Черновики

*

На улице такой царил разбой,
что я укрылся в крохотной кофейне,
где притулился в кресле у окна.
Дождь колошматил в стёкла вразнобой,
полз по асфальту в суматошной пене,
куражась словно тёртая шпана.
Издалека посвистывал фокстрот,
две-три фигуры ревностно скучали.
Слепящий свет люминисцентных ламп
в витрине бодро утыкался в торт,
в нём завязая синими лучами,
как полусотней марсианских лап...
Светло и даже чисто , по Эф Эм
лабают джаз, настырно пахнет кофе,
раскрытый зонт изображает ночь,
дождь лезет в двери, что олигофрен,
а зазеркалье отражает в профиль
 под стол заныканную пару мокрых ног.
Но срок придёт, всё  это - хрясь! и йок ! -
и в Вечности исчезнет без остатка,
не дав и шанса  что-то поменять...
Девица слева глушит кофеёк,
жлоб - телефон слюнявит виновато.
Тут никому нет дела до меня.


*

" Уллис хитёр -  лишь бестолковых вод
 был хитростями обороть не в силах.
Но кто он  - сумма ритмов и цезур.
Речь древних греков спрятала его,
не переврала и не исказила.
Цензура Времени не изменила суть
его стремлений - и разумец наш
досель с Фортуной меряется в гребле -
расчётливый и грациозный спорт -
забвенного наречья патронаж
однажды всё же пересилил Время.
А мы наивный продолжаем спор
о Вечности - хаос и болтовня!
Ведь сколько тех, чьё так-же было дело -
раскачивая вёсла, бить горбы
упрямых волн - исчезло, на камнях
затёрлись имена, истлело тело.
Столь безнадёжно перестали быть!
Хранимый вымыслом живёт его дыханьем,
и море, став просодией строки,
опять блестит, и движется на скалы,
волна о солнце полируя грани
взлетает вверх и бьётся на куски,
и каждый - что отточенное жало..."

*

Рептилиям не принято роптать,
тем более - оправдываться с жаром,
порой - всплывать с проломленным хребтом,
бессильный воздух втягивая жаброй.
Сюжет на то сюжет , что не солжёт,
но выправится при истолкованьи.
Сколь вышло так, что Илион сожжён
в итоге боевого столкновенья,
зачем слова, ведь вера не словам,
но паузе в ненужном рассужденьи,
когда с посудной ловкостью слона
тушуешься  по мере нарастанья
мелодии,  неравномерный  ритм
ногтями загоняя в подоконник 
и кажется , что  сам уже не рад ,
но лишь молчанье речи потакает.
Дождь - чем тебе не тема для бесед!
Прекрасный и двоим удобный выход:
глядеть в окно, но различать не сад,
но  видеть как стекло туманит выдох.

*

Желанье возвращенья  извращает
воспоминанья - Итака теперь
уже не просто каменистый остров
с чухонскими осенними ночами,
посредь воды затерянная твердь,
и плюс дождивый, полудохлый воздух,
нет - Итака отныне торжество
порядка и покоя над движеньем,
над хаосом , посконною войной,
она царит над бегом пегих вод,
то утопая в сумерках вечерних,
то впитывая в скалы блеск дневной...
Отъезд скорей напоминал побег -
стук вёсел, крики чаек, хрип приказа -
держать верней по ветру, хмурый день.
И тут нежданно поваливший снег
скрыл Итаку; гребцы запели, разом
взлетели вёсла, словно бы взлететь
корабль хотел . А снег без остановки
валил тогда четыре долгих дня,
четыре дня был день подобен ночи.
Гребцы устали петь, но с прежнею сноровкой
промёзшими шинелями гремя
гребли вовсю, вперёд, без проволочек...
Желанье возвращения в мечту
вчас превратило рыбный запах порта,
и длинную цепочку фонарей -
о твердь причала опереть пяту,
оставить сзади скучный скрип швербота,
 и затеряться в стылом ноябре.


*

Осенний город - капище ветров,
со всех сторон летят без остановки,
а к сумеркам умножив свой напор,
так нынче ночью наломают дров,
что поутру поглядывай под ноги
пересекая попривычке двор,
не то споткнёшься об обломки быта,
что ветер выгреб из глухих бачков
и расшвырял повсюду в беспорядке.
Крысята бродят с недовольным видом -
разграблен их приют, порушен кров,
еда разбросана , а с ветра -  взятки гладки.
Как холодно - как будто бы идёт
заледененье, впрочем так и будет,
мы слишком близко к полюсу живём
Что ж, станем реже покидать жильё,
бесполые, бесформенные люди,
огромный Космос уместим в проём
окна с заклееными намертво щелями.
Сплетенья шерсти псов или овец -
для ежедневной носки, и носками
завесим батареи, чтоб покамест
не наступил в Отечестве трендец
чуть позвончей каблук бренчал о камень.


ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА

( из У.- Х. Одена)

Скоро листья облетят -
не воротятся назад .
Станут детские коляски
мчать по ним без всякой встряски.

Что ты пыришся вокруг?
Мол - куда девался друг?
Друг бы крепко стиснул руку!
Нынче негде взяться другу.

Что ж, дорожка не нова -
шли по ней ни раз, ни два:
нет ни дружбы, ни любви -
листья мёртвые лови.

Дале двигайся с опаской -
много тварей ценят мяско,
стынут птички нелюдимо,
Серафимы шпарят мимо...

Даже и завидишь горы -
ты до них допрёшь не скоро.
Знай - придётся провести
много-много дней в пути.


ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА. ДРУГОЙ ВАРИАНТ.

Скоро ветер-обормот
напрочь листья оборвёт -
никаких реанимаций,
даже незачем стараться.

Слева-справа никого,
чтобы в бок пихнуть его -
ни тебе рукопожатий
или дружеских объятий.

Мёртвый лес торчит вокруг,
холод гложет кожу рук,
и не видно нифига
ни подружки, ни дружка.

Даже ангелы куда-то
улетели безвозвратно.
Из-за кочек смотрят тролли -
им я - жрачка, и не боле.

Пики белоснежных Альп
за-гораживают даль -
но до них, в тот блеск и свет ,
не дойти и за сто лет!


*

Каждый божий час настигают порции новой статистики
об отсутствии присутствия показателей роста.
Оптимистические голоса неисправимо фальшивят.
Газеты предпочитают рассказывать о футболисте,
который выходит на поле и после ампутации мозга,
Питерское утро цвета застиранного презерватива.
Благополучье Отечества зависит от Америки и Китая,
а выражается в приобщении к европейской культуре
шейпинга, шопинга , перманентного макияжа.
" Как тебе эти милые новые брючки, зая?" -
ты закатываешь глаза , хочется врезать дуре,
но сдерживаешься, а может быть и замурлыкаешь даже.
Иногда я сбегаю на варварские окраины,
где поросшие лесом холмы заканчиваются у серых
волн давным-давно остывшего моря,
над которым то и дело бродят раскормленные бараны,
неторопливо рассматривающие сверху
разноцветные простыни, развешанные на заборе,
поросшие цветущим лишайником двускатные кровли,
бледноногую женщину с широкою поясницей,
заглядывают в запечатанные на долгую зиму окна,
сгорающую  листву и лежащие подле грабли...
Здесь легко отречься от роли современника и очевидца -
просто не включай телевизор, не пользуйся телефоном.

*

                С.

Кто виноват - определим не мы,
а значит наша и не в том задача -
дом утеплить в предчувствии зимы,
и летний скарб запаковать на даче.
Чтож, может эти цели поперёк
идейности Общественных Движений,
и может кто-то выскажет упрёк
за неучастие в борьбе и пораженьи.
На Пер-Лашез ложаться не вожди,
не выдумщики мифов и приказов -
Версаль или Коммуна победит,
нам будет только Новый Миф навязан.
Наверно прав был Александр Блок,
угадывая в сумерках и стуже ,
но отделяясь от Него стеклом ,
Грядущего невыносимый Ужас.


ВОЛНЫ ОСЕНЬЮ

Под чёрной-чёрной крышей
матёрая волна
прёт пенясь и напыжась
к прибрежным валунам.

Раздрызганною клячей ,
в расхристанных клоках,
неторопясь, в раскачку,
рысит издалека.

Не тупо, наудачу,
но зная в этом толк,
и умысла не прячет,
не запирает в стол.

Она своим напором -
раз плюнуть - подомнёт
осоки и пригорок
с коростой ледяной.

Колышется пространство
как поле рыжей ржи...
Подобное упрямство
вольно заворожить,

заполнило сознанье -
хоть не гляди туда.
Как будто жилы тянет
треклятая вода!


ЧЕЛОБИТНАЯ

               
                "Тертиум- нон -датум- эст"
                некая мудрая фраза


Господин наш, молю - не пребывай, ради Бога, в праздности,
но потихонечку расширяя круг первейших обязанностей,
пусть и не беспредельно и не  произвольно, но
скорректируй хотя бы детали , те , что давным-давно
себя исчерпали, и даже кого-то из нас порой
заставляют задуматься - столь ли уж ты Герой.
Например - Формальная Логика, ибо ныне она
явно состарилась, но и в тутошние времена
определяет бытиё больших и малых народов.
А ведь такая мелочь - и не надо менять природу
человека - довольно внести наконец измененья
 в задачники по Физике , и тотчас - наивное Мненья
станет Наукой, где Вторник, не прекращая быть Воскресеньем,
превращается вновь в Понедельник, и тогда без напряга
мы сможем шагать быстрее и не убыстряя шага.
Поняв относительность истины Политического Устройства.
мы наконец перестанем с невыносимым упорством,
достойным наверное и лучшего примененья,
сбрасывать наши бомбы на нищие поселенья,
чьи Религии признаны варварскими в ходе дебатов,
где победила Формальная Логика дубовых дебилов.
Да, ещё есть проблема Всемирного Потепленья,
кризиса в экономике, зимы, несносной боли в колене,
но это - после. В надежде, что нас Ты всё ж таки не оставил,
Твой Павел.


*   

Что в этой жизни надо? -
подумал вечерком,
когда листва из сада
вовсю ломилась в дом.

Гремели стёкла окон
в расшатанных пазах.
А надо и немного,
но впрочем - как сказать.

Трещат в печи дровишки,
горит настольный свет,
на кухне жаром пышет
полдюжины котлет.

Плюс чай да хлеб до кучи,
что значит - пару дней
о шопинге насущном
 не думать можно мне.

Вот радость от достатка -
запрёшься и пиши
в распухшую тетрадку
осенние стиши.


РЕВОЛЮЦИЯ

Далать сегодня нечего,
и можно поразмышлять
об Эмпирическом Мире
а так-же о том , что - за,
но чтоб ничего личного  -
лишь пользы Познанья для.
Мы с рожденья эмпирики
готовые притязать
 на постиженье сферы
реальности - либо зрачком,
либо Законами Логики,
обозвав чепухой
плюс всяческими Химерами
 то, о чём и о ком,
(" Ну - это область лирики!")
не вызнали ничего.
Но фишка Гносеологии
заключается в том,
( что Независимыми Исследователями
успешно подтверждено) -
трава пробурит в итоге
самый прочный бетон,
и согласно новейшим сведеньям
 грань меж Явью и Сном
не так уж непроходима ,
и кажется может быть
прошаркана без досмотра
плюс ксивы , и посему
до балды - захотим мы
аль нет этой судьбы -
того, что долдонит Мода
Чувству или Уму  -
любые Противоречия
меж Сущим и Небытиём
сразу будет исчерпаны,
лишь только из Немоты
явится Слово - Вещи
тотчас обрящут своё
дыханье, чтоб из Пещеры,
проясняя черты
будущих акциденций,
выйти на Божий Свет
не вымученными абстракциями,
но трепетной и живой
плотью и наглядеться
друг на друга ,  в родстве,
и открывшемся братстве
обретая иной,
свой вариант Грядущего ...


*

Вот пора и осинам настала,
дотлевают кусты что костры -
исчерпалась последняя малость
самой грустной и сладкой поры,
этой милости слабой ухмылки,
за которой почти различим
снегопад, что до дальней развилки
закружит между тощих лощин.
Но шагая по первому снегу,
утопая в его белизне,
в этот сразу погасший, поблекший,
не таивший заначку казне
пейзаж , я наверно припомню
полдень в сером, сыром октябре -
словно  фон на старинной иконе
под окладом оставлен гореть .