Ожидание. Сумерки. Снег

Здравствуй, Ксюшечка, моя лучшая подружка!
Я благодарна тебе за  письмо, хотя со многим я не согласна. Но это все пустяки. У нас теперь весна. В этом году она пришла поздно, снег только что сошел. Светит солнце. Солнце – это всегда слишком много и слишком мало. Думаешь: «И меньше солнца принесло бы мне бесконечное счастье». И в то же время спрашиваешь: «Неужели, это все?». Река распустилась. А еще в такие светлые дни сухая желтая трава и крыши сараев манят к земле, ко сну. В лучах отражаются деревья и небо. Читала ли ты Рембо?
Ксюша! Почему ты мне раньше не писала, что знаешь испанский язык? Это так замечательно. А мне все хотелось бы изучить французский и немецкий. Но это все только мечты. Я ведь лентяйка, и дальше желания дело у меня не пойдет. Да! – Еще я хочу тебе признаться: английский я вряд ли знаю даже на твердую школьную «4». Так что, эту книгу в подлиннике я, наверное, не смогу прочитать. Но, может быть, существует перевод?
Твое письмо меня очень взволновало. Зря я заговорила о весне вначале. Думала я совсем о другом. Сразу хочу извиниться за тон предыдущих писем: я и сама об этом догадывалась. Но клянусь тебе: чувства превосходства, о котором ты пишешь, у меня не было совершенно. Мне даже ужасно об этом подумать. В этом виноваты две вещи. Во-первых, я тогда читала Ницше и многие фразы повторяла даже во сне, так что подражание стилю было непроизвольным. Но этого делать нельзя: всегда выходит что-то ужасное и искаженное. Во-вторых, оба письма я писала в состоянии пустоты. Лучше всего его объяснить стихотворением.

Март и безмолвие

К весне мы готовы один только раз,
и жизнь только раз принимаем: сейчас! –
Мы верим и знаем, что это весна,
но в марте приходит лишь осень одна…
Да! В марте приходит лишь осень!
Лишь осень… И вот сквозь решётку окна,
и небо, и ветки бесшумны тогда,
как сердце, как чувства, как разум, когда
стремиться им некуда больше.
Смотреть, и смотреть, и смотреть из окна
ни час, и ни два, и ни день, и ни два…
Без смысла и цели игра и тоска –
Зачем в пустоту переходит она?
К чему в пустоту переходит?

Обманы, обманы и это – обман…
Такой пустоты не прощается нам.

В такие минуты и думать-то ни о чем не хочется. А если что-нибудь и пишешь, то слова получаются холодными, длинными и ужасно противными. Я тогда все-таки отправила эти письма: прости меня! А наутро мне было стыдно даже про них вспомнить. А знаешь, отчего случается пустота? От Ницше. Иногда меня поражает глубина его неправоты и вся вина за косвенное участие (напиши, знаешь ли в чем?). Тогда рвутся все мои связи; если я не могу простить, то все становится мне безразличным. И все-таки проходит время – и Ницше ко мне всегда возвращается. Это от меня не зависит. Знаешь, Ксюша, я на тебя слегка обиделась. За запах, цветок и «необязательно философа». Ты думаешь, что это несерьезно. Но это не так! Я, конечно, понимаю, что это глупо и не вполне нормально. Но, например, любила же Цветаева Наполеона (это не подражание, это – оправдание). Мне, например, очень нравятся стихи Рембо. Но какое мне дело до Рембо? Никакого. Он мне даже неприятен. Здесь же меня мучает буквально все, и если бы ты знала как! Но только от Ницше я могу испытать настоящее счастье, хотя оно иной раз  противоположно радости. Часто я его и ненавижу, а иной раз мне хочется плакать от тоски. Но если я хочу жить дальше и думать о чем-нибудь другом, то мне нужно забыть об этом. Но как это сделать?
Теперь о цвете. Я люблю алый цвет на косынках и шелковых платьях. И особенно, при свете дня: на солнце или на ветру. Зимними вечерами я люблю бардовый бархат; он также олицетворяет что-то стройное, музыкальное и таинственное. На картинах я люблю золотисто-коричневый фон и все его оттенки. Но мне нужно найти из них именно один: я его еще не нашла. Ненавижу черный, белый, зеленый, синий и фиолетовый цвета. Если же  говорить о сочетаниях, то мне нравятся пестрые, и золотистые на ярко-голубом фоне (как ветки на фоне неба). И еще одно сочетание: все оттенки серого и черный и коричневый цвета на сером фоне. Так бывает в лужах: я не могу смотреть в эти бесконечные лужи. Нравятся ли они тебе? Я однажды увидела фильм Тарковского. Там тоже серый цвет, лужи, капли и бесконечная вода. Это было удивительно!
Теперь о еде. Мне нравятся творожники, а также вишня и вишневый йогурт, и арбуз. Конечно, мясные блюда тоже вкусные, но я люблю лучше что-нибудь легкое: легче себя чувствую.
А какие у тебя любимые части суток? Я раньше любила вечер и ночь. А теперь боюсь их. А эта фраза: «Все или ничего» все перепутала. Я так не думаю. Это, правда, было бы глупостью или ужасным максимализмом. Но ночью, когда я засыпаю, мне становится страшно и тогда мне хочется знать все или ничего. Мне почему-то кажется, что я обречена всю жизнь сидеть в черной комнате и смотреть на застывший зимний вечер в окно, и ждать что-то жуткое. Вот так:

Тихо как… В этой комнате я
Буду долго сидеть одна –
Многие, многие л;та…
Но не вечность и не мгновенье!
Что за сказки: мгновенье, вечность?
Ожидание – вот в чём беда.
Страшно как… За окном застывают
Эти серые сумерки… Боже!
Проплывают и застывают –
Эти сумерки будут всегда.
«Приговор привести в исполнение!»
Это значит – с этого дня,
Это значит – с этого вечера
Мне остались одни вечера…
Ни луны и ни солнца! Сумерки…
Ветра нет. Только падает снег.
Почему же так тихо? Хоть бы
Мышка, что ли, в углу пробежала?
Но, конечно же, мышки нет.
Тайны нет. Только есть наказание.
Ожидание. Сумерки. Снег.

Ксюшечка, не называй меня, пожалуйста, философом: я не имею на это на права, ни желания. Я вовсе не так склонна к философствованию и рассуждению, как тебе кажется. Если я тогда и высказала какую-то мысль, то только потому, что поняла ее. Но я уже давно ее забыла. Я, вообще, не люблю философию. Жизнь ведь нельзя понять рассудком. А ведь философы пытаются объяснить мир, но жизнь тут же опровергает их теории. Просто так получилось, что два события в моей жизни назвались «философ» и «философия». Но это совершенно случайно. Хотя это интересно, конечно.
А теперь самое главное. Ксюша, я так же, как и ты, считаю жизнь очень сложной. И я хочу полюбить ее, и я люблю ее. Но какие мечты убьет этот мир? И что мы должны сделать, если хотим выжить в этом мире? Я совсем не поняла тебя. Прошу, напиши, что ты имеешь в виду.
Признаться, я очень долго пыталась вызвать к жизни мечты, которые убьет этот мир. У меня ничего не получилось; наверное, потому, что мало фантазии. Может быть, ты имеешь в виду стихи? Но это же игра, которая отражает мое представление о мире – разве она запрещена? Мечты и мир – эти две вещи, конечно, во многом соприкасаются, но разве они противоречат друг другу? Неужели ты хотела бы, чтобы какие-нибудь твои мечты… впрочем, о чем они? Я же не знаю, поэтому не имею права говорить. Я же представляю себе нечто настолько фантастическое, что не хотела бы, чтобы оно исполнилось в реальном мире. И потом, что такое реальность? Не только же то, что можно потрогать! Не, уж тем более, то, что придумали и признали люди за свой закон. Наши мечты и мысли – это тоже реальность. И откуда бы им взяться, как не из действительного мира? И о чем бы им быть? Я во многом люблю действительность и только ее. Но что я не люблю – то не люблю. И считаю себя правой, т.к. внутренняя жизнь любого человека все же  преобладает надо всем остальным. Ведь мнение «всех» не так уж и много значит? Как ты считаешь?
Ничего не могу тебе сказать об актерах, певцах и музыкантах. Я чувствую, что это нечто пошлое (те, кто мне нравятся). Но кроме них, я никого не знаю, поэтому промолчу. То же – и в отношении духов. Но «Яблоневый цвет» я куплю обязательно.
Постараюсь прочитать «Саламею». Спасибо тебе за совет. Вопрос только как: ведь в библиотеку я не хожу (не могу почему-то) и читаю только то, что раздобуду в книжном шкафу.
Сериалы я, правда, не смотрю, но ты меня убедила. От этого только ничего не изменится: дядя Саша их ненавидит и не разрешит мне смотреть ни за что. Жалко, конечно. Ксюша, можно о папе я напишу в следующем письме?
Я о многом бы хотела написать! Еще столько всего! Но завтра у меня начинаются пробные экзамены, и я вряд ли смогу закончить письмо. А ты ведь просила скорее. Жаль, что нам приходится так быстро расставаться. Но все у нас еще впереди. Я люблю тебя. Пиши скорее, я жду.
Ксюша! Обязательно пришли мне хоть одно свое стихотворение. И не льсти мне! Мне стыдно. Твои стихи – в тысячу раз лучше. Я обожаю их.
До встречи. Наташа.
1996г.