Диктофонная запись

Чтоб не ждать, попутным караваном,
выполнив задание сполна,
возвращался. Мысли о желанном,
чтоб узнала о таких страна,
захотелось рассказать. Что это?
Проблеск журналистского чутья?
Может что-то важное задето,
или осознание бытия?

В диктофоне есть немного места.
Наблюдая  некий эпатаж,
(в армии встречается не часто),
захотелось сделать репортаж.

Мы ползём устало к перевалу.
Скалы, грозно смотрят свысока.
Камни с лязгом трутся по металлу,
и шумит порогами река.

Воздух веет страхом и жарою,
где-то здесь возможен камнепад.
Может духи, прячась за горою,
с нетерпением в засаде ждут солдат.

Дали нам в машины по солдату.
Он для нас и снайпер, гид и щит.
Я включаю запись, как  в награду,
мой боец неспешно говорит.

Автоматчик, выстиранной форме,
тихим голосом рассказывает нам,
об армейской жизни, пайке, норме,
беспрестанно целясь по горам:

«Многие наш шаг не понимают,
я про пацифистов всех мастей!
Называю их диванной швалью,
без понятий, веры и идей!

Наша цель не воевать с народом!
Тут у них идёт своя война!
Ещё с шестидесятых, год за годом,
пульсировала стычками страна!

Заур. Дауд. Тараки и с Амином
мы жили дружно, только пользы нет!
Страна, окутанная распри паутиной,
как будто бы дала в джихад обет!

И мы пришли, для большего порядка,
не как агрессоры, как лучшие друзья!
Спасти страну от горя и упадка!
К соседу равнодушным быть нельзя!

Нельзя терпеть попытки исламистов,
и моджахедов всех других мастей
давать возможности, разгулу террористов,
взрывать и убивать простых людей!

В мире есть американская угроза,
а от нас такой угрозы нет!
Это видно, даже без прогноза.
Я не раскрываю вам секрет!

Рассуждал, спокойно без запинок,
словно знал всю суть идущих дней.
Вёл с врагами важный поединок,
меряясь, кто лучше и сильней.

Тут он замолчал. И, заикаясь,
осторожно хлопнув по спине,
робко, тихим голосом, стесняясь,
обратился с просьбою ко мне.

– Можно, предам приветик близким?
– Да, конечно,  только адрес свой
запиши, вот здесь, в походной книжке,
нет другой бумаги под рукой!   

Черканувши быстро, как обычно,
он продолжил прерванный рассказ.
Голос мягкий, тенор мелодичный,
и прищур усталых, детских глаз:

– Мне девятнадцать стукнуло вчера лишь,
здесь много молодых, таких как я!
Родная, дорогая, меня слышишь,
мы монолит, единая семья!..»

Тут щёлкнул диктофон, конец кассеты,
пожав плечами, посмотрел на нас.
Нам не нужны в дороге сантименты.
Так оборвался начатый рассказ…

Потом Москва. Вернувшись из Афгана,
я влился в свой обычный жизни быт.
Затянутый работой беспрестанной,
на время паренёк был мной забыт.

Сдав материал, случайно на кассету
наткнулся и припомнил переход.
Про состоявшуюся в кузове беседу,
опасный щекотливый эпизод…

Хотел отправить, ценной бандеролью,
рассказ парнишки защищавший нас,
по адресу. Но отозвалось болью,
услышанный на днях другой рассказ.

Обычный день, рутинная работа,
в редакцию пришёл один заказ.
Я на вокзале, вроде бы суббота,
веду насущный, важный репортаж.

И тут увидел паренька в шинели,
он так же с нами шёл на перевал.
Потом в кафе спокойно посидели,
передаю, что он мне рассказал:

– Ну, как наш друг? Наверно стал сержантом?
– тут погрустнели добрые глаза,
– Тогда для нас он был щитом, гарантом!..
– и у парнишки брызнула слеза.

– Последний раз, обычным караваном
мы шли в Баграм, проверенный маршрут.
Напал на нас отряд из Пакистана,
командовал врагами сам Масуд.

Расставив чётко огневые точки,
нанёс с засады точечный удар.
Тут стали рваться мины по цепочек,
Но не взрывал в грузовиках товар.

Наверное, хотел забрать колонну.
Наш друг тогда, броском вершин достиг,
и стал вести прицельный бой по склону.
В неравной схватке только сам погиб.

Масуд, наверно поняв, что не сможет
перехватить, поспешно отступил.
Ведь жизнь своя всегда себе дороже,
ушёл ни с чем, растратив много сил.

Сначала, мы не поняв, в чём причина,
держали оборону у машин.
Потом, наверно больше половины,
увидели убитых у вершин.

Устроившись удобно у утёса,
открыл огонь, прицельный по врагу.
И гильз отстрелянных разбросанная россыпь
валялись на завьюженном снегу.

Запомнит лишь о том, как мы скорбели
Афганистана жухлая трава!.. –
перемотали, заново включили,
И слышатся знакомые слова.

«Мне девятнадцать стукнуло вчера лишь,
здесь много молодых, таких, как я!
Родная, дорогая меня слышишь,
мы монолит, единая семья!..».

Я помню, за камнями из дувалов,
заметив незаметного врага,
лишь на секунду раньше снайперов душманов,
подстреливала верная рука…

Уходят снова парни молодые,
в Афганистан, чтоб выполнить свой долг.
Служите, возвращайтесь все живыми,
домой, к родным, на свой родной порог.

Стоят защитники широкими рядами,
а мы, живущие, пред павшими в долгу.
Они всегда и всюду будут с нами.
Их никогда забыть я не смогу.               
                16 – 20.01.85г. (2015г.)