Притомилось мое сердце

Притомилось мое сердце, и ничто ему не мило.
И словами не моими заполняется строка.
Я решаюсь подчиниться, шило поменять на мыло,
и выводит эти строчки одичалая рука.

Я пишу «сегодня вторник» и пою «сегодня вторник»,
я пишу «любовь как остров», удивляясь: во даю!
Люди добрые, наденьте на меня скорей намордник
(а не то еще мгновенье - отче наш я запою).

Кто же это поселился в моем правом полушарье -
так и шарит, как в карманах у себя, в моих мозгах.
Он такое там нашарит, он плохое там нашарит,
и про это все напишет моя правая рука.

У меня же там под коркой  (ой, стесняюся признаться)
затаенные желанья, потаенные мечты.
А в итоге этих самых незаконных сублимаций
можно сочинить такое (натуральные кранты).

Это только я снаружи весь из натуральной кожи,
а внутри меня сплошные миражи и муляжи.
Доверять тому не стоит, что написано на роже:
я смеюсь, а сердце плачет, и поди-ка докажи.

Плачет плюшевое сердце кипячеными слезами
Дайте мне щепотку соли кипяточек подсластить.
(Передайте моей папе, передайте моей маме)
притомилось мое сердце и никак не хочет жить.

Плачет плюшевое сердце, плачет штопаное сердце,
чтоб его приподняло да и забыло опустить.
Входит внутрь меня мой черный человек и, хлопнув дверцей,
как заправский автогонщик, начинает мной рулить.

Он, зараза, любит скорость и крутые повороты,
заглянуть на дно стакана он при всем при том охоч.
Накатавшись с ним, бывало, до икоты и до рвоты,
засыпаю прям в одежде там, где настигает ночь.

И шевелится мякина в голове моей солома,
ощущение такое, будто возникает мысль.
Далеко мой дом отсюда, да и я не ближе к дому,
и откуда эти люди, что вокруг меня, взялись?

Ладно люди, всё же люди. Ну а я откуда взялся -
полубес и полуробот, полоумный лиходей.
Жалко, что трояк в кармане истрепался да измялся,
и живу я на поруках, на посылках у людей.

Те меня за новой песней, что ни вечер, посылают:
мол, сгоняй, старик, за песней, принеси чего попеть.
Им легко давать команды, а ведь там собаки лают
и кусаются собаки – страшно, да и больно ведь.

Ах ты, тройка, птица тройка.
Ах ты, тройка, птица тройка.
Ах ты, тройка, птица тройка.
Ах ты, тройка, птица тройка.
Все же прав товарищ Пушкин,
а может быть, товарищ Гоголь –
я, признаться, подзабыл.
(У меня, как говорится, поломалася кукушка)
и лишился в непогоды ангел мой хранитель крыл.