О Петровых начистоту

                Серия рассказов. 
           Зефирная комната.
 
   Накануне новогодних праздников семейство Петровых, почти молодоженов, решило произвести ремонт спальной комнаты. Дело в том, что квартира была куплена год назад, накопленных денег хватило лишь на оплату стоимости недвижимой двухкомнатной малогаборитки. А жена, Петрова Татьяна, весь год пыталась безуспешно пилить мужа своего, Петрова Виктора, за старые обои в спальне. Вот раздражали ее эти бессмысленные аляповатые цветочки, листочки, закорючки и какие-то завитушки, в полумраке напоминавшие чудищ из детских страшилок.
- И кто мог  такой ужас наклеить на стены в спальне? – возмущалась Татьяна, проводя для мужа экскурсии по всевозможным обойным магазинчикам и тыча тонким пальчиком в однотонные образцы обоев.
 Виктору было совершенно наплевать, какие страшилки живут на стене в спальне, но из солидарности он кивал жене и поддакивал, мол, при первой же возможности  купим то, что супруга пожелает видеть. А супруга желала све тленькие стеночки, розовенькие, похожие на свежий воздушный зефир, как в детстве.
 Наконец, в предновогодней суете, особенно расчувствовавшись, Петров отдал Петровой всю свою премию. И Петрова, не говоря ни слова, сбегала в ближайший магазин и с гордостью выложила на полу в прихожей рулоны обоев, бледно-розовые, пахнущие новым и премией мужа. В этот же вечер, следуя инструкции в книге по домоводству, чета Петровых содрала, а местами и соскубла чужеродных страшилок со стен… И тут Татьяна с ужасом заметила, что стены-то, оказывается, не совсем ровные в комнате, даже можно сказать, что совсем не ровные, а если точнее, то кривые!
- Так вот для чего прежние хозяева так стены оклеивали, чтобы из-за странного рисунка изъянов не было видно! – всплеснула она руками. Муж сочувственно пожал плечами, ничего не ответил, т.к. от усталости уже с ног валился. Знал, если вступишь с Татьяной в перепалку, то покой будет только сниться, и тот – глубокой ночью, когда супруга сама устанет обсуждать наболевшее.
 Наутро удрученные Петровы с рвением оклеивали стены, попутно отмечая, что с прежними обоями комната смотрелась лучше. Наконец, поздней ночью, когда последний кусок обоев был приклеен, а клей закончился, измученные Петровы, сидя на полу, оглядывали фронт проделанной работы и вздыхали.
- А в углу как-то вкривь пошло, - пробормотала Татьяна.
- Угу, - поддакнул супруг, жалея, что одобрил затею жены насчет ремонта.
- А там, посмотри, какая-то морщинка. Может, разойдется? – не унималась та.
- Ага, - выдохнул Виктор, жалея потраченную премию.
- И как-то некрасиво выпирает что-то на той стене… и на той… а тут стена почему-то вогнулась… или мне кажется…
- Ыгы, - заключил Петров, жалея страшилок, что до этого дня жили на стенах этой спальни.
  Всю ночь Петровы ворочались и подхватывались от странного треска, доносившегося из оклеенной спальни. И сны снились нехорошие, мрачные.
  Следующий день не принес радости. Местами обои отвалились, кое-где морщинили. И комната совсем не напоминала розовый зефир. Татьяна расстроилась и ушла в депрессию, Виктор обиделся и ушел на работу.
  Чтобы вывести супругу из депрессии, возвращаясь с работы, купил Петров розовый зефир и, улыбаясь, выложил душистое лакомство на кухонный стол. Петрова с отвращением посмотрела на зефир, затем с обидой – на мужа.
- Ты еще и издеваешься? – ухмыльнулась она.
- Нет, - поспешил ответить Виктор и, обняв любимую жену, стал рассказывать, что в какой-то передаче видел, как одну стену оклеили однотонными обоями, а другую  – совершенно иными, и получилось стильно, интересно и со вкусом.
  На следующих выходных чета Петровых приобрела цветастые обои и оклеила ими одну, самую страшную и неровную, стену.
- В принципе, ничего, - вздохнула Татьяна, поглаживая шершавую поверхность стены.
- Ничего хорошего, - поддакнул ей Виктор и от злости самостоятельно поработал со второй стеной. Теперь спальня смотрелась необычно: две стены – розовые, почти зефирные, если не считать трещинок и морщинок, другие две – цветастые, жизнеутверждающие какие-то.
 В каком-то необъяснимом порыве буквально за полчаса Петров умудрился и третью стену сделать жизнеутверждающей. Татьяна даже не пикнула, в ступоре наблюдая, как под непонятными разбросанными цветочками, листочками и закорючками скрывалась ее мечта о зефирной комнате. А Виктор ухнул, охнул и в бешенстве спрятал последнюю розовую стену за аляповатость новых обоев. Жена всхлипнула и снова ушла в депрессию. А у Петрова еще хватило сил занести и расставить всю мебель, прикрывая тумбочками, кроватью и шкафом выпирающие части кривых стен.
  Через пару дней встретили новый год. Хорошо встретили, с друзьями и шампанским. Старались даже не упоминать и не вспоминать о злополучном ремонте. Лишь при свете ночника, кутаясь в одеяло и плечо мужа, Татьяна заметила:
- Посмотри, вон та закорючка похожа на Чебурашку..а эта – на Покемона…
- А та, в углу, на Жириновского, - усмехнулся, улыбаясь, Виктор.