Осколки

Они с детства уяснили: всякая власть - враг.
 У неё когти, клыки и ненасытная утроба. Её предназначение - пить твою кровь, твои силы и жизнь.
Нет никаких легальных способов бороться с властью. С этим сонмом сытых и гладких в мерсах и тойотах, с их сотовыми телефонами, наглыми разряженными девками и чванливыми детёнышами.
 Они всегда выиграют - выборы и суды. Всегда обманут, отнимут, повалят и свяжут.
 И снова вопьются в шею всем скопом.

Нельзя верить ни одному слову - ни их, ни тех, кто им продался.
 У осколков нет Родины - Родина разрушена и стала овцефермой.
Эсэнговцы - их выращивают для стрижки и на убой в пищу волкам.
 У осколков нет друзей, добрых соседей - везде волки и овцы.
 И те далёкие, забугорные, что пели: "Козлятушки, ребятушки, отоприте-ка, отворите-ка..." - сейчас подкрались совсем близко, щёлкая жадными зубами и смеясь над козлячьей доверчивостью.
У них одно на уме: сожрать!

Их нельзя усовестить, разжалобить, умиротворить и удовлетворить. Ибо их сердца окаменели, их жадность и похоть беспредельны.
 Васька слушает да ест. Тебя.
"Муха криком кричит, надрывается, а злодей молчит, ухмыляется".

Осколки... Их отцы и деды унижены, оболганы, обобраны, обглоданы.
 Они завещали им ненависть и свой отрицательный жизненный опыт.
 Интеллигенция, которая их дурила, теперь услужливо подбирает с барского стола кровавые потроха своих читателей и зрителей.

 Но мы, осколки, пока что живы.

Наши отцы и деды всю жизнь работали - не повторим их ошибок.

Они жили честно - так будем разбойниками!

Они чурались разврата, сдерживаемые кто верой в Бога, кто - в светлое будущее. Кто совестью, кто парторганизацией...


У них было чувство долга. Они отдавали жизнь за Родину, делились последним, не гнались за барахлом.
 Встречали Гагарина, верили в народную власть и справедливость.

Жалели американских негров и безработных и опасались акул империализма.
 Верили газетам, радио и телевидению.
Потом объявили, что они всю жизнь не то делали, не то любили, не в то верили, не тех боялись.
 Что их Родина, "лучше которой нет" - империя зла, которую надо как можно скорее развалить "до основанья" и распродать по кускам.
 Что мальчиши-кибальчиши девяностых - краснокоричневые придурки. А плохиши и буржуины - спасители отечества. Их тучность и непомерная жадность - пример для подражания.

Они узнали, что человек человеку - бревно.
Что первейшая задача бывших комсомольских газет - сводничество и пропаганда содомского греха. На фоне упрёков в адрес советской власти, что та разрушала храмы.
 Эти - в упоении громили храмы внутренние, призывая служить Маммоне.
 Они помогали строителям финансовых пирамид ограбить доверчивых. А потом ещё и посмеялись над дураками, которым мало было гайдаровской реформы и ваучеров.

Мир стал лживым, враждебным и омерзительно-страшным - изо всех щелок лезла какая-то нечисть.

Объявленное лучшим другом забугорье тут же присоединилась к кровавому пиршеству, ляская акульими челюстями и гавкая томогавками.

На то оно и НАТО, что и на бойне свято...

Голодное детство. Дома - вечные проклятия в адрес разбойничьей власти и новоявленных господ всех мастей. Пьяные драки. Невыносимые на голодный желудок зрелища элитных обжираловок на экране, соблазнительной рекламы, призывающей тоже обжираться и трахаться, воруя, грабя и убивая. Иногда просто ради кайфа.

 О серийных извращенцах-маньяках и содомском грехе они прежде слыхом не слыхали. Их воображение нашпиговали картинками самых изощрённых грехов, похотей и страстей, лишив одновременно возможностей их удовлетворения.
Кроме преступлений.


Мир давно поделён на территории, звериные зоны. Осколкам тут ничто не светит.

Когда отпрыски новых русских и нерусских учились в лицеях и колледжах, осколки мыли их машины. Продавали бензин и сигареты, нюхали и кололись, тусовались в подвалах.
 Они научились ненавидеть и завидовать, воровать и насиловать, драться насмерть.

 Их деды боролись "за лучший мир, за святую свободу". Отняли у хищников собственность, чтобы "строить и месть в сплошной лихорадке буден".
 Созидали, вкалывали самозабвенно. Воздвигали из пепла, защищали кровью. Снова воздвигали из пепла и строили...
 Власть - жена Цезаря, была вне подозрений.
Ибо была победительницей, а победителей не судят.
 Дерево давало добрые плоды.

Нынешним осколкам объявили, что жена Цезаря была злодейкой и шлюхой. Прогнали её, побив камнями, и устроили такой разбой и бардак, что не снилось никакому Цезарю.

- Чубайс на оба ваши дома. И советский, и эсэнговский, - был приговор осколков. - Катитесь с вашей работой, правами человека, семьей и детьми.
 Жена у нас на каждом углу. Работа - пусть на вас дядя работает. Дети - в целлофановый пакет и на помойку.
Щипануть, трахнуть, взорвать, поджечь, убить...Дальше, дальше, ибо зло беспредельно.

 Мы - хорошие ученики. В руках у нас ни портфелей, ни авосек, ни инструментов, ни плуга, ни букета цветов.
В руках у нас удавки, пушки с глушителем и без, взрывные устройства да осиновые колья.

 Мы налегке, Осиновые Колья...
 Ос-Кол. Осколы мы.
 А детки наши, кому на помойке удастся выжить - осколочки.
Нас много и становится всё больше.

Всё Эсэнгэ, эти чудики из бывшего соцлагеря, всякие там иракцы, албанцы, сербы - блокадами удушенные, ракетами битые.
Да ещё, глядишь, и желтолицыми разживёмся...
 И вперёд, на Вавилонскую блудницу! Весь мир насилья мы разрушим. Только так, до основанья.
 А строить - пусть дядя строит. Кроме мордобития - никаких чудес!..
 Вы нас породили, мы вас и убьём.

 Осколки, осколочки - нас не склеить. И нас ох как много разлетелось по свету!
И мы о-остренькие: режем, жалим, колем, колемся.

 Уколемся и колем. Преодолеваем пространство и простор.

Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана... Буду резать, буду бить...
 Броня крепка, и танки наши быстры...
 Танки, кстати, нам тоже скоро пригодятся. Да, азиаты, скифы мы...

Ещё мы делаем ракеты. Славный получится фейерверк!

Господа, нам ведь теперь терять нечего - даже цепей нет.
Разбили вы окошко, господа хорошие. Туда-сюда - лазь, не хочу. Свобода, блин.
 Только вот осколочки, осиновые колышки...

Мы не идейные и не зомбированные. Верим только в свой острый угол, которым можно колоть, убивать и резать. В свою острую звезду.
Нас не соблазнить капиталом и недвижимостью - не в традициях Руси служить Маммоне.

Радуйтесь, зубастые, что теперь кровушку можете пить. Но ведь чем больше пьёте, тем больше нам вашей хочется. Вашей и деток ваших. Таков закон Вампирии.
 А где ж на всех столько доноров набраться? Агнцев-то совсем не останется - одни шакалы.

И всем хочется её - роскошную, наглую, развратную, напоённую кровью всех времён и народов...
 Вот когда вы затоскуете о совках, выведенных ненавистным тираном. И содрогнётесь от порождённых вами мутантов. И поймёте, что не зря снились вам кошмары. И ужаснётесь делам своим, имя которым легион.
Горе вам, посеявшим ветер.
 Разнесёт он по свету упырей - осколочков, ибо "нам нет преград на море и на суше".
 Вы смерть свою взрастили, господа.
И первую, и вторую, окончательную. Которая обжалованию не подлежит.

 Они растерзают вас и потомство ваше уже в жизни земной, как предсказано в Святой Книге. И обличат вашу вину в своей погибели перед Небом.