Апокрифы

Текут чередой пыльной
Недели раскопок, дни -
Короче иных минут.

Руки стороной тыльной
Смахнув каплю пота, вниз
Посмотришь случайно (тут,

Где времени бег скован
Гранитом, как чей-то прах,
Всё только случайно) - и

Заметишь на камне слово,
Вмурованное в века
Резцом Одиссея: "...лисс".

* * *

Когда к ней пришла вечность
И ей улыбнулась, то
Она расцвела в ответ.

Пролилась пути млечность
На губы её, лицо
В молочный окрасив цвет.

Он рядом стоял, пряча
От глаз Пенелопы след
Слезы на своей щеке,

Чтоб не нанести зрячей
Тот непоправимый вред,
Который нанёс себе,

Утратив на миг зоркость.
Когда умирает тот,
Кто вами ещё любим,

Не плачьте при нём, только
Возрадуйтесь за него
И рядом ложитесь с ним.

* * *

Убористых слов бисер
На кромке прибоя - свет,
Которого ты так ждал.

"Анализ твоих писем,
Моя Пенелопа, мне
Опять ничего не дал...

Ты пишешь, что всё плохо,
Что скоро двенадцать лет
Уж как Одиссей отплыл,

Что с каждым твоим вздохом
Все больше невзгод и бед
Меж вами, что скоро пыль

Совсем погребёт ложе,
Где на простынях никем
Не тронут рисунок рук,

И пахнет его кожей
И потом, и даже тем,
О чём не расскажешь вслух,

Что сына растишь, очень
Похожего на отца
Характером и лицом,

Что плачешь всегда ночью,
Следя, чтобы юный царь
Тех слёз не увидел днём."

* * *

Проходят года. Время
Не лечит. Залива гладь
От тех же рябит морщин,

Что кожу лица. Племя,
Привыкшее убивать,
Теперь лишено мужчин.

* * *

За грань перейдя слуха,
Не звук умирает, но -
Рождается тишина.

И потому муха
Жужжит и стучит в окно,
Радуясь, что слышна.