Трое, гитара и пес. оочень длинные стихи

   1
Легенда эта, как перелив
Струи толщиною в нить,
И если кто-то нетерпелив,
Прошу меня не винить.
Она пришла, как из никогда,
И очень издалека,
И взгляд от зла отдыхал в те года,
Лишь поднятый в облака.
Случились бедствия и война,
И если бы связь времён
До нас донесла, я бы точно знал,
Что был у власти Дракон,
Который когда-то из века в век
Правил по мере сил,
Поскольку присваивал жизни тех,
Кто смерть ему приносил.
А так – судите сами, о ком
Злословил весь честный люд,
И если это был не Дракон,
То кто был настолько лют,
Что, выбирая к нему послов
Для выясненья причин,
Им дали, решив обойтись без слов,
В ладонь шириной мечи?
Поскольку странствия далеки,
Один из них карту нашёл,
Другой, по прозвищу Полруки,
Пошил на гитару чехол,
А третий-дела важнее нет -
Друзьям визиты нанёс,
А от отсутствующего вслед
за ним увязался пёс.
2
Проходит пара – другая дней,
А пёс шуршит по кустам,
Хвостом виляет, и всё видней,
Что он узнаёт места.
Ещё денёк, и тропа, как дым,
Впиталась в туман болот,
И тот, кто самым был молодым,
Тихонько сказал: «Ну, вот...»
Владельцу карты:
«Ты что, дурак?"
В ответ: «Заплутать не мог!
Похоже, карту чертили как
Положит на душу бог».
Трепали до ночи карту дорог,
Дабы не блуждать во лжи.
Старший фыркнул: «Да разве бог
Такую свинью подложил?!
Нас отправляли не как-нибудь,
И карта, видать – обман».
А юный ответил: «Я знаю путь,
Смотрите на Эдэман!»
А был он не то чтоб сказать – колдун,
Но что-то такое мог:
Любой зверюга, хоть как угрюм,
Сворачивался у ног.
Видали, будто ронял он слезу,
Лаская древесный спил.
Служили звери ему в лесу:
Чуяли, что любил!
Он вывел всех по звезде. Вернуть
Обман их не смог назад.
Но как бы ты верно не выбрал путь,
Не миновать засад…
3
Рубились, как черти.
Лютей лютых.
А пёс был ещё лютей –
Тому, кто волка брал за кадык,
Бояться, что ли, людей?
И кто-то, скрывшись в густой траве,
Шепнул в гудящий изгиб:
А ну,что скажет хозяин твой,
Когда твой услышит хрип!-
А тот оглянулся, и, увидав
Нацеленный арбалет,
Понял: в опасности волкодав,
И крикнул, бросаясь: «Нет!»
Нельзя сказать, чтоб он был колдун,
Но что-то такое мог.
Стрела прошибла герба латунь,
Не тронув собачий бок.
А бой продолжался,
потом стихал,
И, целую рать сразя,
Среди врагов,
лежавших вповал,
Лежали в повал друзья.
Но встал один, а там и другой,
Лишь раненный встать не мог.
Во вражью кровь, что текла рекой,
Влился и его поток.
Вояку в лес отнесли друзья,
А он тогда произнёс:
«Ну, что вы теряете время зря?
Со мной остаётся пёс!»
И так продолжится этот сказ:
Избавив его от стрел,
Они оглянулись в последний раз,
Но он на них не смотрел.
4
Пёс ему хворост носил в костёр
И раны ему лизал.
Но тот благодарные слёзы стёр,
И вот что ему сказал:
«Ты нежность эту, пожалуй, брось.
Иди, ты же им нужней».
И понял пёс, понурился пёс,
И ласкался ещё нежней.
«Иди, ты должен живых спасти,
А когда завершится бой,
Вы вернётесь, и я, на обратном пути –
Клянусь! – увижусь с тобой!»
Снова и снова гнал его прочь
Слабеющий человек.
И пёс потрусил неуверенно в ночь,
А потом перешёл на бег.
Когда же предутренний ветер стих,
Он услышал, там, впереди,
Перепетый наново старый стих
О зрячем сердце в груди.
И двое, подняв от еды глаза,
Загнанный слыша дых,
Решили, что умер хозяин пса,
И шапки слетели с них.
5
А на рассвете, едва согнав
Недолгий утренний сон,
Поднявшись в дорогу с примятых трав
Вдвоём, с гитарой и псом,
Они увидали: кольцом тугим
Враждебный сгустился рой.
«Засада!» – тихо сказал один.
«Гитару!» – сказал второй.
А был он бард, известный певец,
И ярый угодник дам,
И толпы обманутых им сердец
Таскали его по судам.
И было много тому причин:
Он был синеглаз и высок.
Один из особо гордых мужчин
Ему пол ладони ссёк.
Другой себя схоронил бы сам,
Когда б так не повезло,
А этот – выстоял и узнал,
Что значит жить назло.
И,когда взлетал на лады
Трилистник его руки,
Он очаровывал молодых
И плакали старики.
Так получилось и в этот раз –
Застыли вокруг враги.
Трёхпалый товарища песней спас,
А сам, оставшись, погиб.
Друг много прошёл, покуда он пел,
Хотя и знал наперёд,
Что тот, утомившись, под грудой тел
Уложенных им, умрёт.
Он зубы сжал, но остался твёрд,
Ведь знал, что должно быть так:
Когда отзвучит последний аккорд,
Опомнится злобный враг.
И знал, что двое, как ни крути,
Не выстоят против всех,
И он не плакал. Он был в пути
С надеждою на успех.
6
Он не был красив, не так уж умён,
Не мог заклинать зверей,
И не был певцом всех стран и времён,
А просто – Тунжик Пырей.
Что шаг его скор, рука нелегка –
В мире – хоть пруд пруди,
Но было крупней его кулака
Сердце в его груди.
Он шёл по свету и в темноте,
Влача тяжёлую сталь,
В один особенно тяжкий день
Гитару где-то достал.
И если пёс взвывал на луну,
То он говорил: «Погоди,
Споём – вот только струну подтяну –
О зрячем сердце в груди!»
Но струны пальцы рвали ему
И звякали вразнобой,
И одиноко летел во тьму
Тоскливый собачий вой.
«Умеешь, собака, душу излить,
Когда бы и я так мог!
Ну ладно, хватит уже скулить,
Не то прибьют под шумок».
...Гитару о голову чью-то разбил,
Сжал шрамы от струн в кулак,
А пёс его однажды закрыл
От стрел,что направил враг...
Маршрут настойчиво пронизал
Ветер, дождь и туман.
Изредка, отдых давая глазам,
Вспыхивал Эдэман.
То прятался взгляд от блеска огней,
То мрак высасывал взгляд...
И был бы Тунжик хоть чуть умней –
Уже свернул бы назад.
Да только пожар мерцал впереди,
Как скопище красных змей.
И тут уж не стой, решай, иди,
И жаловаться не смей.
И он не смел, не выл и не пел,
Горела под ним земля,
И вот, наконец, как был, как умел,
Добрался до короля.
7
Он вход обошёл. Взобрался как тать.
И что же увидел он?!
Думал чудовище увидать,
Но был прекрасен Дракон.
Раздвинулись губы ярче огня
В улыбку белей, чем снег:
«Ты шёл сюда, чтоб убить меня?
Мне жаль тебя, человек».
«Ну, Тунжик, – подумал Пырей, – держись,
И выдюжи, если – бой!»
И вдруг, на вдохе и вслух: «О, жизнь!
Так он же совсем слепой!»
Не видел король причиненных  мук,
В могуществе слеп своём...
И меч в руке у Пырея вдруг
Упёрся в пол остриём.
Он вынырнул,точно из хомута
И отбросил подальше лук.
Сказал, опираясь на меч: «Беда,
Я, кажется, здесь как друг.
Король, послушай! Твой край горит.
И земли твои пусты.
Неужто никто тебе не говорит?
Ведь всюду твои посты!
Я долго шёл, но я–то при чем,
Что был этот путь  кровав?
Сам чёрт, если честно сказать, не счёл,
Как часто я был не прав!
Но если вот эта моя рука
Бивуак превращала в ад –
Подумай! Ты ведь, наверняка,
Увидишь, кто виноват!»
Король вздохнул, пока падал меч:
«Ошибки ты не избег.
Эй, слуги! Накройте. Попей, поешь,
Несчастный ты человек!
Крамола там, откуда послом
Назначен ты к королю.
А меч подними, раз уж ты со злом,
Увидишь – не уступлю».
«Вот горе, за что ж мне удачи нет!
Словам моим – грош цена!
Со мною шёл сюда сердцевед -
Скосили, как пацана!
Он знал, что силу лишь на земле
Имеет рука судьбы,
Он шел сюда, чтоб помочь тебе!
Но он о себе забыл !
А тот, что руки
половины нет –
Он был на слова суров!
Он шел сюда , этот серцеед,
Вот он бы влепил не в бровь!
Он словом развеять сумел бы тьму,
Да что там! – разжечь пожар!
Чтоб ты услышал правду, ему
И жизни было не жаль!
Их нет - обоих! На кой же ляд
Мне милостыня сдалась?
Да чтоб любого вернуть назад,
Я б с радостью отдал глаз!
Да он бы в глазнице потух твоей
От мрака твоей души!
Ну как за это тебя не убей!
Ну - слеп ты, ну – глух; но – жив???
Так я тебе тоже подать могу
Не скупо – свидетель Бог!»
И бросил сердце в лицо врагу.
Надменно, как кошелёк.
«Как всё, возьми себе эту боль,
И выстрадай свой позор!»
Задумался крепко
слепой
король,
И думает.
До сих пор.