Вечная благодарность моим родителям

Люблю вспоминать свои школьные годы. Сейчас люблю. А тогда, в школе, не могла дождаться, когда наконец-то закончатся эти безумно надоевшие, скучные, однообразные уроки, бесконечные замечания учителей, линейки, собрания и многое, многое другое. Как скорее хотелось стать взрослой, найти свое счастье в жизни, выйти замуж, сделать карьеру и покорить весь мир. Человек всегда куда-нибудь спешит. Я спешила жить! Разве я могла в то время знать, что это были самые счастливие годы в моей жизни, что пройдет несколько десятков лет, и я из юной мечтательницы превращусь в женщину, вечно решающую какие-то жизненые проблемы, которые неизбежно придется преодолевать на всем протяжении жизни. И что именно школьные годы будут вспоминаться, как что-то далекое, прекрасное, чистое и романтичное. Я росла в окружении всеобщей любви. Такой нежный, еще не распустившийся цветок, о котом все хотели заботиться, которого все все хотели любить и оберегать. Семья у нас была очень дружная, красивая, сплоченная. Вечная благодарность моим родителям, которые так много дали мне и моему брату, так многому нас научили именно тем, как они жили сами. Мама и папа очень любили и уважали друг друга. Они были не только мужем и женой, они были родными душами, самыми верными друзьями., веселыми и жизнерадостными. Особенно Мама. Она всегда была впереди. Такая красивая, такая умная, такая добрая, такая душевная и при всем при этом такая зажигательная, что всем кто находился рядом с ней, хотелось петь, пить, шутить и смеяться. Наш дом всегда был полон друзей, соседей, родственников. Как же нам было хорошо, когда вечером вся семья собиралсь за круглым столом...И хотя, иной раз, наш скромный ужин состоял из отварных макорон, приправленных растительным маслом, потому что сливочное было роскошью или отварной картошки, а иной раз просто из вкуснейшего белого хлеба с водой, зато царило счастье любви и доверия друг к другу. Сколько помню себя, родители не только любили и заботились о нас, они доверяли нам, советовались с нами, спрашивали наше с братишкой мнение. А для меня это было высшим показателем доверия человека человеку. После ужина наступало самое прекрасное время. Начинался наш семейный концерт. Я декламировала стихи под аккомпанимент моего брата, который прекрасно играл на пианиано. Пианино это была наша всеобщая гордость. Это было чудо, которое родители неимоверными усилиями сумели приобрести, несмотря на то что недосыпали и не доедали... Но они хотели сделать для нас с братишкой чудо и они это сделали. В то время занятия музыкой были бесплатными и мой младший братик получил мызикальное образование. Как я ему завидововала!!!! Я была старшая и мне приходилось водить его в музыкальную школу, ждать на морозе или в страшную жару на улице, пока закончится его урок, потом вести домой, но я была счастливая, что хотя бы он станет музыкантом. Почему-то я думала, что все кто учатся музыке, обьязателно должны быть знаменитыми и очень счастливыми. Я радовалась за него. Да, так вот о наших семейных концертах... Итак, я декламировала, братишка играл на пианино, а папа подыгрывал нам нам на гитаре, а иногда на балалайке. Но гвоздем программы была, конечно, мамочка. Моя милая, любимая, самая лучшая в мире МАМОЧКА. У нее не было ни слуха, ни голоса. Но зато в ней было столько юмора, столько жизненой энергии!!!! Да, она пела. И даже пускалась в пляс. Пела громко и фальшиво, знала об этом и превращала наши музыкальные вечера в вечера юмора. Она, будучи довольно крупной женщиной, танцевала танец маленьких лебедей и при этом громко пела и фальшивила. Мы умирали со смеха. А сама она, при этом, старалась быть очень серьезной, но в какой-то момент не выдерживала и начинала так заразительно хохотать, что у нас от смеха начинали течь слезы. Милая, моя милая мамочка... Ее уже нет с нами. Но пока я жива, жива и она. Вечная память ей, как вечна моя любовь к ней...