Евгениада

                1
Там свет, подобранный искусно,
И бутафорская реальность,
Там царствует твое искусство,
С претензией на гениальность.

Здесь, в темноте, глаза и уши
Над длинно вытянутой шеей,
Парят взволнованные души
На легких крылышках Психеи.

Туда букеты дорогие,
Туда восторги руки плещут.
Выходят Прима и другие,
Сам автор кланяется плешью.

И, в завершение процесса,
Спешат, кто к рампе, кто на выход.
А завтра выскажется пресса,
Тогда и можно сделать выдох.

                2
Мне ревность прошипела в оба уха:
"Зачем ты с солнцем милого сравнила?
Ведь человек и дерево, и муха -
Все тянется к нему. Одно светило".

Жду с нетерпением начала дня.
Свети же всем, а грей одну меня.

                3
Ко мне приходишь строчками стихов,
Написанными добрыми руками,
И пятнами чернильных облаков
Паришь над белыми бумажными лугами.

Где ты дождем прольешся на листы,
Там вспыхивают яркие цветы.

                4
Сыграй на рояле печальном и черном
О десятилетии позолоченном,
Позолоченном редкими встречами
По ожиданию бесконечному.

Песнь лебединая нынче исполнится,
Музыкой сердце не переполнится.
Вот по углам разбредаются сумерки
И в уголках твоих глаз вижу сумраки.

Редкие встречи - паллиативы,
А разговоры неторопливы,
Неторопливы, чтоб не досказывать,
Не обнадеживать, не привязывать.

Сыграй на рояле, но не печальное,
Сыграй веселое до отчаянья,
Чтоб отраженья, вокруг нас скользящие,
Не понимали происходящее.

Сыграй на рояле.

               5
А звук густой, виолончелевый
качал меня и обволакивал.
Звук жил. Но был уже ничейный.
Не успокаивал. Оплакивал
переболевшее, отжившее,
все бывшее и нам не нужное.
Ах, памяти худые крыши,
вознаграждающие лужами
не в перламутровых разводах,
не отражающими небо.
Где музыкой пропитан воздух,
где фиолетовая небыль
туда нам - нет - не возвратиться,
об этом - нету - и помина.
Сидит напыщенная птица
и называется павлином,
красивая, а крик как клетка,
кантраст для сказочного сада.
Зажатая в ладонь таблетка
и твердое решенье - надо.
Не надо плавать в тихом омуте,
вылавливать чертей на удочку,
удобнее в какой-то комнате
танцульки под чужую дудочку.
По доскам из скрипучих сосен
являлась, не включая света,
царила в подмосковье осень
банально-золотого цвета,
и к нам, двум царственным особам,
не коронованным, не венчаным,
не известив о том особо,
пришла однажды в белом женщина.
Пришла пора иного времени,
звучала музыка парадная.
И эта в белом. С ног до темени
чужая, нервная, нарядная.
И этой экстренной измены
изнеможение, изъятие
на свет не выпустили стены -
окаменевшие объятия.
Окаменевшая мелодия
ударила о лоб рояля.
Вон там, в углу, смеются вроде бы
и приближаются роями.
Чу! Звон! К ногам упала нотка,
нелегким вздохом потревожена.
Да что я? - нотка, - это лодка!
Я к вам плыву, плыву, о боже мо...

           6
Я думала, что все забыла,
Счастливой становлюсь и толстой,
Я думала, что отлюбила,
В авоську складывая звезды,
Я все твердила, все твердила,
А нервы скручивались в узел,
-В Москве с удобствами квартира,
Раздельный санитарный узел...

Но узел Гордиев рассекло
Явленье позднее Евгения,
Благополучие померкло,
И выросло в мой рост терпение,
Терпение и ожиданье,
Мучение вкруг телефона...

Воображения созданье,
Объявленное вне закона.

Объявленный во всеуслышанье,
Размно-, разложен на продажу,
Для каждого кому услышится,
На третьей линии пассажа.

Не поделила. Не простила.
Решила. Не было сомнений.
Но жило. Было. В клин входило.
И врезалось в одно - Евгений.

               7
Есть основанье для любви,
Но много лет иные чувства
Насилуют твое искусство
Без покровительства любви.
Но с притязаньем на успех.
Сиротствуешь в родной юдоли,
Где музыка помимо воли
С тобою делит хлеб и грех.
Я приняла тебя за остров,
Рванулась без оглядки в небыль,
И захлебнулась в крике небом,
Увидя безобразный остов.
Нет основанья для любви.
Бежать, забыть...Но задержалась,
Тому причиной только жалость -
Все, что осталось от любви.