Наталья Панишева. Избранное

Член Союза писателей России

 Окончила филологический факультет Вятского государственного гуманитарного университета в 2009 году. Печаталась в местной периодике, в коллективных сборниках «Новые имена России» (2003), «От двух до пяти» (2006), «Зеленая улица» (Альманах ЛИТО «Молодость», 2008).
 Участвовала в областных семинарах молодых писателей, в фестивале "Плюсовая поэзия" (Вологда 2008, 2010), Всероссийском съезде молодых писателей (Сургут 2009),фестивале «Logoрифмы» (Ярославль 2010), фестивале «Король поэтов» (Череповец 2011 - победитель фестиваля), девятом майском фестивале новых поэтов (Санкт-Петербург 2011), конкурсе "Чем жива душа..." (Ярославль, 2011 - гран-при конкурса).

 Автор сборников "Как идёт ладья по Ладоге" (2008), "Совершеннозимие" (2011)


На листе А4

На листе А4: Доброе время суток.
Я пишу Вам с заснеженной станции поздней ночью.
Я поехала к Вам – мне опять изменил рассудок,
Тропы строчек опять растроились на многоточья...

Между тем, у меня в том краю никого, кроме
Вас... А все остальные успешно послужат фоном.
С остальными – трагично: не сходятся группы крови
И у них постоянно отключены телефоны.

Распадаются разговоры на части речи.
Я устала их складывать, склеивать их устала.
Вы - единственный, с кем бы хотела прожить вечер
И кому бы я ничего объяснять не стала.

Мы остались бы с вами на любительских снимках,
Где мы держимся за руки, смотрят на нас волками,
Наши синие тени устали и спят в обнимку
На потертом ковре под покатыми потолками...

Дописала письмо. На конверт наклеила марку.
В уголке вместо адреса ставлю изящный прочерк.
Так оно затеряется... Может придет.. К марту...
Я пишу Вам с заснеженной станции поздней ночью.



Маленький принц

Сколько прожито меж созвездий и меж планет?
В пересчете на человеческий – двадцать лет...

Пачка писем. Десяток глупых больных идей.
Бортмеханики – это лучшие из людей.

Боль прощания спляшет по сердцу как камча...
Замираешь. И, чтобы в голос не закричать,

Зажимаешь себе ладонью горячий рот...
В раскаленном полдневном мареве день плывет.

Солнце рыжее, пыль дорожная, лисья жизнь.
Ты в дверях обернись, тревожный мой, задержись!

Я запомню глаза холодные, рыжий мех,
То заливистый, то прерывистый хриплый смех.

Как молитва звучит заученный эпикриз:
"Мы в ответе за всех прирученных, Рыжий Лис."

Эти письма – всё, что осталось мне от тебя.
Принц по небу летит на призрачных голубях.

Удивительно, как он держится на весу?
Нарисуй мне барашка, пожалуйста, нарисуй.



Тебя уводят за руку домой

   Эти письма – единственные стихи,
   Которые будут жить.
           Андрей Нитченко

Тебя уводят за руку домой
И оборачиваться запрещают.
Он уезжает нынешней зимой.
Он даже не успеет за вещами.

Лишенный почвы, почты и почти
Невидящий, а именно – незрячий.
Возьми стихи и для него прочти,
Прочти ему стихи сейчас, иначе…

Иначе будет поздно. Пульс частит
И тени над постелями нависли.
А там, куда он едет, не в чести
Стихи. И чувства. И душа. И мысли.

Куда ж его кривая завезла?
Хотя бы раз, но все же оглянуться.
Пишите письма. Не держите зла.
А он… Он постарается вернуться.



Таверна

В белом тумане плывёт таверна.
- Девочка, мы здесь одни?
- Наверно.
И, по столу собирая карты:
- Девочка, как твое имя?
- Марта.
- Марта не будет! Закройте двери!
И a priori не быть апрелю!
Я изымаю из времяворота
Все, что находится на поворотах.
Только прямые: Зима-Лето.
- Девочка, как твое имя?
- Грета,
Гретхен, Марго (Называй, как хочешь!
Имя не важно в такие ночи).

Анна, Лаура, иль Беатриче…
Что тебе до личин и обличий?
Нынче – личинка, а завтра – кокон.
- Девочка, кто ты?

В белом тумане плывёт таверна,
Как заплутавшая каравелла.
Будто бы ночью по глади глянца
Движемся на Летучем Голландце.
Голые руки в туман по локоть…
- Девочка, слышишь полночный ропот
Тёмной стихии, жадной пучины,
Шёпот невнятный, но различимый?
Для мореходов дурные вести.
Сладкие звуки. Я эту песню
Слышал когда-то, но плохо помню.
Что там за шум из закрытых комнат?
Что там за грохот?! Бьётся посуда?!
- Вам показалось, сударь…

В белом тумане плывёт таверна.
Всё, что ты видишь сейчас – неверно,
Всё иллюзорно, стеклянно, зыбко…

- Девочка, что не качаешь зыбку?
Чей там ребёнок? Чей отголосок?
- Тише, не задавайте вопросов…

Руки девичьи ласкают плечи.
Ты засыпаешь все крепче, крепче.
И никогда не проснётся больше
Светловолосый странник из Польши…



Совершеннозимие

Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от
нас на зиму ласточки, жил король. У него
было одиннадцать сыновей и одна дочка,
Элиза.
Г.Х. Андерсен. «Дикие лебеди»


В сказочной провинции сахарные домики, пряничные крыши,
Роты оловянные мерно маршируют по плацу.
Вот тебя окликнули, ты, конечно, этого не слышал,
Взгляд неузнавающий – по неузнающему лицу

Ты шутя подставишься под прицел игрушечной «беретты»,
Площадь привокзальная вздрогнет и качнется под ногой…
Пряничные домики. Прямо у окна - твоя Пьеретта.
Эльза вяжет лебедю свитер из крапивы молодой.

Ей же предназначено уколоться спицею вязальной
И уснут до времени вся прислуга, дворня и пажи.
Золотые мальчики строятся на площади вокзальной,
На висках пульсирует глупая мальчишеская жизнь.

Сердце переполнено: хочется то плакать, то смеяться.
Ах, мундиры новые, ружья, эполеты, кивера.
Девочки-танцовщицы на прощанье тянуться обняться.
Нынче не положено, все-таки «сегодня» не «вчера».

В бальных залах парами юноши и девушки - по кругу.
С крыш взмывают лебеди, продолжая прерванный полёт.
Закажи шампанского, пригласи друзей или подругу:
В это воскресение совершеннозимие твоё…



Неподкованный конь

Неподкованный конь выходил на просторы стола,
Журавли косяками летели по белым страницам,
А она и вино разлила и долги раздала,
Ей осталось исполнить одно обещание – сниться.

Мотылёк полетит на потушенный ею огонь,
Соловей захлебнётся руладой на пятом аккорде
И ударят часы. И пойдёт неподкованный конь
Вкруг да около кола на туго натянутой корде.

Наши яблони держат сто тысяч грехов на весу.
Мотыльки вкруг потушенных ламп по привычке летают.
А она, собираясь к нему, заплетает косу.
Хоть косы уже нет много лет, всё равно заплетает.

На тяжёлые весла привычно ложится рука.
Тишина опускает еловые синие лапы.
Только падают яблоки. Только мерцает река.
Только бабочки бьются о купол потушенной лампы.



Поклонись четырём сторонам

Поклонись четырём сторонам и пускайся в дорогу.
Если взяли в полон половецких полынных полей,
Если рана болит, то желать остаётся немного.
Дай Господь тебе тёмную ночь да хороших коней.

Посмотри на табун: белогривые,тёмно-гнедые,
Увести бы такого красавца и тронуться в путь,
В этом поле седом ничего не случится впервые.
Было всё. Не терзайся. Не надо.Уйди и забудь.

Только как же забыть то, как вспыхнула алая рана?
Как упал из седла, как тебя подымали с земли?
Как забыть, что вчера молодая княжна прибирала
Костяным гребешком непослушные кудри твои.

Ты в седле обернёшься, посмотришь устало и хмуро
На шатры, на костры, на коней, что пасутся вдали,
И пригрезятся звуки рогов и охота на тура.
Молодая княжна. Непослушные кудри твои.



На сцене топтали гвоздики...

На сцене топтали гвоздики,
Любили друг друга и били бокалы...
И было темно... Но я знала,
Что есть расстояние зала
И ты где-то рядом, ты где-то за левым плечом... 
Черт!

Так руки калечат безмерно любимое в темном желании страсти,
Так бронза браслета до боли сжимает запястье,
Так люди идут сквозь песок, называя дорогу стареньем,
Так маска скрывает лицо. И рождается стихотворенье.

Я так бессердечна, что, даже любя, не могу позабыть о своем словоблудье,
(о блуде? о бреде?)
Мне утром туманным раскидывать солнечный бредень,
В тяжелые кудри вонзать черепаховый гребень...

Скажи мне, что это не все! Что еще не прошло половины!
Вот лечь и уснуть бы! (а мертвые сраму не имут...)

Ты помнишь как было? Как все начиналось во вторник?
Но музыка гаснет, уже замолкает валторна
И горечью - горло... И взгляда не будет...
Ждать более нечего!

Как холодно
             в маленьком городе
                в пятницу вечером...




Невеста колдуна

Он научил меня петь чародейные песни,
Плечи замёрзшие кутать в туманы мехов,
Зелья варить, предугадывать добрые вести
И отводить от порога моих женихов.

Мне не венчаться, не ведать мне мужниной ласки
И не носить мне тяжелый расшитый намёт...
Серая птица в безумной безудержной пляске
Кликает бурю, колдует над топью болот,

Вьется над лесом огромной крылатою тенью...
Ночью во поле засвищут лихие ветра...
А на пороге моём журавлиные перья
Сброшены спешно, да так и лежат до утра.

Коротки ночи, а дни одинокие длинны...
Я ввечеру выхожу ворожить на жнивьё.
Тонет в тумане тоскующий крик журавлиный:
"Радость моя, запоздалое счастье моё!"



Как идёт ладья по ладоге

Как идёт ладья по Ладоге,
А луна в ладони ладанкой.

Над крутым обрывом берега
На груди у друга милого
Плачет юная княгинюшка:
«Завтра замуж отдают меня
Не за милого – за равного…
Мне не быть твоею ладою.
Не целуй, не обнимай меня,
Не зови меня по имени:
Ночи белые – короткие,
В очи наглядеться б досыта…

Голубы глаза любимые,
Будто бы вода колодезна
Тонким льдом слегка подернута,
А на дне ключи холодные,
А вода от слез соленая.
Голубы глаза – голодные.
А мои глаза – зеленые.
Темны очи - тихи омуты,
Упадешь – приму в объятия.
А потом – четыре стороны,
Перекрестка крест-распятие.

Мне не быть твоею ладою.
Я себя утешу песнею
И покатится над Ладогой
Причитание невестино:

Вейтесь, вейтесь, русы косыньки,
Лейтесь, лейтесь, горьки слезыньки.
Обращайтесь скатным жемчугом,
Собирайтесь в ожерелия,
Обнимите шею белую,
Обхватите руки тонкие,
Приберите меня к свадебке,
Чтобы князю милой глянуться,
Чтобы прежнего любимого
С глаз долой из сердца вон!»

Как идёт ладья по Ладоге,
А луна в ладони ладанкой…



Как кони скакали... Ладога 2

Как кони скакали в горячей полуденной пыли,
Да княжьи ладьи расписные по Ладоге плыли.

Ах, княже немилый, постылый, незнамый, нелюбый,
Зачем ты на Ладогу ехал по алые губы?

По белую выю, по русые косы, по темные очи?
На Ладоге ныне жемчужные росы да белые ночи...

Зачем ты приходишь? Зачем обнимаешь-голубишь?
Не люб ты мне, княже! Да разве ж насильно полюбишь?!

Он руки целует и очи, и шею лебяжью...
И смотрит... Глаза голубые... Красивый ты, княже...



Половчанка

Будущей страстью, будущей болью вспыхнет рябина.
Сбитень медовый в кубок высокий другу налью.
Полную чашу осени ранней выпей, любимый,
А на прощанье... Дай на прощанье руку твою...

Перстень дарёный, кованый перстень гладили пальцы...
В глади озёрной ночь рассыпалась, всё серебром...
Я ведь такая, что не усадишь в терем за пяльцы,
Мне бы коня, боевого, да под седлом.


Страница автора - http://stihi.ru/avtor/polovchanka09