Шизофрения

Моему брату-близнецу Валерию посвящается...               

Не дай вам Бог, сойти с ума,
Уж лучше посох и сума,
Такое верное сужденье
Услышал в школе я тогда.

Когда ходил я в пятый класс,
И наш учитель на уроке
Рассказывал о прошлых нам
Великих людях той эпохи.

Какой конкретно позабыл,
Возможно, времени Ивана,
Который Грозным очень был,
А может Калиты Ивана.

Я так же имя подзабыл
Того, кто фразу молвил разом,
Да так что в летописи был
Тот факт записан тут же, сразу.

И вот сижу я за столом,
Пишу об этом всём я брату,
Который сдёрнул от ментов,
Разбив их версию подставу.

В тюрьме и месяц не пробыв,
На волю вышел мой братишка,
И стал он сразу колесить,
Каких-то стал искать излишков.

И закружилась голова,
Свобода голову спьянила
Да так, что съехала она,
Куда-то вдали укатила.

Он говорил про страшный суд,
Упоминал о нашем Боге,
С такою верой говорил
О том, что он в Армагедоне.

Но лучше б брат ты мой молчал,
Молчанье золотом зовётся,
И если что-то вдруг узнал,
То не уместен тут же трёп твой.

Кто может что-то подсмотреть,
Узнать кто Истину вдруг сможет,
Тот сразу лучше всех в себе
Уметь её держать он должен.

Иначе, будет как всегда,
Ему никто и не поверит,
Нигде, а также никогда
Не сыщет он друзей по вере.

Все люди станут говорить:
“Смотрите, вон чувак без башни”,
И мать родная подлечить
Решится сына, ей же страшно.

Однако, есть немного тех
Кто эту истину всю знает,
Но кто молчать всегда умел
И до сих пор не забывает.

Но осуждать людей тех, грех,
И маму тоже не корите,
Кто вдруг не справился с собой,
Того обратно позовите.

И, брат мой, выйдешь ты каким,
Что будешь помнить ты о смысле
Того запретного, что смог
Увидеть ты из нашей жизни.

Не дай вам Бог, сойти с ума,
Уж лучше посох и сума,
Такое верное сужденье,
Оно про брата близнеца.