Тиран И Архонты

Жара…
Гнетущее чувство вины  и тревоги.
Проход - метров пять шириной, между двух высоченных стен.
Гудит невидимый трансформатор.
Я стою, прислонившись спиной.
Похмелье мешает мыслям собраться.
Передо мной, полукругом – четверо.
Против света  их лица едва различимы.
Под  моими ногами – осколки.
На стенах - расплавленный битум.
 (Интересно, что источника света тоже не видно,
кажется, солнце печёт отовсюду,
 а там, наверху, где кончаются стены – агрессивно протиснулось лезвие неба.) 
Заговорил тот, что стоял всех ближе
- голос низкий, интонации пафосные.
«Мы послали тебя за их головами,
Мы дали тебе кинжал и деньги на тачку.
Как ты мерзок в своих оправданьях,
изменник!»
(Я не мог рассмотреть его лицо, как ни старался, но почему-то подумал, что это -
Иисус Навин, или какой-то ещё персонаж древнееврейских сказок...
Или – античный герой.)
«Ты воняешь грехом,
И дешёвым алкоголем…
Ты вернулся ни с чем,
А ведь мы тебе говорили:
Не оскверняйся с их жёнами!
Не садись за стол  с ними!
Теперь мы возьмём осколки твоей зелёной бутылки,
 и напишем на них маркером твоё имя.
Каждый из нас напишет нечестивое имя.
Ты будешь изгнан нами, тиран, изменник,
На рынках, на стройках будешь ты отрабатывать свою душу…
В холодных странах будешь скитаться нагой и голодный.
Будешь спать с псами в подвалах,
И оплакивать свою участь!»
Я открыл, было, рот, чтобы ответить… 
Смотрю – в руках у них, правда, фломастеры,
Хватают осколки и быстро что-то там пишут.
Потом, тот, высокий и грозный, что стоял всех ближе,
Из-за спины достаёт остро наточенный металлический стержень…
Трансформатор гудит,
Жара.
Острие гуляет у меня возле горла…
«Иди!»
На ватных ногах, я повернулся направо –
«Куда?»
«До конца стены. Там повернёшь, и увидишь…»
«Что?»
«Увидишь. Иди!»
Действительно: прямо, метрах в десяти – поворот.
Но почему-то туда совершенно не тянет…
А! Укол между лопаток.
И тут меня взяла злость –
Я обернулся и рявкнул:
«Слушай, ты, Фемистокл-Jesus! Не тыкай мне в спину этой острой фигнёй!»
Ничего не происходит -
Стоят в трёх шагах от меня и молчат.
По-прежнему, лиц я не вижу,
Вдруг чувствую – они улыбаются!
Но как-то совсем не добро…
И в этот момент я проснулся и резко сел в постели.
Уставился в окно, не понимая, где нахожусь, в течение следующих мгновений.
Потом я увидел: над Москвой идёт снег, светает.
Дворник-киргиз скребёт по асфальту широким совком.
У соседнего дома надрывается сигнализация.
Я подумал, что рад видеть яркий бушлат среди серых сугробов.
И благословил дурака, чья машина орёт во дворе в половине седьмого.
Больше я не ложился.
Как-то мне не хотелось возвращаться в жару между стен,
в компанию мрачных архонтов…
Я встал и закурил,
И налил себе выпить.


ноябрь 2009.