Повылезали там, где каждый первый вор
И свет, тепло несли в душевный, жуткий мор
Вертелась и жила тогда планета…


Вы спросите, как жизнь была поэта?..
Но, раз по пьянке не применили кастета
И дама пережила все минета
И в поножовщине не расчленил аскета!
То Света было больше! Вот, те крест!


Иначе б ужас токмо выл из наших мест.
И вот, никто б не прыгал на насест.
И дама бы не сделала тот жест
И вот, душой ты полетел и в ост и в вест!


И значит, много мы возьмём воспоминаний!!!
И большинство, из жизни нашей - зданий…
И вдруг, в оазисе увидишь очертаний
Той дамы – от которой трепетаний
Всегда и только Божеских посланий
И сумасшествия, с которой ни к чему…


12


Она тебя  Любила потому
Что был ты…Усадимши на корму
Возил её в берёзок бахрому
  Что отражались в озера дыму…
Да, больше ничего-то и не надо


Ни Богу и ни даме той, что Лада…
Ты есть! И вот, от этого услада…
А если ходишь там, где ветви Божья сада
Не пропивая камни родненького града
То это ж просто счастье…Чудеса!!!


Не слышишь, коли постоянно голоса
    И не мерещится адовая краса!
А коли невезений полоса
Ну, рады и тому, что в те леса
Нисходит волос ангела…Дорожка…


И вот, идёшь по той дороженьке немножко
И видишь, что на ней стоит сторожка
И можно печкой растопить её окошко…
Лобзать колени у Любимой… Чтобы крошка
Оттаяла с окошечком сама…


Не всё же время, чтоб косила всех чума
И поголовно посходили все с ума
Пропив родные семьи и дома
И водка в узел завязала и лома…
Не всё же, чтобы было это время!


О как же дама была рада – когда семя
От Боженьки давало и беремя
И ногу ты вставлял в булатно стремя
И ужас тьмы готов был палицей по темя…


Такая была дама…Лучик Света
Что исходил с тебя - из монстра, с прошла лета…
И была рада эт-т-т-т-того привета!
И то считала Божия примета
Достойна кисти Рафаэлева палета
И этим пахла и лелеяла, цвела…


И за собой, сей лучик Света, увела
В тот край цветов, где лишь она одна жила
И Боженька…И косы завила
Из полевых цветов и успала…
И вот, в оазисе - Её ты и увидел…


Её, что миллионы раз обидел…
Она ж как Бог – всё за тобой…А ты  всё ц-ц-ц-цидил:
                «Уйди нечистая!» В краю ужасном бридил
И в том аду – мозоль в мозгу насидел.
И вдруг в оазисе – она перед тобой…


И отразилися в глазах: ночной прибой…
Все звёзды неба…Прудик под луной…
Благоуханье роз о вечном спой……
О ангел-дама, душу крылышком укрой…


Кому достаточно сего – тому и счастье…
Кто рад тому, что дождь стучит в ненастье
К тому пришёл уют…К нему участье
Все радости земные - ни бесстрастье…
Движение Любви и к Ней причастье!..
Движенье это необъятность - не объять…


Где ветерок подул и испол-л-л-л-лать!
Листочки зашуршали и летать
И вместе с ними в Божескую стать…
И в бесконечности Любви, о Ней, мечтать!


Кому достаточно – тому необозримо
Края, где всё лилейно и ранимо…
Тому лишь взмах ресниц и полонима
Вся радость благодати исполнима
В его душе, что Божеством одним хранима…


Тому глаза напротив и свиданье
Прикосновенье к неохватной Божьей тайне
Где время есть ничто – в глазах купанье
Волшебное и очень даже крайне…
То озеро-хрусталь в необычайне
Где времени и некуда идти!


Когда ты поле был перекати
Тогда летел куда-то в ненайти…
Чем больше, то есть находился ты в пути
Тем меньше яд впускал в тебя когти.


Но там, где мысль и формирует все плоти
Там за собой пожог ты все мосты
И впереди одни желания чисты!
Ты в руки их собрал в свои персты
Как осени кленовые листы…
Движения Любви всегда просты…


13


А позади конец лишь только света
И на лице у каждого та мета.
Когда у всех в глазах одна монета
Как это всё не пошло в сердце лета
Но и Моцарта опошлила та примета.


Почти единственная гордость тараканов
Просил всё милостыню у вельможных панов
Как будто у златоордынских страшных ханов
Чтоб пощадили быдловатых нас баранов
И не пытали словно партизанов
И вот, никто ему ни тугрика не дал.


Пришёл лишь чёрт, в ночи, через портал
Одетый, правда, как положено нахал
И рылом даже не свинячьим был мордал
И кошельком пред ним так помахал:
«Мне нужен реквием – гуторит – вот, задаток.


Мне нищенский ваш мир уж очень слаток.
Монетой помани девицу – краток
Ломаний будет век – уж, как бы гадок
Казалось ни был старичок, но сотня марок
И вот, уже сосёт девица марок!


  Иль господин какой нибудь почтенной
Что по утрам намыливатся пенной!
Но злато покажи и уж согбенной
Он пред тобою семенит ну, как скаженной!
И на любой готов поступок самый дренной
Задушит и прирежет кого хошь!


Пока сыта утроба гада – он пригож…
Но дай чуть-чуть поголодать и тая вошь
Каким является здесь каждый – стоя грош!
Когда ухватят, за ячищи-та, орёшь!
И вот, глядишь и на все гадости пригоден!


Зарежет ночью мать родную – подколодин!
Не остановит ни едино - ни утробин
Когда отсутствие наркоты лупит в бобен
И впереди один лишь виден жуткий гробен
Монетой помани и весь он твой!»


« Вы видимо философ, милый мой…-
Сказал Моцарт – когда карман с дырой
И голод уж вломился на постой
То аргумент силён, как волчий вой.


  И выбрать здесь попробуй между грех
И снова грех…Что сытому лишь смех
А тут не знаешь воровать, иль нож под мех
Тому, кто жизнь не знает без утех.
И не из зависти к его кутёжных вех
А чтоб покушать…Вот такая вроде малость…


И ангелу покажется за шалость
Что душу можно променять на хлеб и салость!
Мол, не такой же человечек вообщем гадость
Чтоб грех прокрался чрез моральную усталость.
А он такой вот оказался г-г-г-г-гадость весь».


«Мне очень ндравится коллоидная взвесь
Из ваших слов…Младенческая спесь
И не видна на станции Абезь
И нет ребяческих навыдуманных гресь!


Короче, я даю вам сто дукатов.
Тут и долги, как говорите вы на гатов!
Да и чего уж нам скрывать…Ведь кушать надо!
Чтобы не выглядеть, как нищенское стадо…
Ну и, конечно же, вино - всему услада
Украсить, чтоб творения небес!


  И чтоб вы делали, когда б т-т-т-тавой не бес!
Чтобы у дамы хоть украсить нос утес!
Иль черепушку, где волос весь лес облез!
Упала бы рождаемость – о ес!
Когда б не сатанинское творенье!


Вино!!! И от него лишь ощущенья!
Когда по барабану все явленья!
И любишь всех до умопомраченья!
И хочешь бесконечна опьяненья
И сумасшедшим быть, чтоб навсегда!


Такая эта сатанинская вода!
Покроет страны все, что есть и города!
Дублон-другой и вот, дремучая барда
Стряхнёт с тебя треклятые года!


В шизофрении унесёшься в никуда!
Туда, где нет проклятого труда!
Как будто должен ты кому-то! И страда
Мечта единственная вешнего пруда!
Мне хочется одно, чтоб череда
Благодеяний сгинула вся вон!


Чтоб выбрал сам себе я вечный сон!
Конечно, кто родил меня поклон…
Но я свободен словно эха перезвон!
И тот намеченный для всех скотов прогон
Не для меня! Ну, я один такой!


И если Я хочу запой, то значит, пой
Гитара и цыганка в лес густой!
Гони ямщик туда, где пир горой
Меня кикиморы там выберут главой!


И мы в Бедламе станем королём!
И сумасшедшим – кто до нас, носы утрём!
Преучинив во всём лесу чудес погрём!
Из в-в-в-в-водки мы устроим водоём!
И вот, на всё, что было наплюём!


И если кто-то бред наш оборвёт…
Ну, что же делать – знать ему сегодня прёт.
Терпеть мы будем и мечтать, чтоб стаял лёть
И рано ль-поздно ль нам по новой повезёть!
И денежка к нам нежно подойдёт
И воссияет снова в нас свобода!


Звезда, как говорится, небосвода!
Мы отыграемся за те страданий года!
Своё возьмёт в нас, кря, дворянская пор-р-р-рода!
Не быдло мы, чтоб раком в огорода!
Не лохи, что и рылом халуи!


Свобода это деньги, брат Луи!
Сиди с лохмотьями – раз деньги дрянь! И их крои…
Мне нужен реквием свободе! Где бои
Закончились и рыцари мои
Поунеслися от меня в леса глухие…


Кто ж сыщет их в беспролазной стихии…
Они мои – все молодцы лихие…
Свобода их девиз! И вот, бухие
Они тогда, когда вино в них и живые!


Когда иссушенные вади – русла рек
Заполнятся вином и срок истек.
И можно снова сумасшедшим быть абрек!
Упиться кровушкой – раз был от ней далек!
Ты слышишь меня, нежный человек?
Мне нужен реквием по матушке-свободе!


Чтоб не было подобных ей мелодий.
Чтоб слёзы полились и в антиподе.
И вот, в последнем, как казалось бы, уроде
К свободе появились мысли вроде…
Я вас не тороплю». – Добавил чёрт.


Он в словоиспражнении был тёрт…
Ну, то есть, как бы ни был ты упёрт
Но вирус свой зачихнет в славный порт
И вот, попёрли миражи из мрака норд.


А уж когда без шиллинга в кармане
Как Амадей – вчера, сегодня, ране… 
Становишься скромней, коль в барабане
Нет кожи, а одни лишь таракане…
И если было там евреям раз по мане!..
То тут ни разу за всю жизнь, а только в лоб


14


Иль в рыло, или в челюсть…Остолоп
Бил так, что ты летел в кровях в сугроб.
И в жизни все пророчили лишь гроб.
И трудоголик тут не то, что не особ
Разбогател…А абсолютно нищим в дали


И в месте с псиной на помойке ночью шарил…
И если всех перечислять остыл кто в шали
Кто от людской жестокости завяли
Из гениев! Пороги лобызали
Ища копеечку на хлебушек…То милай…


Здесь Бах и Андерсен в тот вечер опостылый
Когда не дали им ни пенса и унылый
Повис над ними месяц, как застылый.
Здесь Достоевский и Чайковский в мрак обрылый
Со светлых улиц уходили – денег нет…


Ни хлебом же единым жив аскет!
Всё это так! Дух человека и воспет
Как раз вот ими! Голодали кто в обед…
Но уж когда уж, извините – вовсе бред…
Когда на улицу, под дождь, в осенний морок


Да с теми, кто премного тебе дорог
За то, что денег НЕТ – извечный подлый ворог…
А там чахотка лишь одна и нету корок…
За день, иль два температура прёт под сорок
В дождях осенних только гибель – только мрак.


И мысли не великие здесь – так…
Достать деньгу любой ценой – бумажный знак!
Банкноту, кря, и с ней ты не дурак!
Ты с ней лишь человек, а не макак…
А без неё дерьмо, ничтожество, чудак…
И об тебя лишь только ноги вытирать
И на помойке, для накачки, убивать.


Сию пошлятину безмерно здесь листать…
Любой ценой кредитку ту достать!
Чтоб быть, как все, мол – рубликом блистать!


Любой ценой! И ты такой, как все!..
А не какое-то вонюче поросе.
Про честность денег лишь не надо, чтобы се
И помешало жить кому-то во красе…
Когда там карма подойдёт в морде крысе
До этого дожить нам, как-то надо…


А деньги вот нужны – спастись от водопада.
Над головой, когда пошлейшая громада-
«Без денег ты никто – лишь вонь из зада.
С деньгами для отсоса аж услада
И в «ломке» кто – давно уже сосут…»


Когда веками геньев не несут
На троне – на руках, где вешний пруд!
Воспел, чтоб, как черёмухи цветут!..
Когда не ценят лицезреют, что вот тут
Ни Пушкина, ни Лермонтова…Просто
Их убивают и уносят до погоста.


Кто здесь живёт годёнков эдак до ста?
Бездарности с монеткой, как короста.
Живут так – вроде папиломнага нароста.
Да ладно б так…А то ведь зависти полны.


Кто поталантливей чуть-чуть! И уж волны
Пошли проклятия пиратские челны…
И кто талантливый и вот, уже больны
Их нервы вовсе даже не стальны…


Кто оценил Чайковского, мой нежный!!!
Ну, ладно был поклонник неизбежный
И капитал у дамы этой и прилежный…
А то б закрылись много раньше его вежды.
К Моцарту чёрт вообще пришёл – аж забережный!
Подал ему на пропи-таниё.


15

О Боженька…О Божество моё…
Но денежку ценили. Это ё-ё-ё-ё!!!
Романы Достоевского??? Сеё
Неосязаемо и колет в жопеё…
Особенно, когда там благородство…


На чём же основать сеё дородство???
Раз бога нет. То, значит, правит скотство!
И кто сказал, что вот, моё уродство
Не благородно для меня, как душегопство?


Я убиваю потому, что есть влеченье…
Мне «прёт кайфуха» от крови – когда теченье!
Сие, как героин и увлеченьем
Тое не назовёшь…А лишь леченьем
От «ломки» и от ужаса спасеньем!


Я монстр! И кто сказал, что это плохо?
            Кого я за живо замучил? Эта кроха?
Или другая, что просила жизни троха?..
Раз бога нет, то, что сии сполоха???
Раз всем небытие – суй нож в потроха!
И кто же может это скотством всё назвать?


То ты придумал, или твоя мать? 
Но мне ж на это преглубоко наплевать!
Моё есть мнение другое и молчать!
Пока живые у менэ – нэ рассуждать!


И только так – покуда Бога нету
Я всех вас перережу в этом свету!
И шо мне с этой льдышки - чью примету
Узреют может, ктой-то там - в палету
От нашей, что земли тую комету
            Останется, быть может, как-то там…


Меня сие и не волнует даже грамм!
Раз нет души – какой же мне тут срам???
Раз нету совести - кривиться ли губам???
Чего стыдиться если быдло, или хам?
Да и возможно ли ваще чего стыдиться?


Игра там мозга!.. Мне чегой-то там присниться
И вот, пойду с ножом я веселиться!
И кто сказал, что плохо не трезвиться
Раз некому пойти и помолиться?


Но кто послушал Достоевско-иго-го?
Кто лобызал подошвы у него?
Как быдлу и положено т-т-т-т-таво!
Кто возносил до облаков идей его?
Улучшился ли кто-то от сего?


Кто в спиритизме и узрел вдруг подтвержденье
Его идеям – духов порожденье?!
Что после смерти обретаем вновь рожденье!
И это не больное наважденье
А Божеское высшее явленье!


И было всё сие отправлено в народа
Задолго до семнадцатого года .
Задолго до того, как даже брода
И не осталось никому от антипода.
Когда на кровь пошла большая мода
И брода не было в крови уж никому…


Раз Бога отменили - бахрому
Узрели лишь кровавую в чуму…
  И даже в богатыре и «лому»
Виднелась эта обречённость у Му-му…


Раз Божество – сие есть опиум – он, как-то
Позорно дёргался всегда в пределах факта…
(Ну, богатырь наш – святорусский-то) без такта
Стрелял в главу и выделялася ошмякта…
Иль если не палач, то в центре акта
Он испражняться начинал и выл, как пёс…


И так позорно это всё – дерьмища воз…
Ещё позорней то, что тот понос
Потом на нужды родины того-с…
Отстирывали вообщем и в нархоз
Задействовали то бельё по новой!


И только так, когда ялдой пудовой
И разгоняли на закате цвет багровой!
Раз бога нет – чего уж в бирюзовай
Стыдиться гадить в глазы чернобровой???


Да и чего стыдиться если совесть
Есть испражнений мозга разных повесть!
Повыбей ты из бошки эту новость
Ну, холодец то сей! И вот, спадёт оковость
Пройдёт мучений разных бестолковость
И хорошо так будет – хорошо!


Когда ЭЛИТУ всю погнали нагишом
Стреляя сотнями и тыщами ишо!
У палачей стал бесконечным посошок…
Стакан-другой и вот, проходит шок
И становилось лучше, как-то вроде…


Но червь точил отверстия в породе
И «крыша ехала» всё боле на уроде…
И вот, уже недолго на свободе
Ну, до дурдома оставалось жить в народе!


Когда, вот так вот, кадры уходили
Вспомянул ли кто Достоевского в горниле?
Я думаю, что нет…Лишь больше пили
И в ужасе страну всю утопили.
Тряслися все от страха…Страшно выли
Когда тащила по доносу их ЧК.


Все знали – дальше только тчк.
И будет ужасом полная ночека
Когда палач смахнёт шубейку с плечека
Раз не нужна и никому уж боле свечека.


15


Состыковал ли это кто-то с Богом?
Раз Божество оставил за порогом
Естественно, что зришь его в двурогом!
Но в состояньи этом преубогом
Себе ты кажешься лишь геньем и Ван-Гогом!


Кто думал ли, что сам тому виновный
Что им бараном правят токмо овны?
И ужас потому, что все церковны
Все таинства – ребята полнокровны
Повыносили из церквушичек – да в говны.


Кто думал ли, что, удушив поэта
Изжив его из этого-то света
Уйдя подале от Чайковского балета
От лебедя его и менуэта
Себя мы вовсе оставляем без палета?
Без Божьего Любовного привета?


Состыковал ли это кто-то в мыслей дали?
И свёл ли вместе эти факты на причале?
И ужахнулись ли, когда всё увидали?
И призадумались ли в бесовском оскале?
Раскаявшись в той яме, где упали…


Да нет, конечно! Никогда сие не будет!
Лишь быдло сердце лебедя остудит…
Народ есть быдло беспросветное и  в груди
Метёт метелью тем - кто жил во чуде…
И всё, что есть вообще святого опаскудит.


Тем, кто потоньше жить средь них – ну, очень гадко.
Кажинный день – он не проходит без осадка
На их сосудиках нежнейших и с остатка
Идёт инфаркт, инсульт к ним и украдко…
Так исподволь как будто бы и хатка
Им гробик за лихие эти дни.


Жить средь скотов – здесь надо в полони
Быт их законов, где слезу срони
И не поможет…Не живые эти пни
Глаза ты лучше в небо окуни…


У быдла бог один на все времена
Сие есмь деньги – ДНК их и семена.
И здесь намного боле – просто мена
Давно уж в мене перемучили все крена
И все мозги покрыла вязкая пелена.


И если раньше вожжи всё же были
И ими троечку лихую тормозили!
Святынь не продавая как-то жили
Любовь не торговали, а поили…
Да и вообще – ну, жили в рамках, как учили…
Ведь есть святое в жизни! Боже мой…


Но курочка по зёрнышку т-т-т-тавой!..
Клюёть – клюёть и продали покой.
Потом так отвернулись со слезой
И продали речушечку Поной
Пусть загрязняют – надо ж как-то выжить!


Вот этим выжить – чёрт их и мурыжить…
Семейству надо выжить – значит лижить
Кто платит – яйца, чтобы сбавить жижить!
Но если надо – шибко не обижить
Ну, клофелином траванёт и весь тут сказ!


  Продали после почку без прикрас
Ну, надо было деньги очень щас
Ребёнка сторговали в Гондурас
И вот, смогли уехать в Арзамас!


Так курочка по зёрнышку – не спешно
Клюёть! Клюёть! По мозготериям прилежно
И можно, что продать – сие безбрежно…
Продали лес китайцам в забережно
И поселилися в пустыне, с водкой, нежно
И в той слезе нажраться повод есть!

 
  Продали Армию и Родину и честь.
Лишь террористам захотелось бомб так шесть
Там портативных-атомных привесть
Чтоб в исполнение –Аллаха страшну месть!
Как быдло, что скоты, уж были здесь!


И что на складе том было - продали весь!
Ну, деньги очень надо было в шесь!
А что ни городов и не полесь
Бандиты не оставят даже гресь…
То, что с того? Им деньги очень надо!


Пришёл конец к нам света, как награда!
И никакой-то иллюзорный, а из ада.
Продавши всё, что было – (не бравада!)
В себя впустили мухоморов ада яда.


Раз героин – он продаётся – значит в вены!
Его со всех к нам привезут концов вселенны!
А раз мы стали адом заселены
В конце лишь света и увидим перемены!


Когда мы только адом опалены
Совсем не зреем, как там зреет рожь…
А с «бодунища» токмо гадов! Только рожь!
Пока живые…И всегда – одно и то ж
Как черти, всех нас, тащат на правёж.


И здесь уже не важно вообщем, м-м-м-м-мать
От наркоты ли…От водяры помирать…
Иль в ядерном огне нам всем пылать
Тое уже не важно вообщем это.


Когда пред деньгами все ниц – и нет запрета
Пред тем, что продаётся…Лишь билета
Купюру покажи и нет секрета!
Когда всё продано – конец там только света.


17


Средь мрака полного конечно есть явленье
На скалах маяки – одно спасенье…
Там кораблям  всегда отдохновенье
Туда плыви и будет ощущенье
Что Родина лишь там, где песнопенье
Цветов, деревьев – речек и озёр…


И только там живёт Любовь с древнейших пор
Под деревом, где дом…Сосновый бор
Вдали виднеется…Вокруг немолчный хор
            Из пташечек, синичек… И простор
Он льётся в душу, как очарованье…


В том домике есть Божее посланье…
Чрез множество веков в барде исканья…
Чрез миллион порталов, где страданье…
Сюда пришёл бродяга – весь стенанье
Дошёл, упал, как будто не живой.


И даже всем казалося порой
Что он совсем не дышит психбольной
И скрежеща зубами – ну, марной
Хотел он кровию упиться огненной!


И, слава Богу, что жила в том доме дама
Она зверушкам и людушкам была мама…
Ей ни к чему – с какого кто бедлама…   
Она лечила – словно нежна река Кама…
Душа урода и когда касалась храма
И становилася податливой такой…


Она всё гладила его своей рукой
От Бога нисходил к нему покой…
Куда-то улетучивался зной
И волчьи завыванья под луной…
На грудь ложилась осени прохлада…


Так стали жить они вдвоем, и он и лада
И засветил в ночи маяк души услада…
Их окна выходили в тени сада
И вместе грезили в вишнёвые каскада…


И в соловьиные мелодий лели-трели
Когда в сирени под окошком лели пели…
И булькали весенние капели
Они порхали вместе с каплями в апреле…
И улетали в зимние метели
Куда-то со снежинками в леса.


Туда - жила, где девица-краса
И украшала снегом береса
И сосен надувала паруса…
Скрывалась под снежинкой бирюса…


Со стороны всё выглядело просто
Пришёл придурок из тюряги, как с погоста
И стал в деревне вроде бы нароста
«Бухает», бегает с ножом – хоть мала роста…
Его угомоняли – раз так до ста
Ну, слава Богу – слабый был дурак.


А на отшибе жила дура – просто так…
Жила уж сорок лет и даже с гак…
Там бывший муженёк был полный мрак
Отшиб ей мозги все и снёс в кабак
И сгинул дрянью, как не раз уже бывало…


Но этой дуре – видно было мало
И вот, как этого урода увидала
Так и причалила его в свои причала
И поселила у себя и обожала
И потихонечку и начали так жить.


И сей уродец даже бросил пить!
Стал понемножечку на реченьку ходить
Рыбачил там…Берёзовая нить
Себя вечернею прохладою поить…
И эдак начали гнездошечко-то вить
И вот, подпёр дрыном забор упавший!


И хоть не верили в деревне, чтобы павший
  Мог снова встать на ноги – весь пропаший…
Но прецеденты были…И из чаши
Вновь выходили - с ада-то восставши.


  Ну, вышел – значит чо уж – значит ладно
Коль принялся он вдохи делать жадно…
И каждый день он проживал - аж до надсадно
Впивая красоту полей нещадно…
Очарование жены он пил повадно
Везде и всюду – всюду и всегда!..


Текли, бежали с ручеёчками года
С метелицей гудели в провода…
С его лица струилась борода…
Виски ей заметала череда
Из вьюги и цветений вишен сада…


Для счастья более уж ничего не надо
Им было в том краю, где облак стада…
Где просто нету никакого ада чада!
И в досталь – тихо…И сверчка лишь серенада…


18


Кто ты? И есть основа мирозданья!
Кто ты? С чего ты строишь своё зданье?
Иль из дерьма – читай из денег, то созданье?
Из ненависти – всем, как воздаянье?
Из зависти - Иудино лобзанье?
Иль из Любви то здание твоё!


И вот, душа, в груди, всегда поёт…
Так выглянул с окошка-то и плот
Берёзушек, осинушек - как бот
Тебя куда-то к Богу унесёт!


И вот, ты здесь уже, мой нежный, как в раю!
И вот, не надобно лечиться на краю
Чтоб ангелы спасали из рою
Дешёвых мыслей – страшных в покрою
В которых пал ты весь – в неравном том бою…


Не лучше ль здесь уже с Любимой наслаждаться?!
Глядеть друг-друженьке в глаза и улыбаться!..
Быть маяком! Светить! И воспаряться !       От реченьки тишайшей умиляться
Вдвоём с Любимым в отраженьи целоваться…


Пойми – ты кто??? Другим примером стань!
Ведь не возможно - вечно в мыслях, чтобы рвань…
Проходят юношески годы, друг мой Вань!
И вот, из этих, что по чёрному из бань
На свет-то Божий – там, где мчится лань!


Пора и выйти у поэта меж строками
Из этих самых банек с пауками
Где ты волосья выдирал себе клоками
Когда очухался с намятыми боками
Да вспоминал, что делал кулаками…


Но годики идут, они идут
Ты был, конечно, очень даже крут!
Но в миллионный раз ягда в дугу согнут
Да в очи ясные за крутость наплюют…
То это ведь как будто десять пуд
Не встать, не двинуться - тем боле - не унести


Давленье совести – да килограмм под двести!
Поверь, что лучше здесь подалечки убрести
Туда – куда знакомым недогрести…
И где никто и не имеет даже чести
С какой-то стороны и знать тебя!


Где дама занавеску теребя
Тебя всё ждёт… Тебя – себя губя
От мыслей жгучих словно прорубя…
Ну, невозможно жить здесь не Любя!..


И вот, заканчивай ты детство золотое!
И баньку с пауками на постое!
Взрослей иети и выходи из бою!
Причаливай вечернею порою
К коленам милым – к вечному покою…


Осень – 2008г. – Осень – 2009г.