Шутки слепого

             
      

        Когда мне исполнилось 6 лет, мы с сестрой поехали на поезде в Ставрополь. В станице Труновка жили мамы две сёстры. Старшая Оля и меньшая Таня. У обеих были мужья, которых звали Иванами.

       Дядя Ваня тёти Оли любил хорошо выпить, это была его основная работа. Дядя Ваня тёти Тани не пил, у него много было времени свободного, поэтому домашнее хозяйство было у него образцовое. Много было коров, овец, всякой разной птицы, но самое главное, у него был сад, подобного в станице не было ни у кого. Поэтому я старался всегда держаться поближе к этому саду, в котором росли все фруктовые деревья.

       У тети Тани была дочь Валя, и сын Виктор. Виктор, в детстве прицепившись к заднему борту грузовой машины, решил прокатиться. Колесо наехало на камень, подкинув зад машины. Виктор не удержался, после того как борт подкинул его вверх, а затем с ускорением притяжения земли и скорости машины он плашмя упал на дорогу.

       Голова его с ужасной силой ударилась о пыльную дорогу, по которой его ещё несколько метров протащило. Что оказало роковое воздействие, удар или пыль, забившая глаза, а возможно и совместное «творение», но зрение покинуло глаза Виктора на сто процентов.

       Виктор был на 10 лет старше меня. Все днём были заняты, Виктор был от дел свободный, поэтому водил меня по станице знакомя с её достопримечательностями, а также природой простирающей за её пределами.

       У него всегда была с собой металлическая трубка из легкого металла, с одной стороны к которой было прикреплено колесо маленькое, а с другой ручка. Это «колёсико» у него было вместо трости, оно бежало впереди Виктора и подсказывало ему, что его ожидает через пару шагов.

       Совершая с ним прогулки днём, он был как гид в музее, объясняя, что справа дом того-то, который нам приходится таким-то родственником, но, а с лева, дом уже родства не имеет. Слух у него был изумительный. Что-то делающий в десятке метров от нас мужчина, или женщина, им всегда будет угадан.

       Здравствуйте! - и после приветствия, он называл имя, принадлежащее именно хозяину этого тела.
       - Как ты угадываешь? - изумлялся я.
       - А что тут сложного? Я знаю, кто живёт в этом доме, а по шуму определяю, работа кем исполняется. Если они стоять будут, ничего не делая, я их не замечаю.

       Виктор отлично играл на аккордеоне, поэтому редко какой вечер проходил, чтобы он не был на свадьбе или торжественном мероприятии у кого-то. Он на эти мероприятия брал и меня с собой, а дядя Ваня меня инструктировал, в отсутствии Виктора, делать всё возможное, но чтобы он не пил.

       Когда дело доходило до подношения спиртного, я жестами показывал, чтобы не давали. Многие, понимая, соглашались, а кто нет, я тогда уговаривал Виктора не пить, ибо всегда хочу быть с ним, а родители предупредили, если будешь пить, меня не пустят.

       Этот довод на Виктора действовал и он объяснял хозяину, что на улице темень, брат местность не знает, может и ногу поломать.

       Когда мы шли ночью, он заставлял идти сзади его или держал за руку, но предупреждал что в этом месте камень, или ямка.

       Как-то однажды он мне предложил сходить на озеро, покупаться. Было жарко, я с радостью согласился. Пришли, разделись. Виктор с разгона нырнул в воду и поплыл подальше от берега, фыркая от удовольствия. Я плавать не умел, поэтому зашёл, где глубина была мне по колено, погрузил свое тело в воду и начал ногами молотить по воде, руками опираясь о дно озера. Вскоре вода вокруг меня стала грязной от поднятого со дна озера ила.
       - Брат! Иди ко мне, садись на спину, поплаваем?
       - Не надо Витя. Он плавать не умеет - прокричала с берега сестра.
       - Да он за шею держаться будет - ответил Виктор и, повернув голову в мою сторону, «позвал» рукой. Я, не раздумывая, подскочил к нему, обхватил руками за шею.

       Виктор поплыл. Доплыв до середины, он попросил, чтобы я руки ослабил, а то ему дышать трудно. Как – только я руки с его горла перенёс на его плечи, он нырнул и вынырнул за десяток метров от меня. Я сразу от страха наглотался воды, а затем начал орать, не забывая молотить по воде руками и ногами. Брызги летели мне в лицо, ослепляли …

       - Ах ты, уродина слепая, как же ты меня спасёшь, если не видишь где я?  - орал я.
       - А я тебя и искать не собираюсь. Обзываешься. Иди на дно!
       - Я отцу расскажу, он тебе башку открутит!  - брал я его на испуг.
       - Чтобы рассказать, надо до берега доплыть  - продолжал Виктор издеваться.

       Эти его слова подсказали мне, что, сколько ору, на дно не иду, значит надо не на месте крутиться, а грести к берегу. Но где этот берег, если из-за брызг ничего не видно?

       Начал спокойнее грести и оказалось, что тело моё помаленьку поплыло, брызг стало меньше, а берега всё равно не вижу. Понял, не вижу потому, что голову задрал так, что глаза видят только небо. После того как увидел сестру, бегающую как курица по берегу, стал грести к ней.

       Как только мои руки коснулись дна, я стал загребать ими ил и бросать в брата. После того как однажды попал, злость прошла, а появилась гордость, что приеду домой и друзья, от зависти лопнут, увидев, как я умею плавать.

       После этого мы с братом постоянно ходили купаться, даже когда и не очень было жарко.

       Три раза в неделю к Виктору приходила учительница, тоже слепая девчонка такого же возраста, как и брат. Она всегда приходила с огромной книгой. Такую же книгу доставал Виктор, начиналось занятие. Они открывали книги, страницы которой походили на листы ватмана. На них ничего не было написано, но с одной стороны были в бумаге ямочки, а с другой стороны страницы, были бугорки.

       Виктор водил по бугоркам пальцами и говорил, какой бугорок, какой букве соответствует. Учительница этот же текст, проверяла, водя пальцами по своей страничке.

       Она брата ругала за то, что не сделал домашнее задание. Он объяснял, что сейчас брат в гостях и ему некогда. Затем они объявляли перерыв. Виктор спрашивал, принесла ли она ему папирос. Она ему давала пачку, а вторую лезла на русскую печь прятать, ибо Виктора отец гонял за курение, покуривал тайно.

       Тётя Таня стояла на пороге двери. О её присутствии «студенты» не догадывались. Она наблюдала, где спрячет учительница папиросы, чтобы после их ухода конфисковать.

       Второй час Виктор учился писать. Они страничку укладывали в металлическую тетрадку. Затем, передвигая по страничке рамочку, которая служила матрицей, как для строчки, так и для буковки. Каждая буковка выдавливалась шилом, но тупым. Матрица имела дырочки как домино шестёрочное. Вот постепенно буковку за буковкой Виктор выдавливал.

       Учительница проверяла. Если была ошибка, она ручкой шила выпуклости сглаживала, затирала, и Виктор букву писал вновь. Наблюдать за ними мне было интересно, когда читала моя сестра, она голову опускала, чтобы видеть строчки, а эти голову поднимали как я во время плавания.

       По окончании занятий брат доставал аккордеон, лилась мелодия песни, которую пела учительница.  Впоследствии музыка и сгубила брата.

       Родители, желая лучшего сыну, женили. Родился мальчик, но совместной жизни не получилось. Виктор привык пить. Люди своё уважение старались выразить в преподношении ему чарки со спиртным, что впоследствии сделало его алкоголиком. Так алкоголь отнял жизнь у моего брата.
 


Рецензии