Анти-вий. рус

Он просил: “Опустите мне  веки,
упыри, вопыри, вурдалаки.
Я устал от слепцов-человеков.
Мне бы лучше в Тибете с Далаем
|пообщаться о перечне смертных,
полусмертных и вовсе пустяшных
согрешеньях. Ничтоже сумяше
свысока – семитыщ километров –
лама видит позорче меня.
Опустите мне веки, родня!”.

Он молил: “Отведите обратно.
Панна! Панночка! Что ж те не ймётся?
Я похлеще тебя запятнан
и заилен, затинен в болотцах.
Я когда-то был тоже философ.
И по весям, по долам, по поймам
миром странствовал – миром пойман,
предан-выброшен, как Иосиф.
Тяжелей веки стали веков.
Я был брат Василисков”.

Он стучал кулаком по месту,
где стучало сердце когда-то.
Он кричал: “Я любил из ста месс ту,
что справляли в судьбишную дату,
когда с вилами вышли люди
и загнали в леса-перечащи –
не споведуя, без причастья –
за глаза мои; их в подспудье
прятал – в лоб. Так вот веки мои
стали пудово тяжелы!

Опустите мне веки, братья!
Ты, Фома, на меня не держи зла.
Поцелуемся троекратно,
когда встретишь меня в той жизни.
Я с тобой поделюся славой,
покажу золочёные вилы.
Не тужи! Ты философ, или
бурсаком обзываешься Саввой?”.
Пел петух. Вий смеялся, моргал.
Спал Хома, неофит-маргинал.