Заратустра песнь и религия любви

«Заратустра» прекрасно поддается дешифровке. За исключением некоторых моментов «Заратустра» – самое глубокое и наиболее полное толкование христианства, христианства честного до конца без возмездия и вознаграждения. «Заратустра» – песнь и религия любви. Здесь я вижу уже конечную добродетель, ответ, искомую цель («Да», «Нет», прямая линия – цель). О, Фридрих Ницше, если бы тебе остановиться на этом и здесь! К чему все остальное: не есть ли это разъяснение для глупых, которым и не должно ничего знать? Вся «Генеалогия морали» уместилась бы в страницу «Заратустры», и лучше было бы так. К чему такая война морали; ведь не на ней зациклен мир. Кто, вообще, думает о ней и на что разрушать ее? Ты хотел спасти жизнь, Фридрих Ницше! Но верил ли ты, что это возможно?
________________________________________
«Останься!» или «Уходи!» И о любви не знаю я, что говорить; она блестит и тонет в презрении и забвении. И мир нашептывает мне в ухо и соблазняет меня: «Смотри, я бессмыслен!» И мои учебники вкрадчиво смеются мне в след: «Прогресс? Ха! Наука? Ха! Справедливость? А-ха-ха!» От тяжкого долга освобождаются они меня, и вот, стою я налегке и не хочу груза, но чего же я хочу? Разве я скучаю? Или не знаю, что надо мне? О, не моя вина, что во мне нет образа мира, и потому я жду и жажду его извне; все вещи хотела бы я жду поднести к себе. Но в этом не моя вина. Я даже не знаю, ищу ли я. Но если ищу, то все равно знаю: только одна надежда есть у меня: моя надежда. И одна у меня уже есть. И «Заратустра» есть то, что я должна преодолеть и что я уже преодолела в себе. И что «Заратустра»! Я все-таки страстно хочу – убежать от обыденности. Но что останется мне? Пустыми и холодными обломками лежит мир, и кругом – пустота. И я брожу между обломков. Но что-то греет меня! Ах, это рождается чувство: надежда или любовь; оно вырастает, оно захлебывается в себе, оно требует мгновения или смерти! Нет, Вечности не требует оно. И это есть «стрелы желания другого берега»…
Писать о «Заратустре» по ходу чтения.
________________________________________
Воспоминания после «Заратустры»

I. Ночной разговор

Где раньше жила – не знаю,
И что делала я – не знаю.
Но вплелись в мои мысли сомненья – звенья –
И предстал предо мною Страх.
Страх открыл мне путь на вершине:
– Стоит, право, увидеть картину мира –
И Земля предложила учтиво
Мне укрыться в ее песках.

Это было глубокой ночью,
Злые ветры носились мимо
И пески вдруг остыли мгновенно – мигом –
И смеялись звезды с небес:
– О, ты хочешь нашего права:
Видеть это Небо и Землю,
Видеть это море и ветры – звезды –
Бесконечное множество лет?!

Но смеялись они – недолго
И вздыхали они – недолго;
Прилетело Мгновенье, и стихла – смолкла –
Бесконечная звездная высь.
Ты убило, Мгновенье, звуки,
Тишина умертвила звуки
Тишина? – нет, я знаю: то Ужас – Тихий –
Прилетел у меня спросить.

От Мгновенья родились мгновенья – звенья –
И сплели надо мною кольцо – мгновенье –
Ледяною горою встал Ужас – купол –
Они все хотели одно.
«Выбирай!» – шевельнувшись, Земля сказала,
«Выбирай!» – шевельнувшись, вздохнуло море.
Но я тихо ответила эхом – вздохом –
– Выбирать? Из чего и что?

«Ты же знаешь!» – сверкнули звезды – мигнули –
«Ты же знаешь!» – подули ветры – пропели –
«Ты же знаешь!» – шепнуло море – вздохнуло –
Что такое холод и страх.
Что такое эта дорога
В Никуда, где теряют Бога,
В Никуда, где нет больше надежды – веры –
И где стерты пути назад.

«На вершину, вершину!» – пропел мне ветер –
Стоит, право, увидеть картины – эти –
Но Земля предложила учтиво – снова –
Мне укрыться в ее песках.
– Но они уже остыли! – я ей сказала.
– Как? – спросила Земля – разве ты не знала:
Я их грею забвеньем и солнцем – тенью –
Я пески согреваю в снах.

– Но сейчас я замерзла, – я им шептала, –
Обещаний же ваших – теперь – мне мало
И уже не забудусь я в сказках этих.
Никогда не забудусь в снах.
Ледяной и холодный, жестокий ветер!
Я навечно одна? О, жестокий ветер,
Может, кто мне поможет еще на свете?
Нет? За что? Почему? Оставь!
Из дневника . 23 марта 1998г.