Поступь одиночества

1

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А. Ахматова

Она давно почувствовала, что он больше не любит её, но когда это произошло, она не знала. Просто иногда она вдруг ни с того ни с сего начинала безутешно плакать. Сердце сжималось, и кислород переставал поступать в лёгкие. Никто не мог объяснить, в чём дело. Ей просто было очень больно. Она не могла признаться себе в том, что он уйдёт.
Она плакала, а он смотрел куда-то в сторону и не пытался утешить её. Ему, наверное, тоже было трудно… разбить сердце девушки, которую он когда-то любил. Но чувства прошли, и это ежеминутно отдаляло его от неё.
Так продолжалось (нет, я не знаю, сколько это продолжалось). Просто в один вечер она посмотрела на него и поняла всё.
- О чём ты думаешь? - спросила она, надеясь ошибиться.
- Потом скажу, - сухо ответил он и посмотрел на неё.
- Нет, скажи сейчас, - с капризностью ребёнка просила она.
«Ну, скажи же, наконец, не мучай меня», - мысленно молила она.
- О людях.
- О каких?
- Потом скажу.
- Нет, я хочу это услышать.
- Ты, наверное, и так уже знаешь, о чём я думаю.
- Хочу услышать это от тебя. Я умею на это право. Так о чём ты думаешь?
- О нас.
«Явно не о нашей свадьбе», - с иронией подумала она.
- Ну, и что о нас?
- Потом скажу.
«Нет, скажи сейчас. Не хочу услышать это по телефону или прочитать в sms».
- Когда потом?
- Завтра.
- Нет. Ну, скажи, не мучай ты меня, - умоляла она, понимая, что приближает роковые слова.
- Хорошо, ты хочешь знать, что я о нас думаю? Расстаться нам надо, - наконец сказал он с глупой улыбкой на лице.
- Ну, вот, - с грустью в глазах и улыбкой на губах произнесла она и вышла из подъезда его дома.
Главное не заплакать. Главное не заплакать.
- Я провожу тебя, - сказал он.
- Не надо, - ответила она, не желая этого.
Он шёл немного в стороне.
- Я не нашёл другую, ты не думай, - после некоторого молчания начал он. - Просто я не могу встречаться с девушкой, которую не люблю.
Она промолчала. Трудно описать то, что происходило в её душе в эти минуты.
Они шли по площади Мира. Прибавляя шаг, она пыталась скорее уйти, уйти от него, не видеть, не слышать, не чувствовать…
- Почему ты так бежишь от меня? - задал он странный для неё вопрос.
Печально улыбнувшись, чтобы не заплакать, она ответила:
- Ты же знаешь, какая я плакса.
- Да, - тихо подтвердил он, о чём-то задумавшись.
- Не хочу, чтобы ты видел мои слёзы, - хотела сказать она, но промолчала.
- Я провожу тебя до моста, - настаивал он.
- Нет, не надо. Лучше иди прогуляйся. Я доеду на такси.
- Позволь хотя бы дверь тебе открыть.
- Хорошо.
Против этого она не возражала.
Они подошли к такси, и он открыл дверцу машины.
- Пока, - улыбаясь, сказала она и чмокнула его в губы, понимая, что это был их последний поцелуй.

2

Боль вырвалась наружу, налетела, ошеломила.
Стефании Майер

От небольшого глотка приятно горячего чая стало мучительно больно и на глазах появились слёзы. Сердце вдруг сжалось, и дышать стало невыносимо. Словно кто-то затягивал верёвку на шее. Второй глоток был менее мучительным, но ощущение верёвки не покидало. Она не могла поверить, что он ушёл. Это просто не укладывалось в голове. И только слёзы подтверждали неизбежность случившегося.
Она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Лежа на кровати, она надеялась заснуть. Но в голову лезла всякая муть: какие-то окна, открывающиеся и закрывающиеся, голоса людей. Всё это было на бледно-жёлтом фоне. Воображение рисовало железную дорогу, мост, балкон пятого этажа… Нет, так нельзя. Разум напоминал о маме, папе, сестре, дедушке и бабушке, ради которых она была вынуждена жить.
Ей всё никак не удавалось заснуть, хотя от высохших слёз глаза сами закрывались.
Она провалилась в темноту. Нет, это был не сон, это была жизнь - тёмная, как подвал, и холодная, как смерть. От неё так и веяло холодом. 
Говорят, что всё, что случается - к лучшему. А что к лучшему-то? То, что он ушёл? Серьёзно? И что дальше? Что может быть лучше, чем быть с любимым человеком? Но он ушёл. И куда не посмотри, без него всё рушится. И в итоге спасения нет! Ты можешь просыпаться каждый день, выполнять какие-то обязанности, общаться с людьми, утолять голод пищей. Это всё равно не спасёт от боли. Это бессмысленное проживание жизни. Это просто выживание в жизни.

3

…Молитва мне не даст забвенья,
Я жду любви, любви земной,
Я жить хочу без размышленья,
Всей юной силой, всей душой.

Таить в душе свои страданья
Я не могу… она полна
И ждёт хоть капли состраданья
И молит хоть минуты сна.

Кто ж облегчит немую муку,
Кто осветит тот тёмный путь,
Кто мне спасающую руку
Захочет в горе протянуть?..
Надсон

Ветер молчал. Лёгких туман окутал весь город. Тусклые фонари едва освещали улицы. Луна была скрыта облаками. Всё было безмолвно и казалось, что город мёртв.
Находясь в состоянии лёгкого удушья, она пыталась снова жить. Воспоминания о нём - это то, что спасало её и убивало одновременно.
И как она не убеждала себя в том, что всё наладится, боль всё равно не отступала. Да, затихала иногда, но потом напоминала о себе с прежней силой. Как ни крути, а она его любит. Но главное, в ней живёт надежда, что однажды он вернётся. Глупая, она понимала, что этого не будет, но ничего не могла с собой поделать. Ей было слишком одиноко, чтобы справиться с собой. Вот если бы рядом был кто-то, кто поддержал бы её… Но такого человека не было.







4

Боюсь, однажды проснувшись, понять,
Что вновь не увижу тебя.
Боюсь однажды тебя потерять,
Ведь кто я теперь без тебя?...

Проснулась она с той же болью в душе. И новый день, и утро как таковое, - теперь ей всё казалось каким-то сумеречным. Вдыхая воздух короткими глотками, она шла пить валерьянку, чтобы хоть ненадолго задержать слёзы. Но ничего не помогало. Ещё вчера вечером ей казалось, что теперь будет легче, но нет. С каждой минутой становилось только хуже. Она боялась выйти из комнаты и показать свои слёзы. Но выходить всё равно надо было. Как ты объяснишь, что для тебя всё в мире перестало иметь смысл? Да, любой психолог докажет тебе обратное. Но разве это имеет значение для тебя? 
Ты отчётливо ощущаешь на себе жалость родных и друзей. И простой их вопрос: «Как дела?» вызывает очередной приступ удушья. Ты никак не можешь научиться сдерживать боль в себе. Но ты должна жить дальше. И ты живёшь.
  Вот ты выходишь на улицу. И никто не должен увидеть, что ты уже не жилец. Усилием воли ты скрываешь слёзы от посторонних глаз, потому что любимые глаза стали так равнодушны. Так и проходит день, пока ты не возвращаешься домой. Здесь тебе нечего скрывать. И тогда ты даёшь волю чувствам и растворяешься в безмолвном плаче одиночества.
Что же тут сделаешь, если любимый человек тебя разлюбил, и ты не знаешь, сможешь ли однажды полюбить другого. Сможешь ли целовать другого, обнимать. Может ты никогда не почувствуешь тепло другого человека. А значит, ты никогда не выйдешь замуж и не родишь детей от любимого. И нет никакого будущего для тебя. Что ты сделаешь тогда? А может не стоит ждать так долго? Может проще уйти сейчас? Конечно проще, но тебя сдерживает то обстоятельство, что твои родители этого не переживут. И ты вынуждена жить! Долг перед родителями обязывает тебя к жизни. И ты борешься с болью, что рвёт твою душу ежесекундно. Словно кто-то вонзил нож в твоё сердце, но оставил жить. И эту рану уже не залечишь. Но жить с ней полноценно не получиться никогда. Так что ты тогда сделаешь? Ты не знаешь. Ты просто не знаешь, что значит жить на полувдохе, когда не вздохнуть полной грудью, не выдохнуть нельзя. И ты живёшь с этим комом в горле и не знаешь, когда это пройдёт. А это пройдёт тогда, когда ты уже не будешь дышать. Тогда уйдёт и боль. Но тебе нельзя! Ты вынуждена жить! Жить! Жить! Это слово растворяется в пустоте как растворяется боль в смерти. Но до смерти ещё нужно как-то жить.

5

Конечно, это слабость девичьего сердца. Но в этом сердце оказалось столько силы, что оно способно было умирать каждый день и не умереть никогда.

Каждую ночь она ложилась спать и, надевая майку, - его майку - вдыхала аромат тела любимого человека. Как Жан Батист Гренуй, она могла узнать этот запах где угодно. Но с каждой ночью аромат безвозвратно таял, вытесняемый другими запахами. Через неделю майка уже не представляла прежней ценности и потому на ночь оставалась в шкафу.
И также как майка потеряла свой неповторимый аромат, так и имя человека, носившего её когда-то, постепенно перестало иметь какую-либо ассоциативную принадлежность.
Казалось, больше нет никакой надежды.
Она сидела на полу и просматривала прежние дневниковые записи. Ей нравилось фиксировать мысли, чувства, события. Это помогало не забыть многие важные моменты. В одной из последних тетрадей она нашла запись, сделанную пару месяцев назад.

Запись в дневнике за 46 дней до событий, описанных в первой главе

Говорят, «когда влюбишься, надо писать дневник». Я начала писать в тот момент, когда любовь ушла. На вопрос «Любишь ли ты меня?» он честно ответил: «Люблю… пока. Но любовь угасает».
Мне было больно (невидимая рука сжала моё сердце), но я не подала виду. Казалось, он оставляет мне какую-то надежду, но на что? Как будто сердцу легче оттого, что он уйдёт потом, а не прямо сейчас. Мне и правда было легче, что он ушёл не сразу. Я могла насладиться каждым мгновением, проведённым с ним. Он ещё любил, а это было важно как никогда.
И всё же боль не угасала, равно как и любовь к нему.
Конечно, со временем я могла найти другого парня, только этого мне совсем не хотелось. Да и зачем? Чтобы опять потерять? Нет, спасибо. Это слишком даже для моего сердца. К тому же я больше никому не доверяла. На этот раз я решила не прятаться в своей комнате, заливая подушку слезами. На этот раз я решила выйти на свет. Лучше было бы уехать подальше от ненавистного мне города, но это бы всё равно не помогло.
Меня постоянно преследовал вопрос: как жить дальше? Как жить после разрыва с человеком, который подарил тебе эту жизнь? Как жить в ней без него? Какой в ней смысл?
Утешала мысль, что кому-то в этой жизни намного хуже. Да, мысль эгоистичная, но так уж устроены люди (хотя и не все).
И вот я абсолютно свободна и закована.

С того вечера я стала проще относиться ко всему, что происходит вокруг. Главное, чтобы он не ушёл. Без него всё станет безразлично так же, как было до его появления. И это не пустые слова. Три года одиночества - три года пустоты.

Что делает нас сильнее? Наверное, боль, причиняемая близкими людьми. Что делает нас слабее? Их безразличие.

Спасибо тебе за честность. Правда бывает горькой, но нет ничего горше, чем ложь в устах любимого.

Новый день это всегда новое прощание с тобой. Конечно, ты не замечаешь того, как я наблюдаю за каждым твоим движением, взглядом, словом. Особенно словом. Слова так много значат для меня и так ничтожны по своему значению для тебя.
Иногда мне кажется, что тебя вовсе нет, что ты лишь иллюзия; будто я сама придумала твой образ и как-то умудряюсь не сойти с ума от своего воображения. Наверно только поэтому я ещё не слетела с катушек. Когда ты уйдёшь, я знаю, что спокойно продолжу жить. Что же ещё остаётся делать тому, у кого нет смысла жить дальше? Конечно, я буду спокойно жить.
Наивная…
Меня не станет в тот момент, когда ты уйдёшь.

И всё же я надеюсь, что ты останешься со мной.

Вся разница между нами лишь в том, что один из нас сможет уйти, а другой просто не способен лишить себя жизни.
Ты так бесстрашен перед лицом смерти и не боишься потерять её. Может ты просто ещё не терял ничего ценного. Надеюсь, ты проживёшь дольше меня. А я собираюсь жить до глубокой старости, потому что в отличие от тебя я боюсь смерти так же, как ты не боишься её. Но будет ещё хуже, если смерть отнимет тебя у меня.

Спи спокойно, мой милый. Пусть ангелы хранят твой сон в эту ночь. А мне сегодня не спиться.
16 апреля 2009 год


6

В этом мире стало пусто
И так холодно душе,
Умирали в сердце чувства,
Растворяясь в пустоте.
И не видно, и не больно,
Только слёзы выдают.
Стало в мире всё спокойно:
В нём не любят, в нём не ждут.

Умирала и томилась,
Задыхаясь на ветру,
Понимала, что влюбившись
Никогда не разлюблю.
Боль сжимала, боль сжигала,
Боль кричала, боль звала.
Было трудно - я прощала,
Боль терпела, как могла.

Поняла, что жизнь теряю,
Ничего уж не вернёшь.
Ты любил - я это знаю,
Только сковывает дрожь.
Стала я ходить по краю,
Стала вдруг играть с судьбой.
Всё равно ведь умираю,
Раз уж мне не быть с тобой.

Прошло четыре месяца с тех пор как они расстались. Она старалась его забыть. Это было сложно, но она не оставляла попытки. Сердце молчало. Она заставляла его молчать.
Любовь для неё стала невыносимым проклятьем, причиняющим незаслуженную боль. Человек, согревший её душу в зимний холод, обжёг её же в первый день лета. Она помнила каждый час, проведённый с ним. И весь этот город для неё был пропитан Его ароматом. Но всё должно было измениться.
Со временем боль отступала, оставляя глубокий след в ещё любившем сердце. Приход осени не был печальным. Её как будто бы здесь ждали. День был тихий, спокойный, солнечный. В воздухе летал тонкий аромат горевшей листвы. Она сидела в парке на скамейке и наблюдала за детьми, собиравшими разноцветные листья. Открыв свой дневник, она записала следующие строки:
«Я не откликнусь, ведь ты не позовёшь;
Я буду слышать, но отныне только дождь;
Как будто рядом ты, но явно дальше, чем небесные светила…
Я буду счастлива, ведь мне всего хватило.
Я не ревную, но это сердце для тебя
И если ты не будешь рядом,
Я всё равно буду видеть тебя, не открывая глаз;
В холодном солнце, тяжёлом ветре
Всегда найдётся место для любви».
И с грустью в глазах, она улыбнулась солнцу, уже давно не согревавшему оголённую землю осени, поднялась и пошла по аллее, усыпанной золотистыми листьями…



КОНЕЦ