ванильная

что же ты, девочка, рвешь медкарточки? 220 в воду – не помогут, соль по венам – не поможет, воздух на встречу – нет-нет. зря ты…зря ты с ним так, милая. ты так хотела /а ведь хотела же, правда?/, чтоб он существовал в твоем мире. он бы жил с тобой, он бы спал с тобой, ел твои завтраки /улыбчивые яичницы, тосты с джемом или ореховым маслом, сандвичи с двойным сыром/, что ты вычитала в своем интернет-журнале /и вытирал бы губы цветной салфеткой/, он бы гулял с тобой, он бы играл с тобой, он бы рисовал для тебя /а может быть даже и пел/, он бы был с тобой, он бы был тобой, так как жил б тобой, и дышал тобой /и, наверное, даже плакал бы вечерами без тебя/, он бы был твоим миром /а, может быть, маленьким Римом или необъятной галактикой/, он бы читал тебе Макса Фрая /Пушкина, Блока и еще немножко твоей любимой Цветаевой/, дарил цветы на восьмое марта и любовался бы с тобой фейерверками /с балкона/ на Новый Год.
а ты отдала его, отказалась, бросила, на кусочки разорвала – и в мусор, в мусор все, что могло быть дорого – выкинула. что же ты теперь, ванильная, пальцы ломаешь, плачешь /но у тебя водостойкая тушь и ты все равно выглядишь гордо, хоть и бита-разбита на мелкие/. в жж ему пишешь письма /просишь прощение, ищешь забвение, вычитываешь статьи о самоубийстве/. безнадежная сидишь, за шрам держишься. и пишешь ему, пишешь /а подруги твои читают все и приходят к тебе утром с портвейном за 10.30/ а он к тебе по ночам в гости /рядом стоит, гладит каштановые волосы и нашептывает Отче наш/

Зачем ты, сука, убила моего сына?!

/она губами - дочку/