Не убивайте в девочках смех

    Не возмущайтесь девочками за слишком короткие юбочки, за слишком громкий смех. Они не «потеряли стыд», а просто очень юны. Восхищайтесь яблочной свежестью их коленок, искромётностью их смеха. Ведь юность так быстро проходит!
            
В девочке убили смех,
Белозубый,
Необыкновенный,
Словно в небе
Выключили свет,
Словно соловью
Вспоpоли вены.

Этот смех
Был как вишневый сад,
Звал из комнат
В изумpудный запах лета,
Тек на нас
Как гоpный водопад
В миллионы бpызг
Дpобя потоки света.

А потом,-
Как в pану
Раскаленную иглу,
Смех душили,
Гpязью забpосали,
И скpутился смех
Гюpзой в углу
И обиды яд
Наполнил жало.


                Приложение.
                Её смех
- Откуда Ты явилась?! В нашем городе? В этих стенах? Я думал, что никогда больше тебя не увижу!
-Я сверху наблюдала, как ты поднимаешься по лестнице. Представить только: ты лысеешь! Боже! Как я была в тебя влюблена!
-Зараза! И ты об этом говоришь только сейчас? Что б тебе сказать об этом тогда, 20 лет назад? А какой у тебя был смех! Сверкающий как Ниагарский водопад! Когда ты смеялась, все прекращали работу и внимали тебе. Если в комнате появлялся какой-либо высокий Чин, в комнате замирали все шорохи и оставался только твой всепобеждающий смех. Чин оторопело замирал посреди комнаты, его брови недоуменно ползли вверх, он не знал как поступить с нарушительницей порядка. Но вот бацилла смеха добиралась и до него, губы растягивались в улыбке и с этой приклеенной к лицу улыбкой он ходил целый день. Твоя начальница пыталась тебя урезонить: «Ну, нельзя же так! Ты же всё-таки на работе!» Ты пыталась быть серьёзной, но смех распирал твои щёки и оттопыривал губы, ты прыскала и вновь заливалась хохотом. Начальница улыбалась и обречённо махала рукой: «Да ну тебя! Что с тобой сделаешь?»
-Ой, да я специально! Вы все там сидели такие серьёзные, официальные!
-А теперь ты также умеешь смеяться? Не потеряла Божий дар?
-Теперь?...Теперь?... Теперь я буду смеяться только для тебя!
И Она прыснула, сдерживая смех, перегнулась в гибкой  талии, опёрлась грудью о перила и захохотала как тогда.
 Он давно не смеялся, кажется,  совсем разучился смеяться, мог только улыбнуться краешком губ. Он чувствовал себя неловко, оказавшись в центе внимания случайных зрителей, проходящих с улыбкой мимо них. Но вдруг на него накатила волна такого счастья, что он сначала неумело, робко, а потом всё смелее начал смеяться вместе с ней.
Смеялся от счастья, что Она есть, что Она сказала о своей влюблённости, и сказала именно сейчас, а не тогда, 20 лет назад.
Тогда это могло перейти в банальный «Служебный роман». С ожиданиями в конце рабочего дня, когда сотрудники покинут помещения, и можно будет запереться на ключ от случайного вторжения уборщицы. С тайными свиданиями на опустевших пляжах и в картинных галереях. С торопливыми поцелуями на чёрной лестнице и в кабине идущего лифта.
Ничего этого не было! А было только незамутнённое очарование первоначальной влюблённости. Это и было счастье!