Биография

БИОГРАФИЯ


Она была нелепой и угрюмой.
Затравленно и зло ждала в углу,
Пока судьба – владыка легкодумый
Как кость ей бросит сверху похвалу.

От рук чужих крошащийся орешек
Легко и быстро - только лишь нажми –
Росла среди пинков, среди насмешек,
Среди преград, измышленных людьми.

Когда по плитам выщербленным, гулким,
По серым плитам школьного двора
Как резвый конь бежала на прогулку
Весёлая, шальная детвора,

Она, колени ставя неуклюже,
Прилежно семенила позади,
Сопя, пыхтя и обступая лужи,
И поправляя фартук на груди.

Когда свисток учителя в спортзале
Толпу детишек бодро строил в ряд,
Её плечами тискали, толкали,
Кто тихо, кто прикрикнув: «Эту – в зад!»

Она сидела дольше всех в столовой,
Возилась в раздевалке дольше всех,
И если сорванец светлоголовый
За шиворот ей сыпал мокрый снег,

Она тогда глядела в землю молча,
Размазывала сопли по щекам, –
Отринутая лютой стаей волчьей,
Всегда непримиримой к слабакам.

Она со всеми вместе не играла,
Она дикарски пряталась в кустах,
И там, откинув немощи забрало,
Всё грезила с улыбкой на устах

О том, как навсегда поправ бессилье,
Вперясь в небес сияющий сапфир,
Она, расправив сложенные крылья,
Взметнётся ввысь, чтоб покорить весь мир.

Она плыла как будто по теченью,
Взирая на минувшее с тоской.
И вскоре стало ей не впрок ученье,
И стал манить украденный покой…

Её проворно выплюнула школа,
Едва умчалась детская пора.
И вот, оставшись беззащитно голой,
Как древо, у которого кора

Ободрана, которое от боли
Кипящей не пришло ещё в себя,
Она сорвалась в пропасть лютой воли,
Остатки хрупкой гордости губя.

Исчадьем чёрных солнц и серых радуг
Её встречал распахнутый простор,
Природы установленный порядок,
Толпы собратьев оголтелый хор.

Она срослась с обличием паяца –
Давнишний трюк, изгвазданный до дыр,
Всё время помня: надо продержаться,
Чтобы однажды изменить весь мир.

Она влекла тяжёлую рутину,
Сулившую ей жалкие гроши,
Потом её валила с ног на спину
Усталость злая тела и души,

И годы шли, и солнце землю грело,
Мир обновлялся, цвёл и молодел,
Она же – выцветала и старела
На пепле несвершённых славных дел.

Её в упор не видели мужчины,
Она бродила пО миру одна,
И раскроили ей лицо морщины,
И волосы изгрызла седина,

И жизнь её была бесцветно серой
С кровавыми прожилками обид.
Но почему-то этой странной верой
Так крепко её разум был обвит,

Безумной верой в то, что жизнь – как парус,
На море звёзд рисующий пунктир,
И в то, что ей по праву жизнь досталась,
Чтобы однажды изменить весь мир.

Настанет день и час – и рухнут стены,
И вздрогнет небо от её огня,
Когда она произнесёт со сцены:
«Я здесь, хоть вы не верили в меня!"

Она взлетит над миром, словно птица,
Крылами побеждая забытьё,
И новым светом засияют лица
Людей, глядящих снизу на неё…

Но это сон. Она встаёт с постели.
В окне гремит зари кровавый пир.
Она идёт к своей заветной цели –
Подняться ввысь и изменить весь мир,

Презренная, осмеянная всеми.
Не человек – подобие. Изгой.
Неумолимо попирает время
Остатки грёз безжалостной ногой,

И новый день лишь приближает к тризне,
Бесчинствуя над скрюченным хребтом…
Но если не теперь, не в этой жизни,
То, может быть, когда-нибудь, потом?

Но что потом?.. Картины будут те же.
Всё тот же неудачливый факир
Кривляться будет на своём манеже…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

8 октября 2009