***

  Она входила в мой дом, когда ей было нужно. Ей, всегда голодной на радость, было нужно много, но она мудро, или, скорее, вынужденно мудро, была готова принять и малое, вероятно из страха не получить ничего.
  Сказать, что я это не видел, нельзя. Видел. Но когда её потребности удовлетворялись малым, меня тоже всё устраивало. Наверное, я сам того же порядка - согласен на видимость взамен абсолютной пустоты. И я открывал перед ней дверь, в которую она прошмыгивала, часто пряча глаза. Попытки же порой произвести вид искренности, только создавали чувство неловкости. Нас спасала...еда! И... Ну, сами понимаете. Потому что она всегда приходила голодная! И это было нашим спасением.
  Бедность - мать порока, сказал кто-то. И мачеха любви, добавил бы я. Как чувствует себя бездомный, с тарелкой бесплатного супа в руке? И что будет, если вдруг он найдёт себя, свою благополучную жизнь? Придёт ли он к той кормушке, у которой стоял с протянутой рукой?
  Я чувствовал себя благодетелем. Ведь я не просил ничего взамен... Но, конечно, я не оставался в накладе, чего уж там.
  Она приходила и уходила. А чувство благодарности, в соединении с какими-то моральными принципами, подталкивало её верить, что она и в самом деле - любит.
А иначе - кто она?
  И мы стали поговаривать о женитьбе. Я не возражал, точнее, не особо загорался этой идеей, поскольку изначальная ущербность этих отношений для меня была очевидной. Хотя, сам то я, будучи не очень-то и счастливым в этой пресловутой личной жизни, очень был падок до любых проявлений любви. И в этом мы были похожи. Только она была наивней, и ей, наверное, казалось, что всё склеится, срастётся, и мы составим счастье друг другу.
  А я ей даже не нравился, ей было трудно привыкнуть к моей худобе, росту и возрасту (я старше почти на пятнадцать лет). И много ещё непривычного было во мне для неё. Она, как могла, старалась. Когда не могла, придумывала ссору и уходила. Уходила, чтобы снова прийти. Через день. Через неделю. Через год. Каждый раз, закрывая за ней дверь, я закрывал её навсегда. И старался не ждать. У меня получалось. Но не впустить её - не смог ни разу.
  Она входила в мой дом, когда хотела. Уходила когда хотела. И однажды я понял: она ушла навсегда.
  Я стоял у бесплатной кухни, в руке была тарелка. А её рядом не было.
 

                А. Загаштоков.21.11.2009.