Кончина Акинфия Демидова

Роман-поэма "Демидовы"


Богатства славные Урала
С отцом Акинфий накопил,
В горах нехоженого края
Заветы жизни воплотил.

Гремела слава властелина
В родном отечестве своем,
Мечта Акинфия свершилась,
Торговля шла за рубежом.

Росли заводы – бастионы,
Рвы окружали крепостцы,
Вели защиту гарнизоны
От всплесков вражьей стороны.

Железо марки «Старый соболь»
Ценилось, как и серебро,
Но, брали лихо свое годы,
Напоминала боль назло.

На склоне лет хозяин царства
Решил всю подать уплатить,
Взамен просил все солеварни
Те, что имелись – уступить.

Казна ответила отказом,
И сделка века не прошла,
Закрыто дело государством,
Погасла в сумраке искра.

Вот подошла нежданно старость,
Акинфий скорчился, поник,
Все чаще горькая усталость
Отягощала  в немощь лик.

Охота на большого зверя
Давала проблеск и покой,
Но, хитрость лося и медведя
Опережала псовый вой.

Все чаще смерть напоминала,
С досадой бил ненастный гром,
Ничто уже так не прельщало,
Что было нажито трудом.

Крушила буря сосны, ели,
Гроза обрушила всю мощь,
От ливня вздулись быстро реки,
Шел пеленою сильный дождь.

Акинфий, будто бы воспрянул,
Сверкнула молния огнем,
В раскате гром на небе грянул,
Земля дрожала в адский шторм.

«Хлещи всей силой, вдарь покрепче,
Чтоб содрогнулся лес и бор,
Пусть знают, этакие черти
Кто здесь хозяин рудных гор!»

Слуга в поспешности крестился,
Страх обуял его лицо:
«О, Боже, с нами наша сила!
И полновластное плечо».

Акинфий спал, как будто в келье,
Мелькали в мыслях Сенька, кровь…
И своды в мрачном подземелье
Бросали тень в лицо и бровь.

Открыл с трудом, тяжелы веки,
Блеснула яркая роса,
Умылись стройные деревья,
Шумела зеленью листва.

Грусть навевала искушеньем,
Тянуло в Тулу, и к родне,
Где зародилось управленье
Для процветания земле.

Мосолов люд согнал с селений,
Крестьяне ладили мосты,
Авралом шли приготовления,
На всех добротные портки.

Ударил колокол на башне,
Пальнула пушка в вышину,
Рассеял звон все зло напасти,
Взметнулись птицы на пруду.

Строй казаков скакал по ветру,
Сбежались бабы, мужики,
Плыла злаченая карета -
В парадном кружеве пути.

На струги воз переложили,
Слабел Акинфий день за днем,
Леса и горы вновь поплыли -
Над хвойным, диким уголком.

Вот, устье Камы показалось,
Хотел еще Демидов жить:
«Отступит хворь на мою старость,
Вот стоит только в дом ступить».

Метались лекари и слуги,
Не мог хозяин боль унять
Остановились в речке струги,
Хозяин лег на берег, спать.

На небе выступили звезды,
Давила грустная тоска,
Глотал Акинфий жадно воздух,
Но, вдруг проснулся от толчка.

Стоял пред ним высокий старец,
Глава покрылась сединой:
«Ты кто? И что тебе здесь надо?
Иди старик к себе в покой».

«Я, человек, пришел вот глянуть
На бренность тела твоего,
Аль не признал, что я твой странник,
Когда ты отнял все добро?»

«А я не птица, чтоб смотрели,
Не зверь, что воет на луну,
Добром плачу за труд, раденье,
Пусть даже слег на берегу».

«То верно, что не зверь, не птица,
Ты – необычный человек,
Не знаешь в жадности – границы,
И сына ты убил навек».

«Ух, леший! Кто же тебя носит?
Смотри – могущество мое,
Все это я возвел на Камне,
Заводы ставил, лил ядро».

«Хвастлив не в меру, окаянный
Народ могущество возвел,
Не твоих рук все это дело,
Чинил ты только зло и боль».

«Уйди лукавый, с глаз долой!» -
Кричал Акинфий в полубреде.
Растаял старец над главой,
Костер горел под темным небом.

Глаза закрыл, сомкнул ресницы,
И не поднялся с этих мест,
В печали скорбной стыли лица,
Холопы вытесали крест.

Свезли владыку в тульский город,
Там схоронили на века,
Хотел свернуть он грудью горы,
Да успокоилась душа…


продолжение следует...