Взглянул я на нас...

Взглянул я на нас – застывшие фото,
где мы влюблены и щекою к щеке…
И, вдруг, накатило столь жгучее что-то,
оно обжигало меня, и во мне
взревело сердечко болезненной нотой,
и мысль ошалевшая била в виске.

Когда я умру? Если раньше любимой,
то, что ей оставлю, с земли уходя?
Оставлю ли голос её тот счастливый,
что вечно твердил то, что любит меня?

Оставлю ли веру супружества чистой?
Чтоб дети, взглянув ей открыто в глаза,
в оставленных мною, глазах серебристых
увидели карие чьи-то цвета.

Чтоб жизней увидели нашу притирку,
как мы становились друг другом, любя.,
так громко любили! Сейчас – мы притихли…
Ну, что же останется ей от меня?

Останутся годы и память, альбомы,
кудряшки волнистые,
                и седина,
и шёпот мой кроткий, гулящий по дому,
настолько он кроткий, что он – тишина.

Останется образ к одной лишь причастный,
как ветер, от стен отражаясь,
                в глаза
он будет бросаться так часто, так часто
и к чёрту, что имя ему – пустота!

Останется то,
                что для нас
                не под силу:
вновь не вернётся ко мне жизнь моя.,
ты приходи, приходи на могилу,
ко мне на могилу,
                где нету меня.

Я так не хочу, чтоб ты мучалась, зная,
что просыпаться ты будешь одна,
но я молю, чтоб ты дольше,
                родная,
чтобы ты дольше, ты дольше
                жила.

Стоят наши фото единою частью,
как целая повесть, стихи о любви.
Ты мне моя жизнь,
                моя совесть,
                и счастье,
прошу, умоляю себя
                сбереги.