in granny we trust

И она приходит к бабушке: уставшая, вымотанная, злая;
я ничего, мол, родная, не успеваю, кроме как волком выть.

Ты всегда говорила: во мне есть прыть; да, я та еще попрыгунья,
покруче бешеных кенгуру; но ты же предупреждала, ведунья,
мол, сердце себе сотру.

Действительно стёрла: смотри, мозоль; всё ничего, только адская
боль преследует всюду – немой конвой;

А он ничего, живой; говорят, роман с какой-то вдовой; нет,
я даже рада, что он не со мной.

Согласись, у моей судьбы очень странный покрой; сердце вшито
в горло, и не отпороть, хоть и шов простой; вот такая я несуразица.

Никакой радости, никакой ощутимой разницы: вот говорю о нём,
и внутри всё плавится; бог, похоже, нарочно дразнится, с него станется.

Так ведь нет в нём ни красоты, ни сладости, но смотрю на него,
мир кренится, рушится, распадается; я бы его украла, ей-богу,
но не хочу быть карманницей.

Бабушка тихо вздыхает и улыбается; пепельница наполняется.
ну, что поделать, такие, как мы, смертницы
единожды ошибаются.

13.10.09.