Классы. Петербург

  Классы.  Петербург

Я  попал  в  Петербург  Собчака.  Он  не  заслуживал  прежнего  названия.  Это  был
не  Стольный  Град,  а  затрапезный  городишко,  сохранивший  старый  облик.  Всё
было  подчинено  торговле.  Возле  станций  метро  торговали  всем,  что  только
можно  было  продать.  Все  отбросы  мира  свозили  в  Россию!  Благодать  для  всех,
кто  сколачивал  первый  капитал.  Постреливали  даже  днём,  не  стесняясь  милиции 
и  прохожих.  Иногда  стреляли  не  только  из  пистолетов,  но  и  из  автоматов.
Страшное  время  переживал  «свободный»  Петербург  под  свободной  властью.
 Антон  Дубравин 

В  России  в  срок  обед  и  проба,
Без  сроков – чаще  старый  фрак,
Вне  сроков  часто  и  особо
Наш  необузданный  бардак!
Всё  изменилось  в  одночасье –
День  от  обиды  и  до  лжи,
И,  если  это – наше  счастье,
Ты  мне  несчастье  покажи!
Скажи – «Мы  очень  преуспели
И  отменили  трудодни!»
Но,  если  это – наши  цели,
Ты  мне  прошедшее  верни!
Мне  настоящего  не  надо,
Мне  от  него – гвардейский  шок,
Верни  стаканчик  лимонада
И  тёплый,  с  мясом  пирожок,
И  песни,  что  дарила  Лира,
И  то,  что  радует  само –
И  вкус  ореховый  пломбира,
И  в  шоколаде  эскимо!
За  что  я  так  страдал  и  бился?
За  что  осилил  адов  круг?
О,  Боже!  В  траур  погрузился
Не  развращённый  Петербург!
Ужо,  не  так!  Берите  с  полки
Журнал  для  глянцевых  особ –
В  нём  не  княжны  глядятся,  «тёлки»,
И  супермен – прыщавый  сноб,
И  в  никуда  полёт  и  скачка,
И  новых  судеб  лимита –
Сегодня  голая  циркачка
Справляет  похоть  у  шеста!
Но  за  девиц  отныне  плата –
Без  касс,  два  сумрачных  «качка»,
Вокруг  «империя  разврата»
Возносит  знамя  Собчака!
С  ним  адмирал  случайный  в доле –
Подачке-жвачке  очень  рад,
При  Собчаке  он  поневоле
Или  кондовый  демократ?
Да  что  там  власть  и  падишахи?
Да  что  ему  былая  рать?
Пока  Отечество  на  плахе –
Успеть  бы  фирму  оседлать!
А  Крест  и  кортик – слишком  косо,
При  форме  только  обозначь,
Его  наследие – «Алроса»,
И  дом,  и  дача  в  сто  удач,
И  белоснежна  форма-тога,
А  выбор – только  не  на  глаз,
И  он  не  в  роли  демагога –
Он  академик  восемь  раз,
Он  сам – знамение  элиты,
С  ним  чаще  речь,  не  монолог,
И  тем  остался  знаменитым,
Что  сослуживцу  не  помог!
...Так  дни  летят,  сминая  кладку,
Но  знай,  России  не  конец,
Обидно  то,  что  ленинградку,
Обидел  грязный  продавец!
Людей  селили,  а  не  банду,
Их  приучали  честно  жить –
Перенесла  она  блокаду,
Свободу  ей  не  пережить,
Не  отвести  в  болота  стоки
И  не  сказать,  что  день  хорош -
Пошла!  Обвесили,  подонки,
И  отобрали  нищий  грош!
...Вот  так  и  пишем  судьбы  мелом,
Так  и  несёмся  стороной –
Одни  торгуют  пышным  телом,
Другие – собственной  страной!
Но  те  и  те – в  подложном  лоске,
Но  те  и  те – в  окне  прикрас –
Все  европейские  обноски,
И  все  турецкие – у  нас!
И  из  Китая  упаковки –
Бери,  коль  вдруг  не  устоял,
Есть  разновес  вьетнамской  ковки,
Есть  неизвестный  спирт – «Роял»!
Всяк  марку  знатную  узнает,
Но  «марки»  лучшие  у  слуг –
Пётр  говорил – «Париж  воняет!»
Теперь  воняет  Петербург!
Как  говорят – не  ставьте  пробу,
Уж  лучше  словом  город  крыть –
Да  нам  ли  помнить  про  учёбу?
Да  нам  ли  власть  благодарить?
Да  нам  ли  быть  в  долгу  у  года?
Да  нам  ли  крики – «Это  да!»
И,  если  это  есть  свобода,
Что  несвобода,  господа?
...Но  я  служу!  И  я - у  Флага,
Мне  не  знакомо  слово – «Нет!»
Ночь  с  тараканами!  Общага,
А  день – учебный  кабинет,
И  голоса  охрипшей  глотки,
И  поредевший  флотский  строй –
Почти  что  все  на  подработке,
А  не  за  ломберной  игрой!
А  на  обед – лапша  и  кнели,
На  ужин – трутни  в  гамаке,
А  наши  дамы – на  панели,
А  будуары – на  замке!
Так  роковые  песни  спеты,
Так  потеряли  девы  стать,
И  нашу  Честь,  как  эполеты,
Спешат  до  срока  растоптать!
И  не  сказать – «А  вы  троньте!
Мои  нашивки  и  скелет!»
Я  думал  ад  у  нас  на  Флоте,
А  по  России - чистый  след!
Считал – на  Флоте  пепелище,
И  бред  по  базовым  местам,
Но  оказался  Север  чище,
И  сохранилась  совесть  там!
И  Флот -  великая опора,
Он  лечит  боли  и  недуг,
И  я  вернусь  на  Север  скоро,
Забыв  «бандитский  Петербург»!   
И  повстречаю  ветер  вольный,
И  отыщу  берёзов  сок,
Сей  Град  отныне - не  Престольный,
А  очень  грязный  городок!
Но  и  его  разбудит  ода,
И  я  поверю,  наконец,
Что  правит  совестью  народа
Не  шваль,  не  мерзость,  а  Творец,
И  не  шуты,  не  забияки,
Не  ошалевший  барский  двор –
Сей  Город,  верь,  простит  Исакий,
Спасёт - Андреевский  Собор!
И  разнесёт  судьба  нелепость,
И  глянет  Истина  в  глаза –
Вон,  Петропавловская  Крепость,
Для  ушлых  держит  железа!
Найдёт  и  примет  за  спасибо,
И  перекрестит  в  три  рожна –
Где  есть  свобода,  там  и  дыба,
Как  воздух  Родине  нужна!
А,  после  ложь,  и  право  правых,
И  после - думы  велики,
Верь!  На  развалинах  кровавых
Взойдут  спасённые  ростки!
Но  не  вернётся  время  раем,
И  не  вернёт  весну  вокруг,
И  мы  вторично  потеряем
Наш  самородный,  Русский  Дух!
...Да  это  думы – так  ли?  Этак?
Тряси  уставшей  головой –
Я  сам  в  разряде  малолеток,
Я  с  этим  встретился  впервой!
Мне  не  понять  стихи  и  повесть,
Не  выйти  ночью  на  Казбек,
Но  знаю  точно – правит  Совесть,
И  вечен  Честный  Человек!
...Знай!  Повернётся  время  к  свету,
И  вымпела  построят  ряд,
Мы,  возвратившись  к  парапету,
Узнаем  гордый  Питер-Град!