Старые стихи по Толкиену

Эльфийский облом.

Сегодня спою я вам песню о том,
Как эльфам пришлось обломиться,
Зима как-то ночью пришла в Хоббитон,
Стояло так минус под тридцать.
Но весело к небу взвивались дымки,
Назло всемогущим метелям,-
То в хоббичьих ноpках пеклись колобки,
И булькало в бочках с-под эля.

В тот час, что в баранее ухо тебя
Свернут за секунду морозы,
По дивному снегу среди января
Из лесу выходят эльфозы.
На шеях - цепочки мороженных вшей,
(Допpыгались все ж, паpазиты!)
Гирлянды сосулек свисают с ушей,
Заместо носов - сталактиты.

-Пустите замершего эльфа на печь,
И дайте глоток самогону,
Тогда по весне снова вынет он меч
И бросится в бой с Сауроном!
Нередко случалось пускаться нам в пляс,
Свободы и счастия ради,
И глотки ужастно охрипли у нас,
От множества страшных заклятий!

-Пока каждый эльф извращался как мог,
Трудилось все хоббичье племя!
Жратву добывали мы на зиму впрок,
На пляски не трaтили время.
Теперь же, сидя в этом теплом раю,
Средь пива и курячьих ляжек,
Неужто я этим добром накормлю
Каких-то бомжей и бродяжек?

Так значит, как хоббит - иди и паши?
А эльфу-весь век веселиться?
Ступай же, эльфоза, мечом помаши-
 Придется тебе обломиться!
И прямо пред носом захлопнулась дверь,
Как будто бы крышка на гробе,
И прыгал на ножке обломленный эльф
В большом и холодном сугробе...


О ночи, проведенной в КПЗ за отсутствие паспорта.

За решеткою звезды россыпью,-
Наслаждайся, пока что даром.
А Мелькор-то сидел с удобствами
Пиль амброзию там, с нектаром!
Вот в оконце, - сплошная радость
Месяц шляется - как калека.
Коли для одного - весь Мандос,
Отсидишь и четыре века.

А под зорким глазка прицелом,
Предоставлено грешным смертным
Щедрой Родиной аж ноль целых,
И аж девять десятых метра!
Возвращается все на круги.
Посему - отдыхайте бодро.
Ну и что, что сковали руки?
Но зато - не разбита морда!

Словно трактор, хрипит инфарктник,
Воздух бронхи забил, как вата.
Вот - заходит суровый Намо
Под обличием адвоката.
Он лиловую, цвета крови
Внес спасительную бумажку...
...Почему так профессор Толкин
Вспоминается в каталажке?...



Прошла зима…


Прошла зима, пришла весна
С березовым шитьем,
Сидели эльфы у костра
Под проливным дождем,
Вода стекает с лютни струн,
С натянутых тетив,
И рвется в неба высоту
Печальный их мотив:

     О Элберет! Гилтониэль!
     Пошли нам теплую постель,
     И коль не затруднит он вас,
     Пошлите нам один лембас,
     А вместо тонн сырой росы -
     Один кусочек колбасы!

Средь лета тоже дождик хмур,
Толсты его струи!
Но пели эльфы про здравур
И про дома свои,
Про край, что ныне нам незрим,
За морем голубым...
В глубоких лужах пузыри
Поддакивали им:

     Гилтониэль, о Элберет,
     Как суслик, мой дрожит сосед,
     Звучат давно в ночи мольбы,
     Стучат о землю наши лбы,
     Пошли сюда нам, что ли, блин,
     Хоть крышу, кресло и камин!

Но дни проходят, словно сон,
Зима скует поля.
С бессмертных капает носов
Бессмертная сопля.
И в краске запад иль восток,
В лесу один лишь звук-
Перемежает песни ток
Зубовный перестук!

      О Элберет, Гилтониель,
      То дождь, то морось, то капель,
      Кому ты бочкой даришь свет,
      А вот до нас и дела нет,
      О Элберет, о Элберет,    
      Буль-буль Гилтониель...


Псинка

Жизнь собачья, -словно в "зоне",
Словно ночь без огонька.
Знай, -грызи волчар позорных
Что на службе у Врага.
Эти эльфы-рой осиный,
То дерутся,то поют.
Называют грубо "псиной"
Кость к обеду не дают...

Я давно осип от лая,
На себе поставил крест.
-Ну зачем вам эти камни,
Их не выпить и не сьесть...
Надоело гавкать громко,
Грызть медведя и волка...
Мне хотелось, как болонка
Прикорнуть у огонька.

Только не гулять на воле,-
Долг мой-мокнуть у застав,-
Не декоративный колли
Валинорский волкодав...


Памятник


Снова в небе светит Эрендил,
Пробиваясь через кроны бора.
Вот уж перед нами Андуин
И огни зловещие Мордора.
В Лориене ночью жуткий вид-
В небесах мелькает тень назгула-
Где-то впереди Минас-Тирит,
Что опять поцапался с Моргулом.

Нам привычный вспомнился уют,
Аромат домашнего здравура...
Так зачем же черти нас несут
С чокнутым потомком Исилдура?
Завтра предстоит тяжелый путь,
Дышат перегаром злые орки...
Там опять прибьют кого-нибудь,
Нет,нам не видать родимой норки....

Если не насадят на шампур,
Жизнь закончим в чьей-то злобной пасти.
Кто же знал,что биржа "Барад-Дур"
Так поднимет спрос на кольца власти?
Что нас ожидает на пути?
Но себя надеждами не тешьте-
В небе снова светит Эрендил,
Похоронный памятник надежды....


Фонари.

В мире раньше плохо было,
Темнота да страх,
Лишь в болотах что-то выло
Рыпалось в кустах,
Чтоб рассеять стену ночи
Отблеском зари,
Валар наняли рабочих
Сделать фонари.

Чтобы было света море,
На земли холмах,
Порешили враз построить
Два больших столба.
Чтобы залил свет низины,
В горы смог прийти,
То плеснули керосину
И зажгли фитиль.

От фонаря до фонаря
Лежала вся тогда земля,
И было всем и было вся
        Почти совсем до фонаря!

Поползли на берег крабы
К зелени дубрав,
Поедает баобабы
Первый динозавр,
Обезьяна где-то ладит
Каменный топор-
Скоро люди все загадят
Аж до верху гор!

Но, пешком или с разбегу-
Не известно, прям,
Заявился некто Мелькор
К этим фонарям.
Был тот Мелькор очень гадким,
Всюду зло творил-
Каменюгой из рогатки
Фонари разбил.

Исчез с планеты свет зари,
        Когда погасли фонари,
Мы просим - даже на пари,
Не разбивайте фонари!

Чтобы из-под власти ночи
- Вызволить страну,
Валар сделали попроще-
Солнце и Луну.
В вольном космосе витают
Их не сбить ничем-
А Мелькор бревно таскает
Нынче на плече.


Безымянному телу у берегов Куивиэнен (Заходское)


Ты оставил город свой,
Дачу и квартиру,
Позабыл язык родной
Ради Синдарина,
А работать день деньской,-
Хватит, надоело...
Ты ушел тропой лесной
В чащу Лориена...

Блещут звезды с высока,
И в их теплом свете
Тебя встретят у костра
Те, чье имя - Квэнди!
И рванется песней ввысь
Лес зеленой вьюгой,
Ты бродил, легко как рысь,
С лютнею и луком.

О, народ зеленых грез,
Призрак сновидений!
Ты с собой покой унес
Легкой летней тенью.
Почему ж стремимся мы
Явно или тайно,
Все туда- где свет Луны
На надежной стали?

...Но заместо теплых гроз
Налетят метели,
И сугробами мороз
Забросает ели.
А озера лед скует
Панцирем прозрачным,
И небес бездонный свод
Вновь нависнет мрачно.

Дни весны когда придут
С звонким птичьим свистом,
То тогда тебя найдут
Наши толкинисты.
Справят тризну над рекой,
Там, где холм с травою,
И обтянут лук тугой
Новой тетивою.

Но запомнили тебя
Сосны и озера,
Приняла тебя земля,
Словно пашня зерна.
Снова лютни звонкой песнь
Взрежет свод небесный...
И уйдут другие в лес
Из квартиры тесной!


Картошка летом

На вечерний летний зной в поле реет мошка,
Искусать меня не прочь также и комар,
- Пропадай ты пропадом, гадкая картошка,
Не пойду тебя полоть - словно на пожар!
А в лесу, где ягодный дух встает от моха,
Где среди густых ветвей бьется солнца свет,
Клич кружится боевой  – слышится далеко;
Как  сшибаются щиты с громким «Элберет»!

На закат – в багровый круг - молкнут птичьи вопли,
Даже глуше зажурчал радужный ручей,
Лишь мелькают меж стволов, пролетая, копья,
Под ритмичный перестук боевых мечей!
Ноги сами понесли,- и душа запела,-
Под ногами рвется прочь мокрая трава,-
Где жужжат в густом бору, словно пчелы, стрелы,
Где стучит по шлемакам гулко булава.

Только почему-то вдруг резко потемнело,
И земля рванулась вдаль резво из-под ног,
- Несколько конвульсий и - и упало тело,
Испытав на краткий миг боевой восторг.
Вот лежу в густой ботве - мир не интересен,-
Из груди моей торчит навершье копья,-
Только слышу вдалеке льется чья-то песня,
Но, похоже, в этот раз, она не для меня.

На зарю вечернюю в поле реет мошка.
Но голодной нонича будет спать она,-
В нашем поле знатная выpастет каpтошка,
Где зеленый памятник воину - ботва...


Зимняя картошка

На вечерний на мороз буря воет кошкой,
Искусать старается злобная метель,
-Замерзай же в погребе, гадкая картошка,
Не покину нынче я теплую постель!
А в лесу, где яростный ветер носит хлопья,
Средь еловых колоннад ледяных свечей,
Все мелькают меж стволов, словно птицы, копья,
Под ритмичный перестук боевых мечей!

На зарю вечернюю молкнут леса звуки,
Где стареющей Луне волки шлют привет,
Там среди густых ветвей сабли рвут кольчуги,
Там, где щелкает опять звонкий арбалет!
Лыжи сами понесли,- и душа запела,-
Под ногами рвется снег искристой пургой-
Где поют в густом бору, пролетая, стрелы,
Где стучат по шлемакам "утренней звездой".

Только почему-то вдруг резко потемнело,
И сугробы понеслись резво из-под ног,
Паpу pаз взмахну pукой- и упало тело,
Испытав на краткий миг боевой восторг.
Вот лежу в сугробе я - мир не интересен,-
Из спины моей торчит рукоять меча-
Только почему-то мне нынче не до песен,
Только почему в душе черная печаль...

На морозец на ночной буря воет кошкой,
Зря старается метель, вьюги петли вьют,-
Пpоpастает в погpебе наглая каpтошка-
И, конечно же, меня - по весне найдут!


УШИ МАКСИМА.


Злобные монстры с Центавры Проксимы
Грозно мечами звеня,
Уши клянуться доставить Максима
Для своего короля.
Нету гнуснее их подлого лику,
В силах не сделать и шаг,
Шупальцем злобным прямо за шкирку
Пойман был яшмовый маг.

Долго ли, коротко старца пытали,
Чтением Толкина книг,
Нимфу нагую ему показали,-
Тут и сломался старик.
Был старикан равен крепостью кремню,
Мудрости старой оплот,
Но, повинуясь приказу: "На Землю!"
Монстров отправил в полет.

...Падают разом россветом зимним
Ртутные столбики в ряд-
Красно-багровые уши Максима
Гордо над шапкой парят!
Полностью был изготовлен он к бою,
Шлем и катана при нем.
(Если бы не был вчеpа с перепою,
Мог бы похвастать конем).

Но он и страшен достаточно пешим-
Даром ль мы пишем сей стих?
Куча свихнулась русалок и леших
Как он шагал мимо них.
Монстры нахлынули в злобном угаре,
Стали pаздалась капель-
Только лишь слышали гнусные хаpи:
-Элберет Гилтониэль!

Битва кипела горами ль, лесами-
Даром, поэт что ль, поет?
Уши Максима отвалятся сами
Если он это прочтет!
Зря разбахвалилась злая вражина,
Щеря улыбками рот! -
Эльфов на помощь явилась дружина
Пачкой голов так в пятьсот!

Были мечи их свирепы и остры,
Каждый был мастер ушу!
Были изрублены злобные монстры
На вермишель и лапшу.
Вот и закончилось славное чтиво,
Наша словесная муть-
Уши Максима достались Максиму,
Только завяли чуть-чуть.

Круче рассказа никто не напишет,
Если б и Пушкин ожил-
Знай же, о друг, эти славные вирши
Сам МаякОркский сложил.


Любовь


Слезы льют по скулам
В целых тpи ручья:
Короля назгулов
Полюбила я.
Он с полета птицы
Озирает свет-
А любовь девицы
Не проходит, нет.

Было б легше,кабы,
Мне не знать теперь:
Ходит он по бабам
Чуть не каждый день.
Я ведь не пpостая:
Я ведь не спущу:
Как огрею скалкой,
Так развоплощу!


Трудовые будни (Лене П. и одному начальнику)

Что привидится в чаше пьяной?
Пей, молчи, опустив ресницы-
Но не так, чтоб уж очень рьяно-
И Валару недолго спиться.
-Что, Кузнец, недовольно смотришь-
Говорите, трясу пальцами?
Так возьми и с мое, а, кореш,
Поработай-ка с мертвецами!

Эта служба похуже морга-
В гроб поклали и все, приветик,
В крематорий- и вся недолга,
Ох мне эти - атани, квэнди! .
..Подавай одному хоромы,
А второму- пиры в Валгалле,
Где же взять на такую прорву?
Ведь на складе дадут едва ли!

Рай четвертому обеспечим,
Пятый просит - ему налили...
А тому, глядишь, мало печки-
Он орет, чтоб его варили!
Он котла захотел и серы,
Совесть мучит - большое горе!
-Я коллегу - кричит, - зарезал,
Премиальные срезав вдвое!

-Мне устройте страшнее муку!
Я бы рад, от всего бы сердца-
Но когда в дефиците уголь,
Костерку -то не разгореться!
-Виночерпий, не корчи рожу-
А не то залеплю по харе-
Пить Валарам пока что можно,
Здесь с работы не увольняют.


Заходское, тропка…

Кто шумом взрывает полночную тишь?
То мчиться мопед, как летучая мышь,
В глуши двух несет он во мрак седоков,
Вперед по тропе они мчаться легко.
-Скажи,-молвит первый,-под елью в тени,
Что красные скачут безумно огни?
Во мрачной и темной полуночной хмари
Скажи, что за хари змеятся в тумане?

То - пьяные орки! Их странен наряд,
Мечами они среди ночи звенят!
Уставши оружьем звенеть спозоранок,
Здесь дрыхнут они, переевши поганок.
Не стоит страшиться их дикой породы,
Они безобидные, хоть и уроды.

Туман лег на тонкие ветви берез,
Клубы его ветер по рощам разнес,
-Скажи, что мелькают в нем странные рожи,
На первые рожи совсем не похожи?

-То пьяные эльфы! - второй отвечал,
Что бродят,погружены вечно в печаль,
Себя окуривши ацелас до дури,
Они постоянно в мечтах о здравуре.
Когда же его привезут в воскресенье,
Ты сможешь услышать их дивное пенье.

А кто это скачет козлом у костра?
И чьими тенями поляна пестра?
Чьи дикие вопли с озерной глади
Как музыка ада звучат впереди?

-То воды Куивинен,-скор был ответ,
Здесь песнь ты услышишь и мудрый совет.
Здесь в свете волшебном эльфийской звезды
Под музыку лютни уквасишься ты.
А встанет заря с птичьим радостным свистом
- Ты станешь таким же, как я, толкинистом.


Скади - 1

Ничего не поделаешь, Скади,
Мухи тонут в прокисшем салате,
Вся борщем провоняла квартира-
Не выходит твой муж из сортира...
Да за что же тебе невезенье?
Плюнуть да и махнуть б в Средиземье!
Только сволочи эти, поэты,
Раскупили туда все билеты...


Скади-2

...Паровоз, паровоз,
Ты куда нас завез?
Все  на лавках вскочили поэты-
Вот и назгул бухой,
К возвраженьям глухой
Проверять начинает билеты.

Тут пошел разговор-
Про таможни осмотр,
И какой -то зеленый пропойца,
Все обшарил места-
Контрабанду искал-
Чуть не с пальцем откручивал кольца.

Ну вот это -привет!
Я достал арбалет,
Мигом все послиняли, как тени-
Возмущенье - сверх мер,
Мы ведь едем в Амбер-
Нам не надо сейчас  в Средиземье!


Сон

Приснился мне раз ужасающий сон,
Аж пятна остались на теле,
Что будто явился ко мне Саурон
С большой и тяжелой гантелей.
Дубинки свои пронеся под полой,
Причапали хоббиты пачкой,
И Гендальф приперся с тяжелой клюкой,
Махая ей жутко и мрачно.

Гремя чешуею, приполз Глаурунг,
Пугая окрестности рыком,
И энты,услужливо выставив сук,
Приперли веревку с обмылком.
А Берен и Турин мне сняли очки,
А после взмахнули мечами ...
Что дальше-то ведают только врачи,
Что чудом меня откачали.

Поэты! Кончайте писать ерунду,
И в песнях героев лелея,
На горе себе не ищите беду,-
Как я и башка Доуэля...


ХИ-97

Завершился битвы славный ураган,
Воинов великих в поле раскидал.
Где стальной порошей поле бой покрыл
Бродит чья-то лошадь посреди могил.
...Копья да секиры, бурая земля-
Собралась для пира стая воронья.
Да лисица лижет красный стяг совсем:
А на флаге: ХИшки - девяносто семь.

Красным светит тоже и булыжник, взрыт,
Где ступает лошадь строчками копыт.
И согнулась грустно с гривой голова:
Красной и невкусной кажется трава.
Клок бы травки росной - да воды б в ведре –
Здесь же только мозги белым на земле.
Руки, ноги, рожи - да по сторонам
Сталью искорежен боевой металл.

Пролетят недели ястреба крылом,
Латы загремели - на металоллом.
Нежно лижут ниву буйные ветра
Где растет крапива через колонтарь.
Время серой болью протечет в колки:
Через год на поле выйдут вновь полки!
Вновь о сталь налобья стрелы завизжат,
Чтоб собрали копья щедрый урожай!

Сколько, право, можно - все про мордобой?
Ведь подохнет лошадь от травы такой!
Ведь душа томится, рвется, словно лист:
Выйду из больницы - напишу в "ГРИНПИС"!


Ниенна


Жила на белом свете Васильева Наташа,
Хорошая девчонка, что полон белый свет.
Но вот явился Толкин и заварилась каша
И заварилась каша, которой круче нет.
Решил раз некто Эру - в Галактике известный,
На всех ее планетах строительства прораб,
Раз возвести планету - заданье Галакттреста!
А чтобы все как надо - составил четкий план.

В том плане - все чин чином. О времени и сроках,
Кому какое дело, и кто во что горазд.
Создать на той планете нормальные условья-
Такой отдал рабочим ответственный приказ.
И за зарплатой жирной, - взирать ли на погоду?
СМУ - Арда - строй приехал, шабашников косяк.
Но был один в команде - и лодырь и пройдоха,
И оттого работа перекосилась вся!

Где б возвести пустыни - он строит вообще горы-
Где холодно должно быть - там делает жару.
И многие запчасти со стройплощадки кто-то
Ну очень нехороший, таскает, гад, во Тьму!
Он в нарушенье плана каких-то сделал орков,
Зверья развел палаты - и посреди лесов,
Бродили только вообще уродцы и уродки
А тут - объект серьезный, тут вам не Космозо!

Поэтому печален слегка конец у сказки:
Чтоб лишнего вне плана он больше не творил,
Ему сковали ручки и выкололи глазки,
И выговор, что строгий, начальник объявил!
Все вроде бы нормально, и нечего тут прыгать,
Рассказ уже написан, зачем карнать его?
Наташа, взяв машинку, враз написала книгу:
Что вообще все наврали и всё наоборот.

Тот Эру - вообще не был строителем из Главка,
А был он бомж, и зэка, коварная душа!
Он подчиненных злобно преследовал за правду,
И премии жестоко, безжалостно лишал!
Что было в этой книге написано ретиво?
Вся правда - он начала до самого конца!
Что все Валар - мерзавцы, а план был дефективный,
И Толкин не достоин был званья мудреца!

От этого рассказа бардов шибало в слёзы,
Давила эта книга, на души, как плита!
Так, что маньяки с Эгла бросались под автобус,
А кто поздоровее - бросался под трамвай!
Ах, сколько было в мире физиономий бито!
Ах, сколько ниспровергли известных всем вещей!
Ведь даже Маякоркский, известный всем пиита,
Кричал, что он бездарность, и никто вообще!

И даже Ник Перумов, маститый литератор,
Решил - не стоит больше ему на свете жить.
И с этими словами он бросился под трактор-
Но разве может трактор такого задавить?
...И оказалось даже, что Мелькор был хороший,
И был он планеристом и ничего не спер.
Он сделал динозавров, летающую лошадь
И много для забавы чего нам изобрел!

И это все не сказка, а правда, это точно.
И был свободы Мелькор и счастья маяком.
И орков он не делал - продукты те побочны,
Они этногенеза, а вовсе не его!
- Деяние изрядно! - сказали про Наташу.
И прогремело имя ее во белый свет.
Так знает про Ниенну родная наша Раша.
Такой вот получился у нас о ней куплет.