Китайский спортивный костюм из сборника Мир вокруг

У меня в шкафу висит китайский спортивный костюм, и это уже не смешно. Не помню, название какой фирмы обозначено на этом костюме – может, «Пума», а, может, «Фила». Неважно. Эмблема самой претенциозной фирмы уравновесится маленьким незатейливым ярлычком где-нибудь на изнанке: «made in China». Что является своего рода знаком времени.
В России и прочих странах сейчас совершенно напрасно опасаются американской экспансии. Американцы, все же, цивилизованный по-своему народ и размножаются в пределах договоренностей Венской конвенции. Хоть их число и перевалило за триста миллионов, но за китайский миллиард не превалит никогда. Скорее уж американцы перевалят через Кордильеры и рухнут в Тихий океан.
Но суть даже не в этом, а в том, что американцы, при всей их самоуверенности, не берутся за всё подряд. Они могут играть в футбол руками, называть гамбургеры едой и строить демократию в одной отдельно взятой исламской стране. На большее их наивной и скудной в извращенности фантазии не хватает.
Китайцы не таковы. Китайцы неприхотливы, трудолюбивы и упорны. Они берутся за всё. Китайцы производят немецкие спортивные костюмы, швейцарские ручные часы и итальянскую ножную обувь. Их цирковые номера поражают отточенностью элементов и полным отсутствием эмоций. Они один к одному списывают картины старинных европейских мастеров и современных европейских подмастерьев и продают их на английских аукционах. Если внимательно присмотреться к рождественской елке, которую ежегодно доставляют в британскую столицу из Норвегии, то на ней, боюсь, обнаружится надпись: «сделано в Китае».
Да что елка – в скором времени этот штамп разместится на лике всей планеты и станет вторым сооружением рук человеческих, видным из космоса. Первым таковым, как известно, является Великая Китайская Стена.
С тех пор, как китайцы принялись осваивать космос, число летающих тарелок, наблюдаемых с Земли, резко увеличилось. Инопланятене не дураки. Они понимают, что если китайцы взялись за галактику, то им благоразумнее оттуда утареливать поближе к Земле. Пока на их летательных аппаратах, поначалу барахлящих и трещащих по швам, а потом делающихся всё лучше и лучше, не появилось пресловутое тавро китайского происхождения.
Китай нетороплив. Он большой и его много. Его напрасно называют азиатским тигром. Скорее он напоминает – пусть азиатского – слона, который спокойно бредет к своей цели, пока не достигнет ее и не протрубит во весь хобот.  И тогда прочие виды и подвиды, населяющие земные джунгли, с запозданием и, быть может, с ужасом весьма удивятся. Китай похож на каплю, которая, сливаясь с мириадами других капель, уже не точит камень, а сносит – внезапно – скалу. Китай бесчеловечен по своeй философии и сути, но бесчеловечность его органична. Китай не злобен – если он и прикончит остальной мир, то сделает это по-восточному (точнее, по-дальневосточному) вежливо, с улыбкой и поклоном. Китай мудр, ибо, будучи древним, не стесняется учиться. Как правило, не на своих ошибках, а на чужих достижениях.
Китайский спортивный костюм, что висит у меня в шкафу, отлично сшит. Он не расползается по швам, не лохматится по краям и не пузырится на коленках. Если бы не пресловутый ярлычок, мало кто отличил бы его от оригинального немецкого костюма. Хотя еще десяток лет назад люди со вкусом лишь посмеялись бы над китайским портяжничеством. Но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним.