АННА

Я сквозь века о женщине прекрасной
Сегодня запоздало вспомню вновь.
Какой великой, жертвенной и страстной
Была неразделённая любовь!

...На Псковщине, в Опоческой глубинке,
Где Сороть огибает три горы,
У мамы в доме жили по старинке
Две умные и милые сестры.

Зимой в Тригорском погостили славно -
Вульф, Вяземский и Пушкин Александр,
И дочь хозяйки, трепетная Анна,
С тех пор во власти аравийских чар.

Она смущалась, глаз не поднимала,
Когда шутил он, находясь вблизи.
О, как она о встрече с ним мечтала,
А он вовсю любезничал с Зизи.

Нахваливая жжёнку Евпраксии,
И понимая тонкости игры,
По вечерам мелодии Россини
Он слушал из-под пальчиков сестры.

Ночами Анна слёзы проливала.
Ревнуя дочь, и от беды храня,
Маман её в Малинники услала,
Подальше от слепящего огня.

Тянулось время, как усталый путник,
Она одна под сенью зимних звёзд,
А Пушкин - ловелас, жуир, распутник,
Был далеко, за триста с лишним вёрст.

Он девичьих сердец разбил немало,
И в ласках утешения искал,
Она любила, всё ему прощала
И тосковала у немых зеркал.

Хотелось быть любимой и желанной
Тем, кто Поэтом Музой наречён,
Но Александр совсем другою Анной,
Кузиной Керн был сильно увлечён.

У Керн при муже, генерале старом,
Наверно, третий кавалер подряд.
Вот на балу опять была с гусаром,
О том открыто в свете говорят.

Ах, Анна Керн! Счастливица Анетка!
Избранницею гения была
Красивая, холодная кокетка,
А Анна Вульф страдала и ждала,

Хотя твердил ей о высоких чувствах
Из Старицы гвардейский офицер,
Ей не постичь жеманности искусства,
Она являла верности пример.

А Пушкин в пору ту был легкомыслен,
Когда в столицах из тверской глуши
Он получал от Анны много писем,
Не оценив порыв её души.

Ему легко жилось, легко творилось,
Совсем не скучно дни его текли,
И Анна с неизбежностью смирилась,
Когда женился он на Натали.

Талантливый и дьявольски красивый,
Не верил Анне до последних дней.
Не ей, а хохотушке Евпраксии
Доверил тайну гибели своей.

Он был убит, её любимый гений.
Скользили сани, бились о сугроб,
Когда вернейший Александр Тургенев
В святые горы вёз тот страшный гроб.

Шептались долго кумушки из света,
И смаковали липкую молву:
Во всех грехах и в гибели Поэта
Винили безутешную вдову.

Но Анна первой Натали простила,
И поняла её, и приняла,
И верность неживому сохранила,
Любовь с собой в могилу унесла.

То чувство беззаветно, постоянно
К тому, кто был всю жизнь в её судьбе.
В своей любви святая, дева Анна,
Я через годы кланяюсь тебе!