Баллада о мимолётной клятве

Закончу… всё…я ставлю точку,
Чтоб лишнего не рассказать,
Чтоб не поведать вам о том,
Как нужно нам уметь молчать…

Ой! Я опять не удержался,
Я снова распустил язык,
Не изменить мой старый разум, 
Увы, я дряхлый, уж, старик.

Не радость – старость  это точно,
Но не всегда таким я был,
Такая дрянь со мной случилась,
Что лучше б это позабыл.

Влюбился я, как ошалелый,
В девицу красную одну,
Она рекой была бурлящей
И в ней я плавно шёл ко дну.

Я понимал, что нету шансов,
Что я рубашка-паренёк
Знал я, что нет её прекрасней
И отказать себе не смог.

Вот, подошёл я к ней однажды,
Я дико выглядел, как рысь:
«Кем хочешь стану для тебя!»,
Она сказала мне: «Клянись!»

Да мне "до Фени", я поклялся,
Сказал «Клянусь» - и в тот же миг:
Я плавно встал на четвереньки
И головой своей поник.

Покрылось тело буйной шерстью,
Рот превратился в волчью пасть,
Не понимал я и все думал:
«Ну, что же это за напасть?»

Ошейник, звякнув, лёг на шею,
На будку палец указал,
Я пленник бестолковой клятвы -
Всю ночь провыл и простонал.

«Меня ты любишь, вот и славно,
Тебя таким и я люблю,
Был у меня уже любимец,
Но он не понял жизнь свою.

Его родная конура,
Теперь твоя,  на долгий срок,
Пойду схожу я за водой,
А ты не плачь, родной щенок ».

Увы, не долог век собаки -
Я чувствовал, что постарел,
Шерсть не была уже мохнатой
Да и вообще - я поседел.

И наступил тот день заветный,
В сарае дрались куры,
А я, ломая свои зубы
Грыз цепь и рвал на теле шкуру.

Я был в крови и был свободен,
Бежал я к матери своей,
Но бедная моя старушка
Не удержала своих дней.

А брат родной мой, очень лихо,
Под зад меня пырнул метлой,
И я так плакал, так скулил,
Нет, не узнал меня старшой.

И вот мотался я по лесу,
Питался тем, что бог дарил
И стал уже я забывать,
Что человеком раньше был.

Бежал однажды по болоту,
Народ там клюкву собирал ,
И вот малыш один, случайно,
В трясину жидкую упал.

Его ни кто и не заметил -
Меня же, в миг все увидали,
И с криком диким «тута, Волк!!!»
По лесу пятки засверкали…

А парень уцепился за корягу,
Уж, вдоволь он нажрался тины,
Ему свою подставил шею
И вытащил прочь из трясины.

Меня давай он обнимать,
Соплями брызгать и слезами,
Давай в истерике орать ,
Скакать по клюкве босыми ногами.

Тут он осёкся и присел,
Вздохнул печально и сказал:
«Клянусь… ты точно человек,
Тебе бы жизнь свою отдал…»

От этих слов я задрожал,
Я вспомнил всё и всё я понял,
Через минуту я лежал
Среди болота - злой и голый…

У парня снова истерия
Крик и безумный страх,
Восторг и, вроде , жажду чуда
Увидел я в его глазах…

Пред ним на месте пса глухого
Валялся дед нагой и старый 
С ошейником на тонкой шее
Худой и, как змея на солнце , вялый…

И это я был! Да! Да! Да!
За клятву – молодость отдал,
Бывает всё, мои друзья.
Увы, я жутко подустал…

Закончу… всё…я ставлю точку,
Чтоб лишнего не рассказать,
Чтоб не поведать вам о том…
ВСЁ! ВСЁ! Иду я спать…