Ремонт. На Курск не назначать!

Ремонт.  На  «Курск»  не  назначать!

Все  в  экипаже  понимали,  что  ремонт  продлится  долго.  Понятно,  что  у  многих
было  желание  перейти  на  плавающий  корабль.  Я  тоже  мечтал  об  этом,  и,  к
неудовольствию  командира,  написал  рапорт  о  переводе  меня  на  новую  лодку
«К-141»  или  открытое  название - «Курск».  Была  некая  договорённость,  без
особых  надежд.  Рапорт  ушёл  по  команде.  Я  стал  про  него  забывать.  Начали
жить  обычной  жизнью  в  таких  случаях.  Северодвинск,  чем-то  напоминающий
Петербург,  с  его  белыми  ночами,  был  болен  болячками  дикого,  смутного 
времени.  Ресторан  «Белые  Ночи»,  о  котором  мы  были  наслышаны,  и  в  который
переместился  офицерский  корпус  после  закрытия  ресторана  «Северный»,  или  в
простонародье  «Эдельман»,  выживал  торговлей.  Офицеры  ютились  по  общагам 
и  случайным  углам. 
        Весть  о  гибели  такой  же  лодки,  как  наша,  «Курск»,  была  воспринята  нами
с  превеликой  болью.  Мы  видели,  как  врут  с  экранов телевидения  все.  Даже
изыскивают  экзотические  причины  гибели – мол,  подорвалась  ПЛ  на  мине 
Второй  Мировой  войны.  Какая  глупость!  В  том  районе,  где  погибла  лодка,  в
радиусе  около  70  миль,  донные  мины  не  выставлялись.  Все  якорные  мины 
были  выброшены  на  берег  в  первые  3-5  лет.  Надо  было  защитить  диссертацию, 
чтобы  не  знать.  Через  3  месяца  мне  пришёл  ответ:  «На  «Курск»  не  назначать!» 

   Антон  Дубравин 

Всё  хорошо,  коль  верить  моде,
Коль  позади  холодный  фронт –
И  в  сроки  лодка  на  заводе,
И  в  сроки  начался  ремонт,
И  дни  в  заботах  чаще  длятся,
И  год  вершит  обычный  суд,
И  работяги  суетятся,
И  что-то  правят  и  несут!
И  их  не  гонят  нынче  палкой,
И  их  не  надо  вовсе  гнуть –
Но  глаз  да  глаз  за  «Железякой»,
Чтоб  не  сгореть,  не  утонуть!
Но  власть,  понятно,  согрешила,
И  порвала  былую  нить –
Сегодня  можно  лишь  за  «шило»
На  лодке  что-то  подвинтить!
...Надменна  истина  завесы,
И,  оказалось,  сладок  яд –
Вон,  у  завода  «Мерседесы»
И  «марки»  разные  стоят,
И  секретарша  легкокрыла,
И  лодок  резаный  скелет,
А  у  того  деляги  рыло
Вместить  не  может  туалет!
Не  удивляем,  просто – смеем,
И  говорим – «Соображай!»
Не  жнём,  не  пашем  и  не  сеем,
Но  собираем  урожай,
И  трёх  принцесс  имеем  в  доме,
Имеем  доллар  и  металл,
И  в  смутный  день,  как  на  изломе,
Свой  наживаем  капитал!
...Не  удивляйся!  Следуй  мимо –
Твои  в  проекте  терема!
Кому – народная  «Цусима»,
Кому – подножные  корма,
И  жизнь  без  плети  и  подпалин,
И  доллар  Родины  за  так –
Ну,  что  вы?  Нет!  Товарищ  Сталин,
Не  допустил  бы  кавардак!
Считай,  добро – отныне  мода,
Не  сосчитаешь  всё  равно –
Свобода,  Господи,  свобода,
Ничьё  свободное  руно!
Не  повторяйте – «Виноваты!»
Везде – с  циновки  на  кровать,
И,  коль  в  Кремле  дают  «откаты»,
То  как  же  здесь  не  воровать?
Грешно  и  сволочно,  пожалуй,
Стоять  в  России  за  ценой –
Не  разбирай!  Ты  умный  малый –
Иди  своею  стороной!
Тут  личный  глаз!  Не  к  месту  взоры,
Тут  новый  бизнес,  а  не  блат –
И  мы  отныне  ревизоры,
Но  без  Степашкиных  Палат!
Гляди,  чтоб  лодку  не  украли,
Будь  чаще  в  розовых  очках!
...А  по  бульвару  ходят  крали
Или  гуляют  в  бардачках!
Но  знай  одно – там  тоже  цены,
Там  обнажаются  до  пят –
Гордитесь!  Это  перемены –
Здесь  все   гориллами  сопят!
Но  есть  разгул  превыше  меры
И  ночь  у  грязного  шеста!
...Не  кавалеры – офицеры,
А  так!  Простая  «лимита»!
Да  и  в  отсеке  ты  не  барин –
Твой  взлёт  от  бака  до  кормы –
Флот,  как  Россия,  разбазарен,
А  злые  негры – это  мы!
...А  ночи  белые  короче –
Пишите,  юноши,  сонет,
Где  укажите – «Белой  Ночи»,
Как,  оказалось,  больше  нет!
Есть  супермаркет!  Все – к  добыче,
Не  время  царских  эполет –
Вон,  на  панели  Беатриче,
Да  и  Лауры  ей  вослед!
За  них  своя  под  вечер  драка -
Коль  выбрал,  сразу  оцени,
Но  где  же  Данте  и  Петрарка,
Чтобы  воспеть  такие  дни?
...Вот  так-то!  Горькие  закуски –
Всё  тот  же  правит  мажордом,
Да  мне  б  служить  сейчас  на  «Курске»,
Да  мне  б  не  видеть  сей  Содом,
Да  мне  б  не  слышать  время  гула –
Дерьмо,  ворьё,  свободу,  слизь!
...Беда  по  сердцу  полоснула,
Когда  к  нам  вести  донеслись!
И  навсегда  остались  раны
Под  знаком  смутных  скоростей -
Вещали  новости  экраны,
Но  нет  надежды  от  вестей!
Что  делать  так?  А  что  не  надо?
И  кто  при  этом  виноват?
Нет  возвращения  из  ада –
И  это  нам  создали  ад!
...А  беды  позже  подытожим,
И  будем  молча  дуги  гнуть –
Да  мы  ходить  в  моря  не  можем,
Нам  лучше  сразу  утонуть!
Нас  довели!  И  мы  устали,
И  не  могли  мы  не  устать –
Заметны  трещины  в  металле,
А  в  душах  их - не  сосчитать! 
Да  в  них  не  трещины,  а  дыры,
Их  залатать  давно  не  грех!
...Молчат  от  горя  командиры,
Молчит  лукавый  Главковерх!
Ему  доклад!  Но – покороче,
Ему  враньё!  Но – поскорей!
Ах,  извините!  Город  Сочи
Сорвать  не  может  с  якорей!
Тут  и  охрана – «Дядя  Стёпа!»
Тут  для  людей  обычный  дым –
Он  даже  шутит,  недотёпа,
Он  свят  незнанием  своим!
И  Куроедов  пуст,  как  пробка,
И  словно  пень,  в  раздумье  врыт –
Он  и  отставку  просит  робко,
Он  вновь  про  «грабли»  говорит!
Да  он – мыслитель!  Он – Гораций,
Да  он  прорехи  флотской  факт –
Готов  для  новых  диссертаций
И  написать  готов  Трактат!
Ему  на  всё  хватает  знаний,
Он – без  нареза,  чист  и  прям,
А  век  невиданных  рыданий
Оставил  русским  матерям!
Ну,  что?  Дошли?  И  что,  прозрели?
И  вознесли  посмертный  штат?
Когда  едины  «цели-трели»,
То  очень  горек  результат!
...Не  уважаю!  Значит,  смею –
Я  в  жизни  словом  не  соврал,
А  мне  с  экрана – «Честь  имею!»
Несёт  виновный  адмирал!
Он  что?  Подвёл  стране  итоги?
Он  свят  до  буквы  и  строки?
Верь!  На  Олимпе  наши  боги,
Но  здесь,  при  звёздах,  дураки!
...Страна  вставала  пьяно,  сонно,
Будила  баба  мужика,
А  боль  морского  гарнизона
Неслась  сквозь  смутные  века!