Горный Брод

Ожёгся путник –
один, второй –
И вновь никого окрест.
Ещё не демон, уже не герой –
Хозяин здешних мест.
Сидит у огня без зла и сна,
Рот-рана и лёд-глаза,
На чёрном лице
два белых пятна
И красная полоса.
И, изнутри разрывая покров
Обугленных рук и плеч,
Лезут перья, как ночи без снов,
И каждое – словно меч.
Он пробует пить,
пытается петь,
Да изредка на ветру
Машет руками, силясь взлететь
В ущерб своему костру;
И снова садится,
бросает дрова
И душит бессильный стон,
И так повторяется год и два,
А может быть даже сто.
А тех, кто к нему на огонь прилетит
За эти несколько лет,
Пугает его обгорелый вид,
Вода и каменный хлеб.
И тают глаза, зарастает рот,
И блещет метал пера,
И липнет нечисть и всякий сброд
К теплу у его костра.
Он видит насквозь, но смотрит вдаль,
В ничто отпуская взгляд;
Он слишком,
слишком часто видал,
Как люди друг друга едят,
Как бледный странник в борьбе за любовь
Теряет и честь и жизнь,
Чернеет душой и уносит с собой
Настойчивый зов – вернись!
Как он возвращается, как он пьёт,
Смеётся в ответ на всхлип,
Как женщина пламя топчет и бьёт
Чтоб больше никто не погиб,
Как мученик-вор находит приют,
Пока удаётся терпеть,
Как гордые люди, пройдя, плюют,
Брезгуя рассмотреть.
Как льётся мёд и не только мёд,
Как жертвы расправы ждут,
И шрам заживает, и тает лёд,
И крылья его растут.
Но изредка снова он делает взмах,
Пытаясь встать на крыло,
И в ужасе нечисть падает в прах,
И жертвы глядят светло,
И режет воздух тревожный свист,
И боль слетает с души...
Да только он снова срывается вниз
На крыльев своих ножи.
И, вместо упорства, терпенью взамен,
С усталостью мертвеца,
Уткнув подбородок в обхват колен,
Он ждёт любого конца.
Высохнет взгляд,
заживут слова,
Крылом развернется мир,
Или же скатится голова
И кости обгложет вампир.