Глазами-линзами сквозь розовый мир

А под водой ведь там все в чистом свете, открыто.
Беру в руки колпак и надеваю на голову, сегодня ты моя ассистентка,
ты моя стройная, отражаешься в стайке птиц вон там над поверхностью.
А я вдыхаю во все свои полные дрыряво-неуклюжие легкие, и не нахожу тебя.
Твой запах зеленого чая и апельсинов. Он должен был навсегда впредь растворится… среди моих кумиров,
поэтесса, готесса этакая, с озорными глазами-линзами черными, замазанными морщинками, размазанными по коже.
Палеными волосами, сегодня утром, ты знаешь, мне нужно было лучше становится скульптором.
 Лепить каждую деталь часа-два-три-восемь­,
изучать, и так что бы на память сувениром, молится, иллюзиями стыдится.
Иллюзиями плевать в черную ровную гладь озера, там все так спокойно,
что прямо хочется кричать. Там, в твоей голове пусто. Глупая кокетка.
Я пыталась вдохнуть побольше воды и выдохнуть в тебя свою собственную жизнь.
Катись к черту, молчаливая профурсетка. И сделаем вид будто бы нет тебя.
Будто бы ты не ползала на коленях, будто бы зря потраченный год проведен мною в одиночестве.
Страшном пророчестве, заклятье, к черту, проклятье быть одинокой. На_всегда.
«И все наши слова пусты. Они – все равно что вода» - говорила ты делая еще один вздох.
 Дешевый афоризм. Когда?
Я уже не помню число и месяц, будто почетная полочка для них заржавела.
И ты, разогнавшаяся до предела, лишь одного хотела – лишить жизни.
Все вокруг гасло, в темноте я не видел твоих настоящих, и все шло как по маслу.
Каждый день ты внезапно стучалась, а я снова и снова принимал тебя, добрая душа во мне не осталась…
Моя пустая поэтесса, о тебе никогда не писали ни в книгах, ни даже сама пресса.
Пресная моя, пресноводная, тихая и слишком старомодная.
Ты не меняешься, и даже если бы ты делала все для меня.
Искренне. Любя. Ненавижу тебя.