и купить себе ходики

Я тебя как дурную привычку пыталась забыть
С понедельника, с нового года, с весны до отчаянья,
Я твердила себе: не страдать, не болеть, не лю...
Просто быть, просто жить, просто вдруг улыбнуться нечаянно.

Сотни жизней /чужих/… А моя? Кто-то жил за меня?
Я жила ли? Спала, забывая во сне календарь листать?
И кукушка в часах подмигнула /я брежу?/, маня:
«Просыпайся! Живи! Я кукую тебе, сколько можно спать?!»

Коль в песочных часах наше время течёт, то исход
Предрешён и известен заранее /по умолчанию/.
В этом замкнутом круге – и времени водоворот – бег на месте,
Лишь в наших мечтах и стихах – расстояние.

От себя до себя мы бежим, мы спешим опоздать
С понедельника, с нового года, с весны до отчаянья,
И твердим мы себе: не любить, не болеть, не страдать,
А прожить свою жизнь снова нам не хватает дыхания.

Мы боимся вдохнуть полной грудью сейчас, а потом,
Руки тянем к незримому, вечному: милому, дальнему,
Бога молим о разном, а в сущности, все об одном,
О втором долгожданном, желанном для ЖИЗНИ дыхании.

Мы всё ищем кукушку напрасно /в песочных часах/,
И как гномики водим /во сне? на яву?/ хороводики.
Я устала искать голос твой в неродных голосах,
Может плюнуть, и правда, на всё, и купить себе ходики?