Двадцать одна строка

Зелёный чай. Китайский. Высшей пробы.
Пиала, что вмещает два моих глотка.
Да мозг обездвижен – свинцовые пломбы,
На всём, о вчерашнем…. Туман кипятка,

Над зеркалом вьётся, мистическим змеем –
Он словно с коробки с заваркой вспорхнул,
И крылья простёр – свой чудовищный веер,
И голову, вот, но к добру ли, пригнул…

А ну, обожжёт сокрушительный факел –
А я, чай, не Феникс… - одни угольки…
Но этот, крылатый, утробой заквакал:
«Посол доброй воли…». И вот, мотыльки,

По комнате всей…. Видно чай – не лекарство:
Не может сломить он похмельный синдром…
Опять, от хунхузов, одно лишь бахвальство.
Вот, если бы водка – воспрял бы нутром!

Конфуций сказал: «Лишь подобное лечит…», -
Испил видно в меру, китайский мудрец.
И эти слова согревают мне плечи,
Откуда душа, так измучась вконец,

Пыталась взлететь, мне оставив лишь тело…

14.11.03 20:34 comp

P.S.
Останется тело – и что с ним мне делать?
И этот вопрос слышу я не впервой…
Остаться подобием хрупкого мела?
И гипса поверхность не кажется злой…

Пока не насадят на ржу арматуры?
А в губы, упрёком, расколотый горн…
Осколком забытой как будто культуры?
И веком прошедшим, назвали, с тех пор…