Изгнание IV

             Глава 4.
        Я родился на Тефии, спутнике Сатурна, и Зем, - Землю, как по старинке называют планету-метрополию, - увидел впервые в девять лет. Она мне не понравилась: большая, жаркая, многолюдная. Отвратительное место. Ад кромешный: всюду – люди, общественные пляжи – битком забиты, на улицах разговаривают грубо и упрощенно, как варвары мифических времён. Развлечения местных «взрослых» - убожество.  Мы с друзьями так проводили время в раннем дошкольном детстве… На Земе популярны карты, нарды, трик-трак, сладкая вода и ужасное пиво, от которого отекают лица и животы, крепленые напитки пьют даже на улицах, как необузданные павианы. Землян радуют аквапарки-близнецы, крикливые фильмы-стерео, биоживотные на поводках, - которым можно свернуть шею, и они вновь оживут. Идиотская жизнь перенаселённой метрополии вызвала стресс, - просил мать улететь обратно, на милую, тихую Тефию. Там все – свои, можно с любым поздороваться поутру и никто не покрутит у виска…  Мать не сразу согласилась уехать: вначале сняла кусок частного пляжа, яхту (с двумя матросами – биороботом и живым «капитаном»). Мы ходили в море на той яхте, - рыбачили. Часами я сидел у борта, закинув удочку прямо в средину стаи рыб, вычисленной определителем, - рыба клевала, я снимал её с крючка, - и отпускал вновь в сияющую живую гладь  воды. Мать удивлялась моей «доброте», но я никогда не был добр, - зачем нам много рыбы? Столько бессмысленных смертей дышащих жабрами живых сущностей… Нам никогда не съесть столько… Мать не всегда понимает меня. Хорошо было общаться лишь с биороботом Рексом, - красивым парнем в залихватской косынке набекрень, следившим за моей безопасностью, насаживавшим креветку на мой крючок, тихо напевавшим пиратские песни, нашептывавшего наизусть целые страницы из «Острова сокровищ», - хотел бы я иметь такое чудо в нашем доме!... Почему Рекс шептал? Потому что неподалеку, в кубрике, обнимались, «обсуждая навигацию яхты», мать и «капитан» Макс. Я злился ужасно их постоянным «посиделкам», не понимая, как скучна тихая и монотонная жизнь матери на Тефии. Как хочется ей набраться земных впечатлений и наполниться памятью сладостных утех тела… Я был ребенком…
       Когда вырос, - научился понимать мать  лучше. Тефия – место одиночества души. Здесь трудно обрести личное счастье. Думаю, мать несколько лет помнила тот курортный роман с капитаном Максом. Мое земное развлечение – Рекс – не покинуло меня: мать перекупила его у компании, сдававшей внаем яхты экстра-класса элитным туристам. Думаю, специфически запрограммированный робот обошелся ей недешево, но я был счастлив. На самой Тефии не существовало возможности купить домашнего робота-«няня», - в мужском роде.
          Транспортировка заказанных образцов превосходила пределы разумного. Стандартную домоправительницу-гувернантку покупать не хотелось, - они все такие зануды, с их старыми программами…  Новый «друг» стал моим домашним сторожем, наперсником в играх, наставником в изучении наук, - он всегда был рядом. Это являлось особенно важным в нередкие моменты отсутствия матери: элитария Грациоза не являлась паразитом на шее общества, - получив прекрасное образование, она полюбила творчество и науку, имела способности во многих областях, занималась изобретательством, спрогнозировала оптимальные модели удешевления очистки местных минеральных талых вод и их «облагораживания» серебром и платиной. Эту воду используют для разных целей, в том числе как витальную, - её экспортируют на Зем за немалые деньги. Еще бы: путь от Сатурна до Зема - далек и энергоемок… Хороший процент за изобретательство мать имела от местной компании-экспортера витализующих кремов «Тефия»: «простых», - по уходу за кожей лица и тела, и «волшебных», - реально реконструирующих дерму. Знаю, что продукция компании пользовалась невероятным спросом на Земе, Луне и Марсе, - наиболее старых обжитых территориях Солнечной системы. Прочие колонии – не имеют большого количества жителей, но и с Титана, и с Энцелада, и с Харона, - порой поступали заказы на небольшие партии товара.
       Также мать занималась астрономическими наблюдениями, - у нее был свободный круглосуточный допуск в обсерваторию  Тефии. Её любовь к небу передалась мне. Помню, как школьником, в период зимних и летних вакаций, сидел, прижавшись к матери плечом, устремив взор в прекрасное, усеянное звездами черное, бескрайнее небо, - мечтая пронзить Вселенную одной мыслью, из края в край, всё увидеть и понять: зачем – жизнь, Галактика, мы? Есть ли край у Вселенной, или за ним – скрыто новое, недоступное пониманию начало?…
       Подрастая, стал циничней. Понял: мне не суждено никогда долететь до края звездной Ойкумены, я не в силах создать и проверить экспериментально новую гипотезу творения мира, - остаётся лишь мечтать. И жить так, как дано Судьбой.
       Пройдя курс многолетнего аудиовизуального и суггестивного образования, освоив наречия и говоры всех обитаемых земель системы Зема, сдав положенные экзамены по лингвокультуре, точным наукам и искусству (выбрал рисунок и каллиграфию, увлекшись Китаем), - более ничего не оставалось, как стать тунеядцем, живущим подачками общества, - за регулярно сдаваемую донорскую сперму в Банк Генетического Развития .
        Или пойти по стопам матери, что я и предпочел: на пути творческого развития, наибольшую ценность приобретали мои мозги, - можно было не зависеть от проклятых генетиков, не сдавать «свое» сущее в Банк-«холодильник», где сперматозоиды элитариев хранятся века. Какие дети могут родиться из материала этого бессрочного хранилища? Тошно подумать…
        Внутренне протестую против диких устоев, диктуемых Земом элитариям всех колоний Солнечной системы, но случаев бунта пока не случалось. Все боятся землян и их кораблей, безропотно сдают донорский материал, получая за постоянное унижение тела и души бюджетные гроши. Уверен: однажды начнется серия революций…  И именно обычаи генетиков станут поводом к наращиванию центробежных тенденций. Но будет  это нескоро, через несколько поколений…
         Наши женщины недовольны: они постоянно следят за пиком экстаза, чтобы  не допустить нежелательной для генетиков беременности, - иначе им все равно не позволят родить, даже если оплодотворение произойдет. Подобная история произошла с моей матерью: в юности, еще будучи землянкой и обитая с матерью, Грациоза допустила невольную оплошность: забеременела, - и «нечто» жило в ней неделю, пока дотошные компьютеры-контролёры не определили в её крови, благодаря обязательным ежедневным анализам, возникшую беременность. Это означало: мать утратила контроль над собой, она целиком отдалась оргазму, забыв: элитарии не принадлежат себе, они – рабы генетиков. Административное нарушение, - но наказанием за него явилось вытравливание из юного тела матери крошечного зародыша, лишение ее ренты элитариев сроком на три года и трехгодичная же ссылка на Тефию, - далекую и «страшную» колонию, где мать должна была жить на полном гособеспечении, - то есть фактически впроголодь. Родственникам запрещалось ей помогать.  Но генетики прогадали: из бывшей Грациозы – юной прожигательницы жизни, через несколько лет существования на спутнике Сатурна, мать превратилась в одну из самых богатых женщин здесь, - благодаря уму и трудолюбию. Да, она вполне могла бы протянуть три года в качестве «политической ссыльной» - здесь немало таких, но, сразу по приезде, пошла в Компанию и предложила свои услуги, зная о наличии вакансий квалифицированных специалистов. Полагаю, руководство было шокировано: элитария хочет стать простым инженером-изобретателем? Но вскоре они забыли о предрассудках. На Зем мать более не вернулась: сказала, что Родины ей хватает по горло, а на курорты Средиземноморья достаточно ездить раз в несколько лет. Тем более, что нравы на Тефии гораздо более демократичны, а мужчин здесь впятеро больше, чем женщин. Мать поочередно жила: с элитарием-«паразитом», выселенным с Зема за оскорбление члена Совета, - потом он убрался назад в свою двухкомнатную «конуру» в метрополии; с субпролесом-разнорабочим, сыном люпы, жившей с ним вместе, - этот любовник был хорош собой, но глуп, и мать устала от него быстро. Сейчас она живет с «простым» инженером, близким ей по духу, и иногда шутя говорит, что жаль, что банк Генов не берет сперму у великих ученых простого происхождения, - от своего любовника она согласилась бы зачать еще одного сына. Но – нельзя… Меня мать согласилась зачать в оптимальном возрасте тридцати двух лет, - добившись финансовой стабильности, возглавив филиал местного Космического банка развития и захотев чего-то нового. Она любила смотреть на меня с самого рождения, забрала к себе в четырехлетнем возрасте и любила искренне, всегда мы с ней ладили, как двое друзей-ровесников. И ее гражданский муж, - которому никогда не суждено стать законным, - со смешным именем Пампин, или Памп, - относится ко мне, - не побоюсь этого слова грешного, - как «отец родной», - или закадычный понимающий друг. Мне повезло с матерью и Пампом, как никакому элитарию, - я окружен любовью.
        Не раз мы ездили кататься с ними втроём на лыжах со склонов каньона Итака, - там великолепные снега, но на поверхности Тефии можно находиться исключительно в изолирующем костюме, скрывающем лицо и тело, - это почти скафандр, напоминающий вторую кожу. Температура Тефии значительно повысилась после первых её бомбардирок астероидами и привнесением искусственно удерживаемых на поверхности фреонов, но цели создания полностью терраформированной колонии земляне не ставили: они начали освоение этого спутника Сатурна только из-за наличия здесь огромных запасов уникальной воды. Ведь сама Тефия – это целиком ледяная планетка…Зему нужны талые воды, но не Тефия – райский сад,  поэтому здесь сохранится вечное царство льда…
          Общество местных колонистов живёт под куполом с искусственной атмосферой, - на десятки километров тянется долина, - «живая» территория с зелеными насаждениями, милыми коттеджами земного типа  и даже ласковыми ветрами. Травы пахнут обалденно, - они настоящие, растут на толстом слое плодородного чернозема с Зема.  Поднимешь голову, - над тобой голография облачного неба, имитирующего земное. 
            В раннем детстве полагал: наша Тефия - настоящая земля людей, - лишь после услышал непонятные сказки о других планетах и десятках миллиардов жителей. Сперва – не поверил, потом – ужаснулся. Бедное человечество обитает в такой скученности в других местах, -стремится жить на традиционных территориях, но мир – повсюду прекрасен, нужно только захотеть его увидеть, рассмотреть иной рисунок звезд на небе.
          Когда вырос, в восемнадцать завершив базовый образовательный курс, - пошел сперва работать в  филиал Космического Банка, - работа не была сложной, но – не креативной, рутинной, - не для меня. Мать поняла мое стремление к науке. За мной сохранили пост третьего заместителя директора, - я ведал научными инновациями, и позволили заниматься и другой деятельностью.
       В банк я ходил на совещания, изучал последние технические достижения, применяемые в банковской деятельности в метрополии и  старых колониях, выдавал рекомендации по лучшему использованию имеющегося оборудования, - словом, деятельность моя оказалась почти синекурой, отнимавшей времени, - чуть, но дававшей  хорошую стабильную зарплату и стаж «замдиректора Космобанка», - красиво звучало…
        Все оставшееся время делил между изучением Тефии, - ее дивных ледяных запасов и их состава, пытаясь забираться в самые неизученные уголки спутника, - и наблюдениями Вселенной. Это именно я первым зафиксировал странные нерасшифрованные сигналы, шедшие в направлении Солнечной системы из системы Эпсилон Тукана.
         Возможно, я и не был первым в их обнаружении, но нигде не приходилось встречать информации о подобном. Неожиданной находкой космического зова поделился с главой обсерватории Ферием, - он мне вначале не поверил, - но оформил мои сведения о сигналах  в соответствии с принятыми правилами: так как я не являлся сотрудником обсерватории, он записал «новооткрытое» на себя в журнале наблюдений. И отправил информацию о наблюдении на Зем.
           Его вызвали в метрополию вскоре, но назад он так и не вернулся: пришло сообщение, что Ферий погиб на подвесной дороге в районе горы Джомолунгма. Тело не было найдено. Никакой входящей информации с Зема о сущности зарегистрированных сигналов обсерватория не получила. Словно наше исходящее письмо исчезло в бездне.
         Хотел было послать повторный запрос, - уже от своего имени и статуса, - астронома-любителя высшей категории, - вне должностных обязанностей, - но не стал этого делать. Предварительно посоветовался с матерью, и она велела мне ничего не сообщать на Зем. Привыкнув ей доверять всемерно, - прислушался к её мнению. Сохранил память о своем открытии в своем знании.
         Вскоре и заместитель директора обсерватории был отозван в метрополию, где получил новое назначение, - на Энцелад. А к нам в обсерваторию с Зема прислали странного директора, - совсем непохожего на «инженера», - чистого администратора, абсолютно не разбиравшегося в астрономии. Поэтому, очевидно, его и назначили… Видимо, Зем не заинтересован в новых открытиях, - денег не хватает и на окончательное терраформирование уже созданных колоний землян…
        Однако, «новая метла» нисколько не препятствовала моим наблюдениям звездного неба, полагая Стипатора, - то есть меня, - глупым дилетантом-банкиром. Друзья меня зовут Стип, но Стипатор – это подходящее имя для рожденного на спутнике… Мать дала взятку новому «директору» и он отныне почитал меня своим другом и покровителем в провинциальной глуши. А его скорта делала мне необтекаемые намеки на симпатию… Глупая девушка…
       В двадцать у меня случился бурный роман с красивой рыжей женщиной из самых низов, - дочь люпы, рожденная в лунном лупанаре, она по умственному развитию оказалась отличной от других представителей своего сословия. Её отделили от массы детей низшей касты в пять лет, - она прошла соответствующее длительное обучение, - настоящее, с методами зубрежки и зуботычин, - без суггестии, -  и была сочтена пригодной для работы техническим сотрудником на колониальных обсерваториях, - здесь всегда были вакансии для амбициозных людей «без связей», - она приехала на Тефию с надеждой: заработать денег и найти мужа-инженера.
         А полюбила –меня, испортившего ей жизнь. Она не была скортой, рожденной для сексуальной радости элитариев, она была женщиной-ученым, скромной, гордой и простой, без познаний о сексе и контрацепции. Как дитя. Я был таким же. Молодым и жарким.
       Наше совместное наблюдение созвездий привело к поцелуям, страсти в темных кабинетах, затем – безумным ночам в холостяцкой моей квартире, где я поил её беато и кормил банасами, которых ей не довелось попробовать на Земе.
       Инжения радовала меня невероятно полной самоотдачей: во имя моего удовольствия она готова была пересечь пешком кратер «Одиссей» или целовать мои руки. Или делать большее, - все, что угодно. Куда до Инжении низменным, корыстным скортам! Но через несколько месяцев возлюбленная оказалась беременной. Я не понимал всего ужаса происшедшего: низшие чины не проходят регулярных анализов, - факт выявился через два месяца.
        Элитариям-мужчинам не дозволено иметь плод любви от простых женщин, - ни от каких,собственно говоря, - естественным образом. Я мог оказаться правонарушителем, - и претерпеть интернирование на Зем, с последующей демотивировкой, то есть полным лишением памяти о прежних связях и знаниях, - стать растением с элементарными рефлексами. Пришлось обратиться к матери, - она помогла, скрепя сердце: уговорила своего любовника Пампа признать себя отцом будущего ребёнка, - тот согласился.
       Но, так как брака-эпигамии между «любящими» (Памп единожды видел Инжению) не было, то ей позволили родить нормального здорового ребенка – чудную девочку, и немедленно передислоцировали, в качестве наказания, на колонию Харон, - без права выезда оттуда в течение двадцати лет. Харон – закрытый объект терраформирования, там ведут неведомые эксперименты, - доступ гражданским лицам туда строго воспрещён. Следовательно, я никогда более не увижу свою возлюбленную: двадцать лет – огромный срок.
      Моя дочь от Инжении осталась на Тефии, - в качестве законной дочери Пампа. Хорошо, что простым людям не делают контрольных тестов ДНК, и никто не выяснит, что дитя – полукровка, незаконное существо, подлежащее исследованию генетиками и, возможно, уничтожению во имя чистоты расы элитариев. На Земе нам с матерью не удалось бы спасти ребёнка, - мою дочь и её внучку. Девочку, - мы назвали её Флори, - поместили в дорогой интернат, и изредка Памп, в качестве «отца», приводил ее в дом своей возлюбленной Грациозы, - я имел возможность общаться с Флори, - милым рыжим созданием, похожим на игривого, ласкового котёнка. Она звала меня «Степкой», - таково было имя одного из ее наперсников по интернату, - очевидно, «Степан», - и лезла на руки… И мать полюбила Флори, свою крошечную куклу-внучку.
          Думаю, я был бы счастлив с Инженией, разделявшей мои научные интересы и устремления, но законы генетиков разрушили нашу идиллию. А через три года пришло от моей любимой нежданное сообщение на адрес обсерватории, - она вышла замуж на Хароне за видного инженера, - замначальника всего местного промышленного производства, - с ним она будет счастливо жить в законном браке, заведет еще детей... Я научил  её любить так, как это умеют элитарии, - думаю, она радует мелкого чиновника своим высоким искусством…
        Мать корила за отчаяние: все равно нам никогда не стать с Инженией законной парой;если бы мы были вместе, мог бы возникнуть интерес местных генетиков из «Особого отдела контроля» к нашей дочери, - похожей на нас обоих. Все к лучшему… Но забыть первую любовь – трудно, тем более, при моем меланхоличном характере. Небо все чаще забирало мое время. Я отказывался сдавать генетический материал, но до конфликта пока не доходило.
         Прошло несколько лет, стандартных и одинаковых.
         Неожиданно в филиал Космобанка пришла разнарядка: одному из молодых специалистов технического направления развития надлежит прибыть на Зем для прохождения курсов повышения квалификации; слушателю курсов полагались немалые командировочные, проезд в первом классе и экскурсии по Зему. Мать ухватилась за идею. Я отнекивался, считая, что ехать стоит одному из инженеров, но она настояла, сочтя будущую поездку идеальной возможностью «сменить обстановку». Она обещала внимательно следить за развитием моей дочери, протирать линзы моего телескопа и слать сообщения – каждый день. И я уехал.
         Несколько дней путешествия до метрополии промелькнули быстро. В салоне всегда было с кем переброситься словом. Удалось завести некоторые полезные знакомства: узнав, что я – представитель Космобанка, а мать – директор регионального филиала этого банка, многие пассажиры-элитарии, - из числа не-тунеядцев, избегавших работающей элиты как огня, - делились визитками и номерами личных внешних коннектов, - мне необходим был номер для соединения, так  как колониальные поселенцы не обязаны вживлять за ухом внутренний коннект-передатчик, - приглашали «заходить» в гости, будучи в их «регионах», давали полезные советы и вели себя мило, почти дружески.
          Многим из них инстинктивно не верил: карьеризм чувствовался сразу, но с одним человеком, как и я, летевшим на курсы-конференцию, подружился. Он был с Европы, спутника Юпитера, - на эту колонию корабль пришвартовался на пару часов. Надеюсь, мне удастся сохранить доброе мнение о Фестине и впоследствии.
          На Земе в этот раз не понравилось еще более, чем в детстве: отвратный воздух Оппидума, мало зелени, полный развал сельского хозяйства ввиду дороговизны земли, скупленной элитой, удешевленная пища, столпотворения народа, огромные магазины с одинаковыми товарами, грубые речи, вызывающая одежда, - низменная среда обитания и низкие нравы.
        Они любят обсуждать пустые новости и ссориться друг с другом. Так, не раз слышал мимоходом обсуждение предстоящего грандиозного космического проекта: земляне собираются отправить корабль-«остров» к далеким мирам, к звезде Эпсилон Тукана, той самой, откуда мною были зафиксированы сигналы явно искусственного происхождения. Планируется терраформирование одной из трех планет звездной системы, - если не удастся обнаружить приемлемую для освоения, корабль полетит дальше, к системе другой звезды. Тема сплетен местных жителей и меня заинтересовала, - кое-что показалось неожиданным, но не позволил родиться догадке, - воспоминание о загадочной смерти бывшего директора обсерватории еще живо в памяти…
         Неоднократно был свидетелем уличных драк. Раз сам чуть не стал жертвой нападения грабителей, - пожалел их: бил не в полную силу, - они оставались живы, когда прилетела мангана «скорой помощи»… Наивные грабители, даже жаль их. Скорее бы сорок пять дней пребывания на Земе закончились… Так хочется в тишину и покой Тефии…
       Несколько раз сходили с Фестином в местные хиларисы в квартале Урба, - но мы не умеем хмелеть, а без хмеля любви для работающего элитария-ученого  нет удовольствия ни от чего, кроме работы. Местные люпы и скорты, размалёванные как страшные игрушки низкого пошиба, внушали отвращение. Даже не смог ни с одной договориться о чем-нибудь, - противно… Фестин, однако, познакомился с одной милой скортой со средним образованием, - мне она тоже показалась симпатичной, но он успел раньше, - он более ловок в беседе…
         И теперь я вижу Фестина реже: большую часть свободного времени он проводит с подругой, - в её постели и на прогулках. Похоже, у них – сладилось.
         Живу я в самой дорогой гостинице мира: меня позабавила возможность пожить в знаменитой «Земле Междуречья», или как там иначе, на латыни?... Мне ничего не стоит пребывание здесь: вызывающая сторона оплачивает все  расходы, зато это место – самое тихое из всех местных «богаделен». И оригинально весьма, - для любителей древностей, - только я в их число не вхожу. Мне Тефия – дороже.
        Сегодня около двух ночи по местному, чуждому мне времени, решил сходить в триклиний, - слегка перекусить. На диване, в озелененном закуте между двух гигантских лестничных пролётов, увидел  задумавшуюся о чем-то рыжую девушку с длинными косами, - наверняка, местную постоялицу. Судя по одежде и внешности, - одного со мной сословия. Черт дернул пригласить ее со мной – поесть и выпить. Устал от одиночества. Хочется просто поговорить с другим человеком, - только не из числа скорт, вешающихся на шею любому. Правда, была одна мысль недостойная: слышал, местные дамы-элитарии – страстны и любят одиноких колонистов с удовольствием, - как некую диковинку… Для коллекции, так сказать...
           Но девушка отказала в категоричной форме. Пришлось одному спуститься вниз, - без лифта, не предусмотренного в нашей гостинице. Возвращаясь назад, помог этой же рыженькой открыть дверь собственного номера: она пыталась повернуть ключ совсем в другую сторону. Похоже, тоже приезжая… Она зашла в свою дверь,не поблагодарив как следует. Царица…
          Через час-полтора, не в силах уснуть, - отворил дверь в коридор: хотел через панель связи заказать местных орехов кешью, - единственные орехи, понравившиеся на Земе,- на Тефии они не прижились. И соседняя дверь тоже открылась почти одновременно. Рыжая вышла явно с тем же намерением: связаться с «живым» администратором (похоже, на Земе биороботов не меньше, чем людей). Словно за язык меня тянули, - предложил ей выпить в моем номере. Знал, что откажется. А она? Возьми и согласись! Вот тебе и гордячка… И что мне теперь с нею делать? Никогда не знал близко никого из женщин знати, кроме матери. Как вести себя? О чем говорить? Зачем позвал её?


             ***
Иллюстрация - Тефия, ледяной спутник Сатурна