Поэма жизни

Сижу на кухне. Солнце светит,
Дарит мне яркость и тепло.
И пусть я брошена осталась,
А на душе моей светло.

Наоборот Его мне жаль
И потому ко мне тихонько
Проникла легкая печаль,
Как шаль накинута легонько.

Печаль, поскольку Он в больнице
О чем то думает, лежит.
Роятся мысли, словно птицы.
Неужто сердце не дрожит?

Мне кажется дрожит бедняга
И с перепадами стучит.
И все же цифра 48
Ему о чем-то говорит.

Шагал по жизни весело, легко!
И очаровывал для счета
Совсем не думая о том,
Что засосет его любовное болото.

А годы шли. И значимость свою все выше поднимал
Обидно было мне, старания не видел
И доброты моей совсем не замечал,
А скромность ложной называл.

Ведь 48 лет мы шли по жизни вместе.
Конечно было все!
И все было не мало,
Но чтобы развестись! Такого я не принимала.

Подумать только страшно!
Прожить почти пол века
До сей поры я не могу понять,
Мне не дано постичь такого человека.

"Тебе уж 75-тый, о чем ты думаешь?-
Твердила я Ему, -
Вторую жизнь прожить,
Еще не удавалось никому."

Но только мне ль Его учить
Лишь ненависть к себе усугубить.
Я на 7 лет Его моложе
И вышло, что себе дороже.

Меня внутри все раздирало
Я ж глупая от ревности все рвала и метала.
Я ненавистна для Него была.
И это все меня, конечно, угнетало.

Всем грузом свалилась многолетняя напасть.
Условие пришлось принять,
Чтобы в психушку не попасть.
И вот...Я вынуждена согласиться на развод.

Ему бы лучше повиниться,
Стряхнуть с себя обман и ложь,
Но гордость - стойкая "девица"
Ее так сразу не уймешь.

Он год назад назвал меня чужой.
Мне было больно слышать это,
Но свыклась с мыслею такой.
Господь мне силы даст за это.

Я благодарна, Господи, Тебе,
Что Ты даешь мне силу
Гасить в себе всю ненависть к Нему,
Что разлюбил меня, а любит Милу.

Ну что ж, ведь это жизнь!
Знать так судьбой наречено.
Прими все то, что Бог дает
Все, видно, к лучшему оно.

Теперь живу одна.
Никто меня не оскорбляет.
Беда в другом, что я теперь больна,
Но, Слава Богу, дети навещают.

Хранитель Ангел мой всегда поддерживал меня,
Что б я работу не бросала
На что бы я теперь жила?
Кабы я пенсию не получала.

А Он настаивал на том,
Что б я сидела дома.
Теперь я только поняла,
Что Ангелом своим была всегда ведома.

Раздел имущества Он сделал без труда
Не по закону, не по чести.
Сама я соглашалась без суда,
Что б избежать односторонней мести.

Привык Он деньгами распоряжаться,
Так было принято у нас.
Я не старалась с ним сражаться,
Я не стараюсь и сейчас.

Благодарю, за все, что дал.
Претензий я не предъявляю.
Приобретенные таким путем пусть тратит.
И Бог Ему судья, а мне на похороны хватит.

Да, сижу, грущу я иногда,
Что свитое гнездо разрушено осталось,
Хотя птенцы уж разлетелись,
Но а для матери семья осталась.

Пусть без него растленного,
Но есть у нас семья.
Его ж понятие иное
Сражает наповал меня.

Когда ж в чужой семье растет,
Как бы его ребенок
Считает нормой для себя.
Увы...Димуля факт и не один.

А ревностью меня душил неимоверной,
Предположеньем пошлым унижал.
Таким путем главенствовал, наверно,
Эгоистическую душу утешал.

Средь легких бабочек, имея твердый тыл,
Преображался, как хамелион,
И ласки расточал налево и направо
На это не скупился Он.

А результат один
Потеря нравственности,
Реальность упустил и "расстворился",
Да так средь них и заблудился...

Неужто мне самой начать дуреть?
Что было бы с семьей? Кто в лес, кто по дрова,
Ну, нет! Уж лучше пусть одна
В семье дурная голова.

И клином клин я не приемлю.
В семью беду нести я не хотела, нет!
Уж лучше "подпоясаной" остаться,
Чем пред детьми терять авторитет.

Не мальчик же! Чего Его шпынять.
Все образуется, со временем пройдет,
А я должна Его понять, таким принять.
Так мне казалось.

И понимала, и все прощала, а время все идет.
Не мог Он даже в старость измениться.
С какой теленок лысиной родится,
С такой - умрет.

А я, как повседневною была,
Так буднечной осталась,
Хотя о старости своей
Совсем другой мечталось.

Как будто вслед себе смотрю и вижу
Идет дряхлеющая пара,
Ступая осторожно по тропе,
Не так, как прежде резво, держась рука в руке.

Теперь уж им тропа, что ледяной каток
И, как всегда, я правою своею
Держусь сама,
Держу Его под левый локоток.

Не знай чего Он добивался,
Надеялся на прежнюю любовь?
Теперь один Он оказался
Свободу приобрел Он вновь.

Но для чего теперь свобода
Нужна такому старику?
В надежде обмануть природу?
Но этого не удавалось никому.

Я вылью, что во мне бурлит, клокочет,
Все, что мешает дальше жить.
Смириться с тем душа не хочет
И постараю все забыть.

Мне жаль, что со мной нелюбимой
Ему пришлось много лгать.
Он как бы постельку стелил себе
В которой теперь приходится спать.