Стивен Крейн 113 - 135

Стивен Крейн 113 - 135 

113
Человек ухватился за обломок корабля принесённый волной.
Горизонт казался бутылочным горлышком.
Поднимались волны с шипящею пеной,
Нависая мрачно необратимою  бездной.
Бог был равнодушно холоден.

Непрерывный подъём валов качающегося моря
И рокот, бесконечный рокот волн
Погружался в беспрерывно бурлящую зелень,
Грозя гибелью.
Бог был равнодушно холоден.

Моря не было в его пустых руках,
А мог бы океан превратить в дождевые брызги
И выплеснуть их под звёзды
Одним лишь жестом в сострадании к юнцу.
Океан мог превратиться в серый прах
С жалобным стоном умирающих раскатов
Среди мечущихся рыб
И рева мышей на кораблях попавших в ловушку.

Маленькая чаша горизонта гибла от наёмного убийцы,
Чёрного нарастающего шума, барабанящего пьяные небеса.
Их уже почти не было видно.
Бледная рука соскользнула с блеснувшего обломка.
Бог был равнодушно холоден.

Последний вздох:
Целующее лицо водной смерти,
Последний медленный взмах руки погибающего
И море, движущееся море, море.
Бог был равнодушно холоден.

114
Ты воспеваешь красоту,
Оплакивая струнами несчастно разбитое сердце
Жестокими молниями мести.
Я воспеваю гибких духом людей
И о могучей силе Богов,
Которые встретятся в грядущем времени.
И Боги изумятся
Стойкости людей.
- Сильные, могучие Боги -
- И люди с надломленными душами -
 
115
Обнажённая женщина и потухающий карлик;
Богатство и равнодушие.
Несчастный карлик!
В царствовании глупых королей.
Под звон бокалов
Ты в отчаянье оборвал комическую болтовню,
Несмотря на то, что до и после
Терпели и терпят вечные шуты,
Вечные шуты -
Обнажённую женщину.

116
Маленькие ночные птицы
Многое могли бы рассказать.
Сидят рядком на ветви,
Наблюдая за мной серьёзными глазами.
Они могли бы рассказать о цветах, если бы видели
И о том, как любили луга между рощами
И о бледном прибрежном морском песке,
О прощании с бризом.
Они столько всего повидали бы
Эти маленькие ночные птицы.

117
Разгадай мою загадку.
Жестоко торгующие часами летают;
Томящийся желанием мужчина редко овладевает;
Насмешка и обман презренье порождают;
Всё это жизнь мистически объединяет;
Разгадай мою загадку.

118
Ах, мой тощий кошелёк, раскрывший жалко рот,
Подобно жадному ежу.
Я не в состоянии тебя накормить.
Мой контроль над тобой всегда был бледным.
Ты никогда не был горд наполнением.
Почему ты глядишь изумлённо
И несправедливо ухмыляешься,
Упрекая меня за свою пустоту.
Знай, я продал бы свои шаги до могилы,
Только ели бы это было честно.
Потому не смотри на меня так злобно,
Не толкай меня на преступление.
Не предам тебя я тени,
Ни тебя и ни себя.
Это не даёт нам прав грешить.
Что лгун? Когда ты был наполнен золотом
Разве я тратил его беспорядочно?
Или я держал тебя впроголодь?
Нет, коричневый чёрт, ты искусно лжёшь.
Ложь и богатство едины.

119 
Однажды, говорят,
Спустился сверху некто
И полосой материи
Ограничил мужчину от женщины.
Мужчина подумал,
Что эта материя золотом тканная.
Другому думалось, что она из железа
Железной женщины.
Это второстепенный товар
Поддержал некто
И удалился прочь в свои небеса.
Он не был мудрецом.

120
Бог явился к человеку
И сказал ему:
«Я имею яблоко,
Это великолепное яблоко,
Клянусь моими предками,
Что преданы вечности.
Это яблоко создано
Небесными мыслями,
Я волен подвесить его здесь,
И волен наблюдать,
Как ты захочешь его достать.
Но ты не вдыхай его аромата,
Не давай воли ни рукам, ни глазам своим.
Сиди здесь хоть шестьдесят лет,
Но оставь в покое это яблоко»
И человек ему ответил:
«Интересно говоришь ты, Бог,
Это же глупый вздор?
Ты ущемляешь моё желание
Своим выдуманным яблоком.
Что же это такое?
Могу ли я иметь победы в моей жизни?
Мои желания?
Подумай над своими взглядами,
Если я оставлю позади
Мои шестьдесят лет,
То сам стану великим богом,
Большим, чем ты.
И тогда ты поникнешь,
Увидев златокудрых ангелов
Воспевающих гимны
Вокруг твоего трона,
Возлюбив меня за мою плату»

121
Серое существо живёт на вершине дерева.
Никто не видел его ужасного взгляда.
Только те, которые встретили смерть в той пустыне
Единственным правом.
Они мимолётно видели движение ветвей
И причитая, слышали омрачающий смех,
Находясь должно в смятённом положении
В месте, где это существо только что побывало.

122
Если ты желаешь найти друга среди людей,
Знай: они слишком восхваляют себя.
Если ты желаешь быть с ними под одним небом,
Знай: они слишком восхваляют себя.
Если ты желаешь благополучия среди них,
Знай: они слишком восхваляют себя.
Если ты желаешь наслать на них проклятия,
Помни: они слишком восхваляют себя,
Они слишком восхваляют,
Слишком восхваляют себя.
Если ты, желая людского внимания,
Услужишь или навредишь им,
Они узнают себе цену.

123
Юноша и девушка у изгиба реки
Приятно сияющей шелковистыми водами.
Луна проливает сквозь ветви свой свет.
О, всемогущая ночная энергия.

Юноша и девушка, опирались на перила моста
Двумя тенями водного течения.
В прибрежной траве воспевает тихий ветер.
О, всемогущая ночная энергия.

Юноша с девушкой в лодке
Весело взбивают веслом водное серебро.

124
Солдат в молодые годы в юном стремлении.
Он бодр, живой, пока не отрастит седую бороду,
Сложив свои надежды перед долгом.
Он верен военным бурям,
Где в озлобленной битве вьются кровавые ветры.
В круженье том выигрывает его молодое стремление,
Выпивая его чистую возмужалую кровь
До тех пор, пока есть ещё время
Быть живым, просто живым.
До того пока не отрастит седую бороду.
И за это
Нация наградит его цветком,
Маленьким цветком.
Только этот цветок
Увеличивается за счёт людских сердец
В мягком цветении
Политый слезами той,
Что любила своего сына.
Даже тогда когда он участвовал в чёрной битве
Со свирепым лицом, лицом юноши.
Теперь это её заветный цветок,
Который она приложила к груди
Разве он ничего не значит?
Нет, это же цветок за выполненный долг,
За вдыхание чёрных туч.
Его корни в окровавленной земле,
Однако он вырос ароматным,
Излучая солнечный свет
Маленьким солнцем во мраке.

125
Ряд огромных колонн
Способных выдержать вес
Исчезнувшего крова.
Бронзовый свет протестующего заката
Проникает сквозь них
И медленно покрывает как в ритуале.
Там нет теперь воспевающих,
Кроме огромной ужасной птицы, что в вышине.
Стражем трусливой дворняжки
Ползёт её тень между прохладных колонн,
Томясь желаньем умереть.

126
О старое превосходное вино
Ты приготовлено для меня
В большом кувшине
Глотками жизни глубокого отчаянья,
Грезя о беспорядках, бунте крови и пронзительном крике
Умирающих людей вращающих белыми глазами,
Об ужасно небрежно безрассудной храбрости малолеток.

127
Всегда существовали конфликты,
Имеет своё место и здравый смысл,
Который подпитывает возмущение
И помогает избежать столкновения,
Рождая патриотизм.
Патриотизм нас делает рабами,
И мы уверенно это поддерживаем,
Позволяя себе быть патриотами.
Это практически приветствуют все люди,
Гремя тысячью барабанами.
Практичные люди, упаси нас Бог,
Кричат надрывно, руководя войной.
О, да,
Они руководят тысячами трусов на поле боя.
Печально ограбленный Нью-Йорк дело их рук.
Они приходят в неистовство при виде испанца
И червяками уползают от долга.
Они имеют слуг, одаряя милостыней лучших людей.
Они забавляются существованием людей  Нью-Йорка.
Они слишком хорошо одеты,
Чтобы протестовать против гнусности.

128
Мы слышим, как скрежеща,
Тащатся ваши повозки 
Парными гружёные пищей.
Мы знаем, что это нам помощь,
Но
Зачем вы это делаете,
Что бы мы увидели, как вы счастливы?
Что мы не имеем этого.
(Слышим!
Повозки гружёные парнями,
Гружёные пищей)
Мы плачем от преподнесённого понимания,
От ваших подарков, что нашим ярмом.
Пища, наделяющая игом
(Слышим!
Повозки гружёные парнями,
Гружёные пищей)
От этого беспорядка хочется исчезнуть,
Благодатно набив свои животы.
Мрачная наша судьба,
Время понять это.
Вы, с нетерпением ждущие
Ждёте, когда нагрянут ветры.

129
Всемогущий Бог
Услышь мрачные войны,
Раскат голосов народа;
Увидь вздымающихся чёрною волной,
Вспышки унизительным светом обнажённых мечей
Выскочивших вихрем отблесков из раковин,
Затмевая своей густотою мир.
Присмотрись к людям, Бог.
Люди прокляты,
Они устали от множества синяков
Нанесённых войной бьющей в барабаны,
(Разделяющей песнопение с двуглавым орлом)
Пригнись и заметь наши шаги о, Бог.
Возьми нас на заметку,
Творец Замкнутых Кругов.
И если мы идём неверной тропой,
Извести нас о гибели нашего знамени
И дай нам свобно истечь кровью,
Ибо твоя мудрость ничто.
Пригнись и заметь наши шаги о, Бог,
Шумно аплодирующего народа.
Выбившемуся из сил мученику,
Что в жертвенных наручниках
(Находится среди белого тростникового дыма)
И если путь, тропа ведёт правильно
Тогда о, Бог, качни своей бронзовой рукой
И смети цепи звёзд,
Чтобы люди видели твоё внимание
(Разделяющие песнопение с двуглавым орлом).
Мы идём наказанием длинными голубыми полками,
Преступно лишая жизней наших сыновей,
Наделяя их смертью.
(Они находится среди белого тростникового дыма)
Ибо моря не препятствуют нам,
Снежные горы не повернут нас назад.
Мы пройдём сквозь джунгли и воды
И заставим дикаря склонить голову,
Чтобы мог он разглядеть на своей груди
Зарево смертельных медалей.
Чтобы знали о нашем подарке,
О награждении необратимой смертью
(Дымящей белым тростниковым дымом)

130
Улица, кипящая серостью,
Полна утомительного шума.
Вдруг катафалк протащится
Чёрной перевозкой,
Принятый осмотрительной дорогой
Через эту торговую расселину;
И дети устремляют взгляды,
Находя в том тень горя.
Беспокойство наделяет тоской
Людей спешащих к могильному краю
Праздновать кончину.
Медлительность нас слишком утомляет.
Кучер гони поживее,
Хлещи почаще бока скотины.
Галопом, галопом, галопом.
Чтобы забыть об этом поскорее.

131
Бутылки, бутылки и бутылки,
Праздность притона.
Мужчина улыбается женщине,
Ложно разрешая удовольствие.
Зажигая в постели, готовит отклонение,
Умножив неуверенность.
Зеркальным отражением
Возвращает пламя другим лицом.

* * *
Подвал, смертельно бледный ребёнок.
Рядом женщина
Униженная общественным посланником.
Поникла в своём ничтожном образе жизни.
Шёпот и тишина,
Тишина и шёпот
И, наконец, заканчивается тишиной.
Луна проливает холодный свет на убогую кроватку.
Час её миллионного развлечения и страдания
Имеющий маленькое значение притона
Несущего смерть.

132
Общение там становится дикой
Наследственной чертой пирующих.
Грубое слово жалом,
Которое убивает цветы
Ужасно скорбно размышляющие.

133
Достояние богатого
Подчерком работника исполнителя
Повод для отменного размышления о Боге,
Но только после большого количества
Бледно зажжённых свечей.

134
Не сказать мне, восхваляя,
Все кто пишет тот поэт.
Строки быстро составляют,
Брызгами испачкав свет.

135
Мой крест!
Твой крест!
Настоящий крест
Из фунтов, долларов
Или франков.
Я протягиваю мои ладони,
Вонзите в них гвозди,
Чтобы мог я испытать 
- Великое страдание –
Неимущих.

Конец