Не мы, нам находят судьбу

Зима! По дороге пробитой
Лошадка тянула возок.
Хозяин дремал, деловито,
Порою покрикивал: «Но!».

Хрустели морозные комья,
И крошево  снега и льда
На солнце казалось мне  солью,
Бесценной, как хлеб и вода.

Сквозь пар, выдыхаемый мною,
Увиделось детство моё.
В нём Мать, её детки гурьбою,
Сидят за дощатым столом.

И жадно все смотрят на руки,
Мелькавших в горячем пару,
Картофель, ложится со  стуком,
Дразня кожурой детвору.

Не раз доставала заветный,
С  божницы брала узелок.
В нём соль, и как крошево это,
Щепоть нам на четверо ртов.

Мы, словно конфету, держали,
Глотать не решались  слюну,
Она, так стремительно тая,
Солёная сладость во рту.

По-честному  брали, платочек
Мать к прежнему месту несла,
И мне было боязно ночью
Идти до распятья Христа.

Но раз, не сбоявшись Святого,
Полез, узелок тот достал,
Как мать, развернул перед Богом,
И пыль всю до грамма слизал.

Теперь, вспоминая, мать  знала,
Что с солью не Бог пошутил:
Проклятая бедность  блукала,
Но я эту ночь не забыл.

И слёзы в ночи не от боли -
Не мы, нам находят  судьбу,
И льдинок кусочки, как соли,
На тёплых ладонях держу.

Сквозь годы пронёс и запомнил
Вкус горько солёный во рту.
И  слёзы в ночи не от  боли -
За детскую нашу судьбу.

Хозяин лошадки проснулся,
Вожжою, хватил вдоль  спины,
И резво коняга рванулся,
В снегу затерялись мечты!

Восьмидесятые ХХ в.