Из жизни. Всего лишь кадр

версия оооочень сокращённая....потому как, противно вспоминать.



....Светлана Георгиевна шла по скверу и смотрела на низкое хмурое небо. Похоже, будет гроза, думала она. Грозы осенью редкое явление. Но в наше время всё давно перепуталось, смешалось, как будто кто-то лепил из цветного пластилина, а потом, когда понимал, что неудачно, опять сминал все цветные фигурки вместе и опять лепил, опять сминал, много раз и нервно. Да так и оставил, в конце концов, одним пластилиновым комом с грязными разводами разных цветов. И природа не исключение, думала Светлана Георгиевна.Но гроза - это хорошо...Грозу она любила всей душой... Скорей бы, думала она, а то душно слишком. Мамы растаскивают ревущих детей по домам, чтоб успеть до дождя. Молодёжь у ларьков слишком уж возбуждено прихлёбывает пиво...Метеозависимость, думала Светлана Георгиевна, расстёгивая плащик на груди. А старикам сейчас плохо...Вон один идёт к скамейке, пошатываясь. Хоть бы не упал. Она прибавила шагу....Вам плохо? наклонясь к нему, плюхнувшемуся уже на жёлтые досточки и открытым ртом пытавшемуся поймать кислород в отяжелевшем воздухе. Может, вызвать "скорую"? - Нет...спасибо, - ответил он. Тогда, может, воды, лекарство? она вглядывалась в его побагровевшее лицо. Скажите, какое, я принесу, аптека рядом. - Лекарство есть...а вот воды бы, - он попытался улыбнуться. Светлана Георгиевна сбегала к ларьку и принесла бутылочку минералки без газа. Я посижу пока с Вами, сказала она, откручивая пластмассовую пробку.
...Она сразу его узнала. А прошло ведь...лет двадцать. Надо же. Изменился, конечно. А глаза те же. Умные, ясные. Голубые. Интересно, а он меня узнал? Вряд ли. Разве только память профессиональная помогла. Да и то...Ей тогда было двадцать три года. Она тогда была Светкой. И только вернулась из какой-то очередной поездки. И мама отдала ей записочку с фамилией, именем-отчеством и телефоном заходившего в Светкино отсутствие "слишком зрелого мужчины", по недовольному выражению матери. "...Александр Александрович Орлов...я не знаю такого..."- удивилась Светка. Взяла несколько "двушек", вышла на улицу к автомату, набрала номер. Ответил приятный баритон. И выяснилось, что она звонит в районное отделение КГБ. Наследие Андропова. И в этом отделении её ждут на беседу к 12.00.
...После звонка домой Светка не пошла, чтобы мать не заметила шокового состояния. Сев на скамеечку на углу, она постаралась расслабиться и разобраться, откуда "растут ноги". Почему-то сразу и настойчиво лезла в голову работа. Подумаем, что может быть ещё.....Связи с иностранцами....Подружка встречалась с кубинцем, он давно уехал...вряд ли. Семья...староверы-беспоповцы. Их молельню советская власть то разрешала, то запрещала...Но ни бабушки, ни дедушки в живых, а их дети в бога не верят...Вряд ли. Любофф-ассисяй...Первая любовь, еврей, собирается в Израиль...она с ним уже давным-давно рассталась...Вряд ли. ...Работа... И почему-то всплыл в голове спор о патриотизме, о помощи развивающимся странам, когда сами живём, как в каменном веке, что-то ещё... в служебном автобусе, двухмесячной давности...господи, ерунда какая...мы ещё хуже говорим, каждый день...только Жорик тогда... как-то странно он смотрел. Все тогда спорили. Что говорила я?...По-моему, ничего. Галка спала на моём плече...да, точно, я тоже дремала, проснулась от громкого спора, но сонная была, молчала...И думала, что все горячатся, как всегда, а Жорик явно фальшивит...вот почему запомнила этот спор...Я тогда молчала, значит, вызвали бы их...или нет?"
..."Я, как Штирлиц в подвале у Бормана." - подшутила над собой. - "Перестройка уже...нечего бояться...пора ехать."
...Но когда подходила ко входу в серое здание, ноги и руки стали чужими, внутри обволокло чем-то липким и холодным. Она знала уже, что такое животный страх. Довелось испытать, когда ножик под рёбра приставили. И - всё. Ни пальцем пошевельнуть, ни крикнуть...Ей тогда повезло, обошлось тем, что разорвали платье да грудь вытащили...а дальше сделать что-нибудь помешали проходившие люди...А она мылась в тот вечер раз двадцать, клянясь себе, что в следующий раз лучше пойдёт на нож, чем ещё раз испытает такое. И сейчас Светка остановилась и взяла себя в руки. Главное, не ляпнуть лишнее...Всё время думай о заколках на голове, сказала она себе, всё время поправляй волосы, любуйся новыми брючками...о ком бы ни шёл разговор...вспоминай только одежду,думай только, какого цвета, например, была футболка на Сенечке" Она вошла.
...Он оказался очень приятным мужчиной средних лет, с проницательными голубыми глазами, прекрасными манерами. И кабинет, в который он её пригласил, радовал глаз чистотой и уютом, чем очень отличался от других официальных мест, в которых она бывала до этого. Это был не допрос. Беседа...А-ах, так...беседа, значит. Прекрасно. Светка тут же, свободно откинувшись на стуле, закинула ногу на ногу, углом, горизонтально....хорошо, что я в брюках, подумала она, мило улыбаясь Александру Александровичу.
- А не угостите ли Вы меня кофе?
- С удовольствием, Светочка.
- Александр Александрович, я в недоумении...по какому поводу я могла понадобиться...эээ...такому учреждению, как Ваше?
...Он долго ходил вокруг да около...а она болтала всякую чушь, кокетничала напрополую, потом он всё-таки сказал, что это касается работы, тогда она поняла, что не уйдёт, пока не выяснит, где зарыта собака и кому может угрожать опасность, долго и бойко рассказывала об известном и в Москве конфликте между руководством и рядовыми сотрудниками, понимая, что об этом он знает лучше её...а заодно...на всякий случай...защищая своих друзей, которые имели прямую натуру и вечно лезли на рожон . Как и она бы делала, если бы её интересовала  политика.
- Вот сейчас началась перестройка, да? - говорила она горячо, искренне и глупо хлопая ресницами. - Вот скажите, Вы поверите человеку, который через полчаса после её объявления на съезде, начнёт убеждать, что он уже перестроился? Лично я - ни за что! - Она даже подскочила.- А вот наша Афанасьева - вот истинная большевичка, хоть и беспартийная. Ей и перестраиваться не надо, она за идею коммунизма голову сложит, не вздрогнув! она и не была,не стала такой, от чего ей надо было бы сейчас избавляться, чтобы перестроиться, чтобы идти в ногу с идеей всеобщего равенства, братства и остального, что завещал нам Великий Ленин!...- И она распустила волосы, зажав во рту цветные блестящие заколочки, чтобы не расхохотаться, достала расчёску из кармана и сосредоточенно причесалась. Александр Александрович молча слушал, думая, видимо, что такой дуры не встречал даже среди артисток. И начал задавать наводящие вопросы.
- А вот скажите, Светочка, не было ли у Вас каких-нибудь...разговоров...недостойных...советских граждан. Например, пока вы в дороге.
- У нас все граждане достойные по-советски...я Вас не понимаю...Вы уж как-нибудь по-конкретнее...Представляете, сколько мы всякого разговариваем.
- Представляю.
- Ну вот.
И ещё на полчаса подобного же содержательного разговора. Только бы не переиграть, думала Светка всё время... В результате Ал.Ал. вынужден был достать лист бумаги с напечатанным текстом, и прикрывая нижнюю половину вместе с подписью, показать ей пару абзацев доноса. А ей и не надо было видеть подпись, чтобы понять, кто из театра мог это написать. Автора здорово выдавал стиль...
- Что вы! У нас никто этого не говорил. Как Вы не понимаете...даже не смог бы...у актёров живая, подвижная речь...а это какие-то цитаты из антисоветских газет. Нет. Такого разговора не было. Точно. Ни-ко-гда...
..."Господи, думала Светка, как же я угадала про этот разговор...реакция Жорика...как же предупредить наших...отпуск, Афанасьева уехала, наверное..."
- Ну хорошо, Светлана. Скажите, Ваша бабушка, Анна Марковна - она еврейка?
- Ой, надо же.Ха-ха-ха-ха! Мою бабушку в сигуранце на допросе тоже самое спросили, смешно, правда? Нет, прадедушку звали Марко Иванченко, он украинец. Разве у Вас нет этих сведений?
- Какое замечательное имя. Как Марко Вовчок.
И он достал ещё один лист с напечатанным текстом.
- Скажите, Светочка...к нам поступил сигнал, что у Вас сионистская организация...
- Что-что?!
- Да...В составе Лукиной-Рабинович, Ефима Рабиновича...
Её хохот не дал ему договорить. Она заливалась смехом ещё пять минут, пока смогла выговорить, икая
- Какая же это организация...ой, не могу, ик....это же одна из ячеек нашего общества...ик...социалистического...семья, понимаете?ик...муж,ик,жена...ой, ха-ха-ха...
...Вся...беседа... продолжалась около трёх часов. Александр Александрович так очевидно устал, что даже не предложил тайное сотрудничество, что являлось традиционным окончанием подобных...бесед. Светка вышла на улицу, с пониманием и проникновенно пообещав...никому...ни слова. к Афанасьевой она поехала в первую очередь...

...Я вижу, Вам стало легче, сказала Светлана Георгиевна посвежевшему старику с умными голубыми глазами.- Пожалуй, я пойду... - Спасибо Вам,- сказал старик. Просто - старик. Не за что, ответила женщина. Просто женщина. Она пошла дальше по скверу, думая, что с метеозависимостью возможно бороться. Также, как и с другими видами зависимостей. И зависит это только от человека. Просто человека...А вот и дождь. Тёплый. Летний. И порыв по-весеннему свежего, чуть кисловатого воздуха...Пахнет Пасхой, подумала радостно Светлана Георгиевна, улыбаясь влажным молодым листочкам дерева впереди. Не замечая, как сзади густым снегом заметает путь, который она прошла.