Ведунья, стихи

 

Санкт-Петербург

2009

Моей несравненной жене Людушке посвящаю

 ЛИКИ НЕЖНОСТИ

БЛАГОДАТНЫЙ СВЕТ

Туман овладевает Охтой,
Дома, как призраки, парят,
Мерцают, словно свечи, окна…
Но ясен твой спокойный взгляд.

Наперекор страстям природы
И человеческим страстям –
Рука в руке с тобою ходим,
Душа в душе свой строим храм.

Жара – сегодня, завтра – стужа,
Сомкнет неправда черный круг,
Друг друга не устанем слушать,
Чтоб слышать сердца чистый звук.

Плывет Полюстрово в тумане,
Рассвет наступит или нет?
Глаза любимой не обманут,
Даруя благодатный свет.

Декабрь 2007





Я сжимаю трубку и молчу
В трепетном и жгучем ожиданье.
Как обычно, я боюсь чуть-чуть:
Не узнаю твоего дыханья.

Обещав сегодня позвонить,
Опоздала, как всегда, немного.
Я готов тебя уже винить,
Припасая слов десяток строгих.

Вот звонок раздался наконец –
Напряженье сердце оглушило.
Умоляю, чтобы в тишине
Поскорей раздался голос милый.

Позабыв заботы и дела,
Мы с тобой одни на свете целом.
Я ловлю желанные слова,
Отвечая тихо и несмело…

Разговор наш долгожданный сник.
В радости огромной благодарен
Вещи, что смогла соединить
Двух влюбленных на огромном шаре.

Я готов поставить обелиск
Телефону с надписью по кругу:
«От влюбленных всей большой Земли
Верному молчальнику и другу»

1967



МГНОВЕНИЯ СЧАСТЬЯ

Мгновения счастья – не в любовном забытьи,
не в часы озарения на пути в неведомое.
Мгновения счастья – плыть на пароходике по реке
и слышать только плеск пенящегося следа.
Солнце стеснялось уходить на покой,
румяня свечи сосен и обнажения обрывов.
Завороженные стыдливой тишиной,
мы впитывали целительное успокоение.
Дочки притихли и обнимали нас с тобой.
Мир знакомый увиделся нам необычно и радостно.
Напряжением чувств мы ощущали будни жизни,
представшие праздником.
В вечерней прохладе источало тепло
не единение тел, а сердец единение.
И в нас прорвалось и куда-то влекло
откровение – восторженное, нежное…

1980-е




Сегодня ты собирала с кустов
Гранаты ягод осенних.
Ты пела. И не различая слов,
Я слышал тихое пенье.
Улыбка цвела на лице твоем,
Головка порхала птицей.
День вроде обычный, но что-то в нем,
Чему бесконечно б длиться.
Был в небе покой, покой на земле,
Покоем ты вся дышала.
А слово, вызревшее во мне,
Покоя не обещало.

1990-е


Я так измучен суетою,
И сердце просит тишины.
Поговори, мой друг, со мною
О приближении весны.

Хочу тебе душой излиться
О сокровенном, без затей.
Пусть это счастье длится, длится
Таких нелегких светлых дней.

Ты без надменного пристрастья
Умеешь просто помолчать,
И пониманья теплой властью
Способна к жизни возвращать.

Весна, увы, не даст покоя,
Мечты дано ей пробудить.
Поговори, мой друг, со мною,
Мне не с кем больше говорить.

1990-е



НАША ПЕСНЬ

Я чувствую твой взгляд доверчивый…
Ты помнишь пряность свежих чувств?
И смелость питерского вечера,
Что полз по твоему плечу.
И дрожь свою к тебе приблизиться
Там, где хмельные куражи.
И песнь на пароходе слышится
О том, что город детства жив...
И будут письма те, пустынные,
Где перепутан адресат,
Желанья нежные нестыдные,
И счастье, что дарует март…
Сбылось и сбудется, коль слышится
Песнь, для которой нет преград.
Мне просто любится и дышится,
Пока родной доверчив взгляд.

1990-е



СОРОК ЧЕТЫРЕ СЧАСТЬЯ

Сорок четыре года назад,
Сорок четыре года.
Ветром гонимый шел снегопад –
Питера непогода.
Падал под ноги, ярко светлел
Скользким земным покровом.
Я на тебя с восторгом смотрел,
Не проронив ни слова.
Ты говорила что-то, смеясь.
Ватмана лист покрыла
Строк и рисунков пестрая вязь –
Судьбы соединила.
Шел я домой, впервые хмельной,
Не замечал ненастья.
Сорок четыре года с тобой,
Сорок четыре счастья.

19.12. 2008 - 6.03.2009





ПОСВЯЩЕНИЯ

В.П.АПЫШКОВУ

В.П.Апышков, архитектор моста
Петра Великого (Большеохтинского),
похоронен на Большеохтинском кладбище

Вы лежите лицом на Запад
В той земле, где царит Восток.
Петербургского снега запах
На три месяца превозмог
Запах тлена… Иных забыли,
Что познали успеха блеск.
И становятся камни пылью,
И густеет печальный лес…
Но нетленна души работа,
Не для славы или мошны,
Ради мученика – народа,
Ради жизни родной страны.
И нетленно творенье Ваше –
На седую Охту врата –
Богатырских четыре башни.
Берега Невы побратать
Мощью ферм изящной сумели.
Камня твердь и железный кров
Дух приохтинской колыбели,
Дух вобрали семи веков.
Словно древо память живая –
То уснет, то стремится в рост.
Не иссякнет река людская
Через Большеохтинский мост.

6.12.2001

РУССКИМ БИБЛИОТЕКАРЯМ

О.Н.Рожиной

Книги, книги - хрупкие страницы Бесконечной повести людской.
Непохожих судеб вереница
Говорит доверчиво со мной.

Слышу сокровенные признанья
Гениев, пророков и вождей.
Я вдыхаю мерзость оправданья
Всех времен иуд и лжи властей.

Злобой дышат нынешние строки,
В них свободы бессердечной гнет.
Но душа спешит собрать по крохам
То, чем беспокойный дух живет.

Совести ведет наш мостик узкий
Над провалом лицемерных слов.
О, храни, библиотекарь русский,
Клад бесценный мудрости веков.

Будь собою, страж библиотеки,
В аристократической тиши.
Интернетам никаким вовеки
Не осилить трепетной души!
 
13.02.2007


ПАМЯТИ ПРОТОИЕРЕЯ  ВИКТОРА ЕРОШЕНКО

В.Ерошенко, настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы (Блокадного храма)
в Петербурге, погиб 11.08.2004 во время урагана

Так Господу угодно было –
Душа священника чиста -
Чтоб сесть одесную Христа,
Полетом вечным одарила
Обузданная высота.

Кого-то Словом он утешил
И свет Надежды возвратил,
Умерил в ком-то злобы пыл.
И одного из тысяч грешных
На книгу он благословил.

На миг глаза свои я смежу
И слышу глас его живой.
И храма пламень снеговой –
Плод пастырской души безбрежной –
Хранит Божественный покой.

Помянем мы его в молитвах,
Смиренно будем мы просить:
«Нас от беспамятства спаси
И помоги в житейских битвах
И процветанию Руси»

Август 2004

ШАПОВАЛОВУ Е.Е.,
ПЕТЕРБУРГСКОМУ ХУДОЖНИКУ

Мазок к мазку, как луч к лучу.
И солнце, пойманное сердцем –
Овеществленное бессмертье -
Творит, безумное чуть-чуть,
В высоком пламенном бреду.
Обычный день исполнен тайны,
Природы вижу я признанье,
Когда глазами я бреду
В настое солнечной тиши
По листьям, тварям, водам, лицам.
И не желаю излечиться
От светлых недугов души.
Чтобы вернувшись в суету,
Такую вещную и злую,
Душа хранила поцелуи
Мазков, творящих доброту.

24.04.2000



АНГЕЛЫ ПЕСЕН

И.М.Смирновой, руководителю женского вокального ансамбля «Мария»

На улицах и в душах – смута,
А здесь, переступив порог,
Мы окунаемся, как-будто,
В успокоительный поток.
Старинный зал и тих, и чуток.
Вспорхнув, застыли крылья рук.
И через миг свершится чудо –
Бутоны губ исторгнут звук,
Влекущий нас над миром вещным…
И вот - в полете два крыла.
И голосами юных женщин
Куда-то песня повела.
То расцветут, то угасают,
То одиноки, то дружны –
Их голоса, наверно, знают,
Чем мы слабы и чем сильны.
И мы уже не замечаем
Нас разделяющий успех.
И понемногу забываем
Унынье – самый тяжкий грех…
И снова ждут, смирив земное,
Тот песен ангелы свой час,
Когда архангел их настроит
Излечивать прекрасным нас.

1996

ГОЛОС

Г. У. Утемишевой, зав.отделением
СПбГМУ им. Академика И.П.Павлова

Голос слился с музыкой, как снег
С неподвижным Карповки потоком,
Голос усмиряет дикий бег
Наших дней навязчиво-жестоких.
И чуть-чуть оттаивает плоть,
И покой желаемый объемлет,
Нам своим сочувствует теплом
Добрый маг, что в нашем сердце дремлет.
Он готов вступить в неравный бой,
Победить и страхи, и тревоги,
И болезней бесконечный строй
Будет сокрушать в сраженьях долгих.
Разбудить дается только нам
Храбреца, лишь нам, по нашим силам…
Но прошлась по нашим головам
Лихорадка низменного пыла:
Зависть и гордыня, и успех –
Наши неизменные кумиры.
И томится добрый маг у всех,
День и ночь объятый летаргией…
Голос чистый, голос нас зовет
От бездушной суеты отречься.
Добрый маг, он жив еще, он ждет,
Он спасет израненное сердце.

5-6.12.08



ДОБРОТА

Н. В. Сафьяновой, врачу
СПбГМУ им. Академика И. П. Павлова

Доброта приходит к нам в палату,
Доброта врачует смертных нас.
Ведь она совсем не виновата,
Что, земные, мы грешим подчас.
Обижаем ближних мы и дальних
Униженьем, грубостью, враньем.
А потом стыдимся окаянных
Слов и дел, которых не вернем.
И скорбят встревоженные души,
Болью насыщая плоть и дух.
Некому и слушать их, и слушать,
И напрячь сочувствующий слух.
И когда терпеть уже нет мочи,
Видя черный край небытия,
Феи ждем спасительные очи
В одеянье снежного огня.
Фея-пастырь, боль твою вбирая,
Хворый мир излечивает твой.
И поверим в приближенье рая,
И мертво без веры естество.

10.12.08





ДУМЫ

Кто мы? Откуда?
Где наш отчий дом?
Потомки праотцов-гиперборейцев,
Мы прошлое в крови своей несем,
Любовь Христа переиначив сердцем.
Каких-то двадцать тысяч лет назад
Мы наше слово в наши знаки влили.
И «Велесовой книгой» крещен град
Стал ни один – была в ней наша сила.
От гор Хибинских был велик поход
К Алтаю неприступными лесами.
Рос евроазиатский наш народ
И обрастал другими племенами.
Мы помогали всем понять язык
Природы, Космоса и нашей плоти.
И Атлантиды древний материк
Как бы воскрес в пророческом народе.
Народ-отец сурово научал
Пылать забот общинных светлой страстью.
И в племени он каждом отмечал
Тех, кто без злобы одержимы властью.
И открывались в каждом Аз и Ведь,
И самовоплощенье чтилось рьяно.
И час настал – где Семиречья твердь,
Распались мы на племена и страны.
Века прошли – безволие и страх
Уничижали славные уроки.
И дар был нам на Ладожских брегах –
Державные опять итожить строки.
И зазвучал кириллицы глагол,
Соединив разноплеменный говор.
И от Карпат и до Камчатских гор
Великорусское непобедимо слово.
Тысячелетье минуло. И жизнь
Диктует беспощадно перемены
И заставляет мысли освежить,
И перестроить нравственные гены.
Еще не срок колоколам застыть,
И мир отравлен златом окаянным,
Очередные будды и христы
Нас увлекут и раем, и нирваной.
Но бьется малолетний наркоман
В предсмертных муках на телеэкране.
Но сладко тешит нас самообман
Безгрешного Природы попиранья.
И значит новый нравственный закон
Ответит небу и земле, и сердцу.
И наш народ услышать обречен
То, чем душе завещано согреться.
2006
НА КИРИЛЛОВСКОЙ

В комнатушке, на тихой Кирилловской,
Что живет двести лет на Песках,
Я родился природною милостью
У познавших и голод, и страх.

Я мальчишкой ходил Старорусскою
В сад Овсянниковский поиграть.
И, охвачен пронзительной грустью, я
Помню то, что нельзя забывать.

Он вливался в меня незаметною
Струйкой гордости и красоты,
Город – знаменье в сердце заветное
Покоренья всеобщей беды.

Здесь сидели безногие пьяницы
На булыжных его мостовых.
Не сорить здесь учили блокадницы
На просторах его, на святых.

Домик наш трехэтажный, надстроенный
Под мансарду еще до войны.
Двор большой, ребятнею наполненный
С сентября и до самой весны.

Двери комнатные и квартирные
Днем не заперты были всегда.
И забавы царили невинные,
И лежачих не били тогда,

Привыкая к ватажным повадкам, мы.
Были мы поголовно бедны.
Но чужое, ходившие стайками,
Не могли брать себе пацаны…

Домик мой все стоит на Кирилловской,
Старичок, еще держится он.
Здесь душе моей невской пропискою
Кров незыблемый определен.

Город-вера, вселенски отмеченный
Светлым бунтом и черной зимой,
Открывает мне истины вечные,
Не открыв до конца ни одной.

11.07 – 12.07.2007







ВЗЛЕТАЮ!
березовые тельца да сосновые.
Они оживают и кружат мне голову,
когда подступаю к бревенчатому подобию
души моей русской,
что вознеслось ступенчато на воле озерной.
Вся плоть моя отзывается, радуясь родственному.
Идущие от земли струи воздушные подымаются.
И сливаются с ними чувства мои и мысли ликующие,
сруб статный обтекая,
к куполам перистым прикасаясь.
Человеческое ли творение?
Невиданное ли растение?
Или от людского лицемерия отреченные,
от природной безмерности отрешенные
неизведанные качества разума и природы
сотворили это совместное празднество?
Непреходящим напоенный,
я и силу земную ощущаю,
и, крылья обретая, взлетаю!
Взлетаю!

1980-е

ЦИКЛ «ПО ЕВРОПЕ – 2007»

В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ САДУ

В Люксембургском саду тихо плещут фонтаны.
По затейливым тропам с тобою иду.
И гуляют с детьми здесь парижские мамы,
В Люксембургском саду,
В Люксембургском саду.

В двух шагах, за оградой клокочет столица,
Бой за место в Сорбонне таланты ведут.
Здесь медлителен шаг и задумчивы лица,
В Люксембургском саду,
В Люксембургском саду.

Тело дев беломраморных солнце ласкает.
Люксембургский дворец, что у всех на виду
Неприступно изящен, как и подобает
В Люксембургском саду,
В Люксембургском саду.

Мы с тобой посидели восхищенно-устало,
Упиваясь минутой, как в чудном бреду,
Мы восторг испытали, довольствуясь малым,
В Люксембургском саду,
В Люксембургском саду.

Вдруг послышались звуки духового оркестра:
Миг прощанья настал – я сюда не приду
Уж теперь никогда, в это райское место
В Люксембургском саду,
В Люксембургском саду.

31.07-2.08.2007



ПАРИЖ

Над нами – лишь небо, под нами – Париж
В полоне готических шпилей.
И дама Эйфеля над скопищем крыш
Нам шепчет – «Вы это свершили!»

Мы это свершили. Вы правы, мадам.
Мы, как миллионы, сумели.
Припали к распахнутым Вашим ногам,
К стальному прекрасному телу.

Что дамы Булонского леса… Ведь Вас
Желает познать вся планета.
И плотью нагою своей напоказ
Пред целым блистаете светом.

Еще высотою мы Вашей больны,
На Марсово поле спустились.
И мысли, и чувства, ликуя, пьяны
Мечтою, что мы воплотили.

Вечернею негой окутан Париж,
Гуляющих – томные лица.
Какую влекущую тайну хранишь
Роскошная мира столица?

Ноябрь 2007


В СТОКГОЛЬМЕ

Ты измерила ширь этой улицы,
Распахнув свои руки с иронией.
И до стен вековых прикоснувшись, ты
Ощутила курьезы истории.

Скандинавец, на Питер похожий,
Он в блистаньи гордячек-корон
Изобилен, размерен, ухожен
И веками без войн наделен.

Башни каменные Гамластана
Королевский покой берегут.
Магазины зовут Дротнингатны,
Где туристы рекою текут.

«Скансен» полнится разнообразьем
Средь безмолвного царствия вод,
И в кафе посиделки вам скрасит
Там хозяйский павлина проход.

Квартал в сторону – город глубинный
Мы увидели, город иной:
И неброски, и редки витрины,
Неприветлив и стоек покой.

Он далекий, пустынно-холодный
Даже в солнечной ясности дня.
Город мне непонятной породы,
Он принять не захочет меня.

В этом городе мы – прохожие
Со своею судьбою и верою.
Плоть веков познавая кожею,
Жизни путь невзначай ты измерила.

3.08-6.08.2007



НА ОХТИНСКОМ МОСТУ

Я стою на Охтинском мосту
Над слияньем рек, слияньем судеб.
Белой ночи тишь и чистоту
Снадобьем вбираю полной грудью.

Каждым чувством, каждою строкой
Жить хочу я города движеньем.
Слаб язык великий русский мой
Выразить в словах мое стремленье.

Миг вобрать во здравии былом,
В дни войны и в нынешних страданьях.
Разума переболеет сном
Город-древо мысли и познанья.

Гумилевским слухом напрягусь,
Будущего ниспадут покровы.
Здесь тысячелетья крепнет Русь,
Здесь звучит пророческое слово.

Таинство явления храня,
Волей самодержца освященный,
Речью странной ворожит меня
Юный этнос, с городом рожденный.

И бежит вода, река к реке,
То бедой, то радостью омоет.
Прошлое, что скрылось вдалеке,
Вдруг волной тревожною накроет.

Я стою на Охтинском мосту
На рассвете пламенном и строгом.
Сквозь времен звенящую листву
Слышу голос города живого.

2005