Звёздный час

Он напротив возник. Из парилки – любитель!
По рубцам узнаю: фронтовик, победитель!
– Что, война – донимает?
Вижу, рад обращенью, –
В бане тянутся души к родству и общенью.

– Да, парок – помогает. Для души и для сердца
Банька с паром, известно, наилучшее средство.
... Вот в окопе, бывало, крыша – серое небо.
Промерзаешь насквозь от дождя ли, от снега.

А потом по грязищи – за верстою верста,
Поелозишь ужом от куста до куста,
И о баньке тогда грезишь, словно о чуде,
А случится она – то-то радости будет!..

Воевал?
– Не пришлось...
– То и видно, что гладкий.
Глянь! Мозоли навек от сапог и лопатки...
Ничего!.. Если высушить можно портянку,
Да ещё старшина оборудует баньку,
Да перловка у повара – не подгорит, –
Можно жить, хоть и смерть беспределом дурит.

– Сколь от Волги до Эльбы – полегло наших братьев!?
И над каждой могилою – клятва, проклятье...
Сиротила война: за утратой – утрата,
Только разве лишь в том и вся доля солдата,
Ну а если затишье, калибры – молчат?

– О, тогда и комарику каждому рад.
Ведь не тьма наша память, а светы во мгле
И земной благодати, и Добра на Земле.
...Тишина на войне это ветер, что стонет,
Кроны леса лаская, в любовной истоме,
И уносит пастись облаков вереницы,
Это песня непуганой ангела-птицы,
Это шмель на ромашке, и зов родника,
Это радуги радость, светла, высока,
Это гром отдалённый не пушек, не пушек...
Это каждый листочек бы слушал. И слушал
Из- под звёзд окликающий клёкот небес,
Когда грустное золото дарит нам лес,
Это дума, что смерть где-то бродит вокруг...
– Ну, а высшая радость бывает там, друг?
Вижу: тело – в рубцах, вижу: жизнь твоя – в шрамах.
Но всегда же есть час, озаряющий память...
И прошу я, герой! Не припомнишь ли мне
Звёздный час на твоей этой страшной войне!

– Чаще прочих, вот этот является час:
Мы в окопе одном собрались для привала,
Было пятеро нас. Вдруг, как жахнет фугас –
И сознанья не стало, и света – не стало.
Я – живой, не живой, сам ещё не пойму...
Тишина, как в могиле. Но врубаюсь, врубаюсь...
Разгребаю руками и почву, и тьму,
Словно червь, из земли, из родной выбираюсь.
Оглянулся вокруг... Что тут скажешь, браток!
От ребят – ни одной самой малой былинки.
Одного лишь меня этот час и сберёг.
Никого. Ничего – вот такая картинка.
А кому повезло? Только им и судить,
На войне – позавидуешь даже убитым,
Здесь порой умереть много легче, чем жить...
Смерти, грязи, кровищи натерпелся, что пыток...

Только есть ли моя в том пред ними вина,
Что для жизни – меня отбирала война,
Что не стал я убитым, остался живым,
Что та «звёздная» участь жжёт очи, как дым,
Что спасенья тот час был ли звёздным, иль нет,
Я не знаю? И ты сам найди-ка ответ.

... Вот – возмездия, в логове свастики, битва
Вспоминается с трепетом, словно молитва...
Я – Победы свершитель. Я – штурмую Рейхстаг...
Глянул в небо: над Никой – сияющий стяг,
Заревой наш, победный, над столицей чужой...
Как звезда Мирозданья. Но гремел ещё бой, -
Ратный подвиг привычно вершила пехота.
Перебежками крался я к огню пулемёта.

Упоенье Победы разве выразишь словом –
Так оно величаво и так звёздна основа,
Той Победы Восход на Земле – не убудет:
Песни, немки, цветы в жерлах наших орудий,
Орденами звенят гимнастёрки и блузки...
« Я пришёл!» – написал у ворот Бранденбургских...
Ошалел от восторга и расслабился, видно,
Не заметил «лягушки»... Эх! Браток, как обидно!
На немецкую землю опрокинуло взрывом...
Помню: мама клонилась ко мне, или ива
К милой речке, где рыбку ловлю пацаном...
Помню: птицы поют, я стучусь в отчий дом...
... Мне потом рассказала сестра из санбата,
Как в беспамятстве крыл я войну русским матом,
И к победе взывал, и победою – бредил,
А весь мир уже песни слагал о Победе.

Возвращаюсь домой. О, пустынно как здесь!
Ни огней, ни домов, ни собачьего лая,
Вдовы в чёрных платках, лес повырублен весь,
Не узнать в пепелищах родимого края.
Но меня узнавал он и нёс до села,
Сколько светлых улыбок и сверкающих глаз!..
Только радость и здесь обежала сторонкой:
«Похоронка» моя мать в могилу свела,
Письма после пришли, а сперва – «похоронка»....

... Звёздный час, говоришь... Вспомнил, был этот час.
Озарил мне судьбу и тогда, и сейчас..
Это было на Эльбе, накануне Победы.
На трофейные сели мы велосипеды –
И в разведку. Был старшим сержант Хорошко,
С ним удача – всегда, и всегда с ним – легко.
Смотрим: «джип» нам навстречу, а в «джипе» – солдаты,
Незнакомая форма, фотоаппараты...
И ... улыбки на чёрных от копоти лицах.
Как-то сразу дошло, что они – не убийцы.
Слез, весь чёрный, один и бежит мне навстречу,
Безоружный, простецкий, говорит – как щебечет.
Мы сошлись, обнялись, и сплелись наши руки,
Будто знали всю жизнь, всю войну друг о друге,
И лицо ему чёрное я целовал,
Он в ответ не по-русски мне что-то шептал.
И стоим мы у двух поседевших берёз
(Сок сочится из ран, культи веток дымятся),
Слёз счастливых не прячем от друзей и от ... звёзд.
Два солдата Земли – встретились, чтоб обняться.
Мы услышим: весна здесь взметнётся в цвету.
Общей кроной своей расшумятся берёзы,
Мы услышим, как тихой травой прорастут
Из немецкой земли наши общие слёзы...
Соловьи, вдруг я чую, над нами поют,
Плещет наша весна белой вьюгой над садом...
Я – под небом родным, я – в родимом краю
Обнимаю, целую я чёрного брата...

... Вот в себя мы пришли и, не вымолвив слова,
Разошлись. Не решился с ним встретится снова...
Это было на Эльбе, сорок пятого года,
Когда буйной весной обновлялась природа.

... Здесь не слышал потом наших птах, соловьёв,
Не баюкал Антоновки вешнюю вьюгу,
Только – был тот солдат, и не смерть, а Любовь
Нас свела с ним на Эльбе и прижала друг к другу.

... Не встречал я в Германии больше берёз,
Но тогда ... так отчётливо помню: берёзы!
Мне полнее той радости – знать не пришлось...

Он умолк. И вздохнул за дымком папиросы.

– Ну! Пойдёшь? Там с берёзовым духом парок!
Поддадим-ка друг дружке там жизни, браток! –
Он взял веник. Ко мне повернулся спиной,
И спина показалась мне раной сплошной.


______________________________________________


Фотограф Владимир Дёмин
http://politruk.net/war/DV_33.jpg.html