Отшельник

По знойной пустыне отшельник бредёт,
Во рту пересохло, стирает он пот.
Солёные капли текут по щеке,
Он посох сжимает в уставшей руке.

Нет  сил продолжать, этот  адовый путь.
Садится старик, чтоб чуток  отдохнуть.
Глаза закрывает, в душе его страх,
Он молится Богу: «Помилуй Аллах».

Глаза открывает, и видит кувшин,
И слёзы текут вдоль усталых морщин.
Не надо: ни золота, ни серебра,
Лишь была бы Божия воля добра.

Воды хоть немножко, хоть каплю воды.
Пред часом последним и львы не горды.
Он видит кувшин с родниковой водой,
С песка поднимает горячей рукой.

Песок обтирает рубахой своей.
Кувшина нет краше,да нет и милей.
Губами к холодному краю приник,
Бесценную влагу глотает старик.

Всё  легче и легче кувшинчик в руке.
Вот каплей последней блеснул в уголке.
Старик повертел опустевший сосуд,
И быстро свершил свой неправедный суд.

Швырнул он кувшин и ногою поддал,
Что б больше в глаза ему не попадал.
Остались лежать на песке черепки –
Людские деяния злы и горьки…

Поднялся старик, и  продолжил  свой путь,
Ему повезло, здесь он смог отдохнуть.
Он бодр, и весел, и полон уж сил.
Не зря он молился и Бога просил.

Вдруг слышит он голос неведомо чей,
Ему показалось, что стонет ручей:
«Глупец, зря кувшин ты чудесный разбил,
Его не случайно я здесь положил,
Всего то и нужно его приласкать,
И стала вода в нём кружиться, плескать.
И были бы жажда и жар нипочём.
Когда б ты не стал для него палачом.
И в свой бы мешок ты кувшин положил –
Не тяжесть прибавил, прибавил бы сил.
А путь твой нелёгок, к тому же далёк.
Надеюсь, ты понял туманный намёк»

Старик помертвел и лишившийся  сил,
Себя он казнил и пощады просил…
Пытался сложить злополучный кувшин,
Но, он не факир, не кудесник, не джин.

Не в силах в кувшин превратить черепки.
Рыдает старик, его слёзы горьки.
…   

Не так ли ты, читатель мой,
Бредя дорогою земной,
Сердца людские разбиваешь,
Что ждёт тебя, ещё не знаешь.

Остановись, не делай   зло,
Зло возвращается,  твори добро.
Что бы потом, над черепками,
Не плакать горькими слезами.