Среднерусское деревенское

Слезу я с завалинки, рубашонку красную
Постираю, выглажу, в сундучок сложу.
И гармошке старенькой утром, зорькой ясною
Пропою тихонечко, все, как есть, скажу.

Погулял, потешился паренек молоденький
(Так ему казалося, что он молодой).
Направлялся вечером к милой огородами,
Говорил ей ласково: милая, постой!

Не графья, не князи мы, но ребята честные.
Любим так, что сразу же в омут головой!
И пускай в округе всей мы слывем повесами,
Ты не бойся, милая. Милая, постой!

За твоей околицей зори пахнут травами.
И туман над озером, как твои глаза.
А любовь вдруг по сердцу сладостной отравою,
Словно сок березовый или как гроза.

Но куда ж уходишь ты, проскрипев калиткою?
Милая-немилая, исчезаешь ты.
Остается горечь лишь, кем-то позабытая.
А вокруг какие-то пыльные кусты...

У столба фонарного парня дожидаются
Глупость и Злорадство с Трусостью втроем.
Что ж, судьба, коль с ними ты ночью повстречаешься -
"Подходи поближе, друг, мы тебя побьем!"

Били с удовольствием и весьма старательно,
Только все напрасно - ведь это же любовь!
Да к тому же, милая, на рубашке красненькой,
Так уж получается, не заметна кровь.

Заливал обиду я горькой и противною.
Как добрел, не помню уж, вижу – у крыльца.
Окунулся в воду я, пахнущую тиною,
Чтобы протрезвиться мне мордою лица.

Рукавом обтерся я, сел и призадумался.
Плохо, что не поняли, плохо, что ушли,
Что калиткой скрипнули и не оглянулися,
А любовь оставили, а не унесли.

И любовь ту странную буду я разглядывать.
И вверну я в стеночку новенький шуруп.
И ее повешу я, буду смысл разгадывать
И не строчки больше уж я не напишу.